— Всякий раз, когда мы оказывались в этой комнате, и сталкивались с твоими программаторами, что-то происходило со временем, и нас выбрасывало в прошлое, — продолжал он.
— Последнее перемещение было наиболее глубоким. Если так пойдет и дальше, то скоро нам придется снова учиться шнурки завязывать, — пошутил Дмитрий.
— Чёрт, а я-то думал, что только у меня глюки? — облегченно произнес Бейрут. — Я ведь, тоже, поначалу кое-что помнил, но, решив, что это бред, постарался выбросить лишние воспоминания из головы. Теперь понимаю, что был не прав.
— Друзья мои! — воскликнул Анатолий, не желая оставаться в стороне. — А я ведь тоже кое-что помню!
— И я! — поддакнул Илья.
— Помню взрывающуюся пакость, помню… — Ванькин сморщился. — Инверсию координатной оси! — выдохнул он радостно, удивляясь выскользнувшей, из непослушных уст, фразе.
Возмущенно заверещал телефон, задергался в кармане, пытаясь выбраться из вынужденного плена.
— Это у меня, — шепнул Потемкин, замечая, что Бейрут полез во внутренний карман куртки, но хакер не слушал его и через секунду извлек на свет бунтующую, вопящую трубку.
Одновременно с этим Жора и Анатолий также достали свои требующие внимания аппараты.
— Что-то жуткое было в этой электронной одновременности, и, потому, никто не решался первым включить связь.
Телефоны заливались, исполняя персональные песни, вибрируя каждый на свой лад.
— Да! — голос Ильи, сыграл роль стартового пистолета. Тут же умолкли все звуки: мелодии, шумные вибрации.
— Здравствуйте! — одновременно произнесли все телефонные трубки.
— Я не знал до кого из вас смогу добраться, поэтому позвонил сразу всем, — произнёс Тромб, показавшись на всех экранах.
— Они, что, уже и в сотовую сеть залезли? — прошипел Илья.
— А почему бы и нет? Телефонная, компьютерная — все одно — сеть. Какая разница? — произнес Бейрут.
Он лишь наполовину присутствовал в комнате, нехотя поддерживая разговор. Вторая половина его, все больше погружалась в мир размышлений. Руки привычно заелозили по воображаемой клавиатуре, взгляд, устремленный вдаль, медленно, но верно, исчезал в бесконечности. Напоследок хакер поднял глаза и Потёмкин вздрогнул. Он уже не раз видел этот отсутствующий, нечеловеческий взгляд. Все повторялось.
Светящиеся глаза-экраны, демонстрирующие сложный узор цифр, знаков, образов.
За первым слоем, математического буйства, второй — из тех же цифр и непонятных схем; за ними еще один. Слои перемешиваются, меняют яркость. Невероятный калейдоскоп символов и знаков, мелькает с фантастической скоростью, превращаясь в переливающийся всеми цветами радуги узор.
— Как же их связать? — зашептали губы Бейрута. — Как отобразить большое в малом? Как вложить вечное в краткий миг?
Хакер что-то перетаскивал с места на место. Невидимое «нечто» находилось совсем рядом и оно упорно не хотело становиться на свое место, но труженик клавиатуры не сдавался — устанавливал, примерял, закреплял и снова тащил.
— Во очкарик дает, — шепнул Ванькин, покручивая пальцем у виска.
Закончив сборку невидимой конструкции, Бейрут ткнул пальцем перед собой. Покачиваясь словно сомнамбула, он подошел к окну. Вытянув руки, совершил несколько осмысленных, но непонятных для окружающих, движений; вдруг, стал полупрозрачным; человеческий силуэт заколыхался, словно хозяин тела сдвинулся в пространстве и времени, на один миг в сторону.
Бейрут, сквозь которого, теперь, можно было видеть падающий за окном снег, снова пощелкал невидимыми клавишами; сделал шаг в воздух, поднимаясь, неспешно взошел на подоконник и, не открывая окна, исчез в подрагивающем стекле.
Илья так и замер с приставленным к голове указательным пальцем и широко открытым ртом.
"Как он это делает?" — вопил его восхищенный взгляд.
— Меня кто-нибудь будет слушать? — напомнил о своём присутствии Тромб.
— Говори! — бросил Дмитрий, тревожно вглядываясь в лицо виртуального товарища.
— Не знаю, чем вы там озадаченны, но у нас проблема, — произнес боец.
Он вдруг исчез с миниатюрных экранов, чтобы через секунду вновь появиться, но уже не таким, как раньше: из его изображения словно вынули несколько десятков пикселей. Исчезнувшая часть была столь незначительна, что никому и в голову не пришло, выискивать причину дефекта картинки.
— Что-то происходит с информацией. Что-то меняет ее сущность, а главное ее плотность. — Изображение Тромба в очередной раз исчезло и через секунду, на экране появилась изломанная искажениями, безжизненная маска.
— Оно проникает в сеть, — продолжил боец, нелепо гримасничая, исчезая и появляясь вновь.
— И преобразует информацию в такие формы, которые не могут оставаться на привычных, магнитных носителях. Это уже не данные. Это куча нулей и единиц, — прошелестели динамики и смолкли, чтобы затем, всем дружно, затянуть привычное и противное «занято».
— Вирусапиенс! — одновременно произнесенное слово повисло в тишине.
— Ему-то это зачем? — спросил Дмитрий, поглядывая, то на Анатолия, то на Жору.
Первым отозвался телохранитель:
— Затем! — выдохнул. — Он — зло!
— Вся наша жизнь — зло! — возразил хакер.
— Ваша — зло! — съязвил Ванькин, и заулыбался, довольный собой. — У вас то батюшка Михаил был виноват во всех грехах, то Вирус, который сапиенс, — пробормотал он.
Дмитрий вскинул руки:
— Нужно срочно найти Вирусапиенса и поговорить с ним.
— Как же! Станет он говорить с нами, — отозвался Жора, поглядывая в сторону окна. — В последнюю нашу встречу он, кажется, мнил себя Богом. Интересно, кто он сейчас?
В кармане вновь заворочался телефон, постепенно набирая силу, исполнил военный марш, бодро пошёл на второй круг.
— Слушаю вас, Юрий Николаевич, — ответил Потемкин, выхватывая вибрирующую пластину.
— Дима, ты не мог бы взглянуть на файл, который я тебе послал, — попросила трубка голосом генерала. — Занятные данные.
— Хорошо, — согласился Потёмкин, сканируя окружающее пространство в поисках, подключенных к интернету, компьютеров. — Я перезвоню.
Яркое пятно работающей персоналки, высветилось едва ли не под рукой живого сетевого устройства. Ноутбук Бейрута жил своей жизнью, производя расчеты, пересылал и получал данные.
Дмитрий живо вошел в сеть, нашел свой почтовый ящик и быстро вскрыл электронную корреспонденцию. Сбросив несколько бесполезных писем в корзину, он подхватил послание от генерала и вышел, на ходу распаковывая длинное письмо.
Перед его глазами замелькали выдержки из милицейских протоколов.
