Джулия была в отчаянии. Она ничем не сможет ему помешать. Надо притворяться, будто она на седьмом небе от счастья. Майкл был слишком возбужден, чтобы сидеть на месте, и они вышли на людную улицу.
– Это редкая удача. Конечно, в Америке все дорого, но я постараюсь тратить от силы пятьдесят долларов в неделю; говорят, американцы очень гостеприимны, и я смогу угощаться на даровщинку. Не вижу, почему бы мне не скопить за сорок недель восемь тысяч долларов, а это тысяча шестьсот фунтов.
(«Он не любит меня. Ему на меня плевать. Я его ненавижу. Я готова его убить. Черт побери этого американца!»)
– А если он оставит меня на второй год, я буду получать триста долларов в неделю. Это значит, что за два года я скоплю большую часть нужных нам четырех тысяч фунтов. Почти достаточно, чтобы начать дело.
– На второй год?! – На какой-то миг Джулия перестала владеть собой, и в голосе ее послышались слезы. – Ты хочешь сказать, что уедешь на два года?
– Ну, летом я, понятно, вернусь. Они оплачивают мне обратный проезд, и я поеду домой, чтобы поменьше тратиться.
– Не знаю, как я тут буду без тебя!
Она произнесла эти слова весело, даже небрежно, словно из одной вежливости.
– Мы с тобой великолепно проведем время летом, и, знаешь, год, даже два пролетят в мгновение ока.
Майкл шел куда глаза глядят, но Джулия все время незаметно направляла его к известной ей цели, и как раз в этот момент они оказались перед дверьми театра. Джулия остановилась.
– Пока. Мне надо заскочить повидать Джимми.
Лицо Майкла омрачилось.
– Неужели ты хочешь меня бросить? Мне же не с кем поговорить. Я думал, мы зайдем куда-нибудь, перекусим перед спектаклем.
– Мне ужасно жаль. Джимми меня ждет, а ты сам знаешь, какой он.
Майкл улыбнулся ей своей милой, добродушной улыбкой.
– Ну, тогда иди. Я не буду таить на тебя зла за то, что ты подвела меня раз в жизни.
Он направился дальше, а Джулия вошла в театр через служебный вход. Джимми Лэнгтон устроил себе в мансарде крошечную квартирку, попасть в которую можно было через балкон первого яруса. Джулия позвонила у двери. Открыл ей сам Джимми. Он был удивлен, но рад.
– Хелло, Джулия, входи.
Она прошла мимо него, не говоря ни слова, и лишь когда оказалась в его захламленной, усеянной листами рукописей, книгами и просто мусором гостиной, обернулась и посмотрела ему в лицо. Зубы ее были стиснуты, брови нахмурены, глаза метали молнии.
– Дьявол!
Одним движением она подскочила к нему, схватила обеими руками за расстегнутый ворот рубахи и встряхнула. Джимми попытался высвободиться, но она была сильная, к тому же разъярена.
– Прекрати!
– Дьявол, свинья, грязная, подлая скотина!
Джимми размахнулся и отпустил ей пощечину.
Джулия инстинктивно выпустила его и прижала руку к лицу, так как ударил он больно. Джулия заплакала.
– Негодяй! Шелудивый пес! Бить женщину!
– Это ты говори кому-нибудь другому, милочка. Ты разве не знаешь, что, если меня ударят, пусть даже и женщина, я ударю в ответ?
– Я вас не трогала.
– Ты чуть не задушила меня.
– Вы это заслужили. О господи, да я готова вас убить.
– Ну-ка, сядь, цыпочка, и я дам тебе капельку виски, чтобы ты пришла в себя. А потом все мне расскажешь.
Джулия оглянулась в поисках кресла, куда бы она могла сесть.
– Господи, настоящий свинушник! Почему вы не пригласите поденщицу, чтобы она здесь убрала?
Сердитым жестом она скинула на пол книги с кресла, бросилась в него и расплакалась, теперь уже всерьез. Джимми налил ей порядочную дозу виски, добавил каплю содовой и заставил выпить.
– Ну а теперь объясни, по какому поводу вся эта сцена из «Тоски»[26]?
– Майкл уезжает в Америку.
– Да?
Она вывернулась из-под руки, обнимавшей ее за плечи.
– Как вы могли? Как вы могли?
– Я тут совершенно ни при чем.
– Ложь. Вы, верно, не знаете даже, что этот мерзкий антрепренер в Миддлпуле? Это ваша работа, нечего и сомневаться. Вы сделали это нарочно, чтобы нас разлучить.
– Душечка, ты несправедлива ко мне. По правде говоря, я сказал, что он может забрать у меня любого члена труппы, кроме Майкла Госселина.
Джулия не видела выражения его глаз при этих словах, иначе она спросила бы себя, почему у него такой довольный вид, словно ему удалось сыграть с кем-то очень хорошую шутку.
– Даже меня? – спросила она.
– Я знал, что актрисы ему не нужны. У них и своих хватает. Им нужны актеры, которые умеют носить костюмы и не плюют в гостиной на пол.
– О, Джимми, не отпускайте Майкла! Я этого не переживу.
– Как я могу ему помешать? Его контракт со мной истекает в конце нынешнего сезона. Это приглашение – большая удача для него.
– Но я его люблю. Я хочу его. А вдруг он в Америке кого-нибудь увидит? Вдруг какая-нибудь богатая наследница увлечется им?
– Если любовь к тебе его не остановит, что ж, скатертью дорожка, сказал бы я.
Его слова вновь привели Джулию в ярость.
– Поганый евнух, что вы знаете о любви?!
– Ох уж эти мне женщины, – вздохнул Джимми. – Если пытаешься лечь с ними в постель, они называют тебя грязным старикашкой, если нет – поганым евнухом…
– Ах, вы не понимаете! Он так потрясающе красив, они станут влюбляться в него одна за другой, а он так легко поддается лести. За два года многое может случиться.
– За два года?
– Если его хорошо примут, он останется еще на год.
– Ну, насчет этого можешь не волноваться. Он вернется в конце первого же сезона, и вернется навсегда. Этот антрепренер видел его только в «Кандиде». Единственная роль, в которой он более или менее сносен. Помяни мое слово, не пройдет и месяца, как они обнаружат, что совершили невыгодную сделку. Его ждет провал.
– Что вы понимаете в актерах!
– Все.
– Я бы с радостью выцарапала вам глаза.
– Предупреждаю, если ты попробуешь меня тронуть, на этот раз не отделаешься легким шлепком, такую получишь затрещину, что неделю сесть не сможешь.
– О господи, и не сомневаюсь. И вы называете себя джентльменом?
– Только когда я пьян.
Джулия хихикнула, и Джимми понял, что худшее осталось позади.
– Ты знаешь не хуже меня, что на сцене ему до тебя далеко. Говорю тебе: ты будешь величайшей актрисой после миссис Кендел[27]. Зачем тебе связывать себя с человеком, который всегда будет камнем у тебя на шее? Вы хотите иметь собственный театр, он будет претендовать на роль твоего партнера. Майкл никогда не станет хорошим актером.
– У него есть внешность. Я могу вытащить его.
– От скромности ты не умрешь. Но тут ты ошибаешься. Если ты хочешь добиться успеха, ты не можешь позволить себе иметь партнера, который недотягивает до тебя.
