- Все мы, - говорю, - получаем то, что заслуживаем. Поспать не хочешь?
Я пошла внутрь. Там хоть тепло.
Может, ей хотелось еще поговорить - просто потому, что на самом деле мы почти друг с другом не разговаривали - так, по необходимости. А о чем говорить - жаловаться противно, хвастаться нечем...
* * *
На следующий день нас обстреляли.
До сих пор мне трудно восстановить последовательность событий. Все произошло слишком уж быстро. Вспышки света я уловила боковым зрением, потом раздался грохот и одновременно с ним - удар. Наш джип подскочил, пошел юзом, каким-то образом Томас ухитрился его выправить, и тут раздался второй удар, от которого машина съехала на обочину и перевернулась на бок. Да, видимо, так все и было... Я сидела на заднем сиденье вместе с Игорем и Кристиной, каким-то чудом мне удалось упереться руками и ногами в спинку переднего сиденья - сознание в этом никакого участия не принимало. Я склонна полагать, что кричала, а может, и кто-нибудь еще, не я одна, но этого я, ей-Богу, не помню. Потом, внезапно, навалилась неподвижная ватная тишина... Мотор не работал. Наконец, Томас спросил:
- Все живы?
Я отозвалась:
- Да, - но это была только я одна. Потом откликнулся Герка.
- Что там у тебя? - спросил Томас.
Подо мной что-то слабо зашевелилось. Игорь. Кристине, видно, было хуже всего - она сидела у задней двери, на которую и пришелся основной удар.
- Так что там? - повторил он.
- Игорь жив. Кристина - не знаю.
- Нужно выбираться отсюда. И поскорее.
Наконец, ему удалось открыть свою дверь, и он вылез наружу. За ним вылез Герка. Оба они были целы, только слегка потрепаны.
- Давай! - заорал Герка. - Выбирайся! Ты же мешаешь добраться до остальных.
Я начала толкать дверь, но ее заклинило. Вполне возможно, что в тоскливой панике я просто дергала не ту ручку.
Вдвоем они навалились на заднюю дверь - это было не так уж легко, потому что она открывалась в небо, - наконец, Герке удалось приоткрыть ее на достаточную ширину, чтобы вытянуть меня за шиворот.
- Отойди подальше, - сказал Томас. - За машину.
Я отошла. Джип лежал себе на боку, и из него что-то вытекало. Мне это не понравилось.
- Ребята, - говорю, - он, кажется, сейчас взорвется.
- Сам вижу, - сквозь зубы пробормотал Томас.
Они все еще возились у задней двери. Томас залез внутрь и, наконец, появился, таща за собой оглушенного Игоря. Тут я уже пришла в себя настолько, что сообразила, что им нужна помощь. Я перехватила Игоря и начала оттаскивать его от машины, пока они выволакивали Кристину и все вещи, которые попадались им под руку. Оказавшись за безопасным пригорком, я опустила Игоря на землю и побежала обратно. Кристина лежала на асфальте у машины, лицо бледное, глаза закрыты, нога неестественно вывернута. Я подхватила пару тюков, а Томас и Герка - Кристину - и поволокли ее к тому же пригорку. Мы успели вовремя - относительно вовремя, потому что раздался еще один удар, я зажмурилась, а когда открыла глаза, машина пылала так, что в этом даже проглядывала какая-то нездешняя красота - потрясающие сочетания красок! Горящие обломки летели в разные стороны. Я лежала на холодной земле - в бок мне упирался какой-то тюк - и тупо размышляла над тем, что фейерверк в прямом переводе означает "огненная работа", когда Томас сбил меня с мысли.
- Ты поглядела, что с ней? - спросил он.
- Нет, - ответила я, потому что боялась ее осматривать - а вдруг то, что я увижу, будет совсем невыносимо.
- Хоть знаешь, что надо делать?
- На зрачки посмотреть... кажется. Может, пульс...
- Во-первых, ей под голову нужно что-нибудь подложить.
Я стащила с себя куртку, свернула и положила Кристине под голову, потому что рыться в тюках сил не было. Потом по очереди приподняла ей веки.
- Ну, что там?
- Зрачки, кажется, одинаковые, если это что-то значит. На свет реагируют.
- А нога?
- Томас, я боюсь.
Он вздохнул, опустился на колени и начал осторожно ощупывать ей ногу. Потом сказал:
- Штаны надо резать.
- Что там?
- Перелом. Похоже на перелом.
- Интересно, - сказал Герка, - а где эти суки, которые в нас попали?
- Я вообще не думаю, что они подойдут, - ответил Томас. - Если бы они хотели ограбить машину, они бы ее просто остановили. Наверное, мы напоролись на какой-нибудь местный патруль, который засел где-то на высоте довольно далеко отсюда и палит во все, что движется. Но уходить отсюда нужно поскорее.
- Как мы пойдем? Она не скоро оклемается. И малый - тоже.
- Нет, - говорит Томас. - Он скоро встанет. Это просто шок. А ее придется нести, конечно.
В результате, они вытянули из тюка одеяло, положили на него Кристину и поволокли ее и все наши уцелевшие пожитки. А я помогала Игорю - он действительно пришел в себя довольно быстро. Идти-то, во всяком случае, чисто механически переставлять ноги, он мог, но куда мы идем, и что происходит, соображал плохо и все время жаловался, что его мутит. По-моему, это смахивало на сотрясение мозга. Я и сама соображала неважно потому, что все произошло слишком быстро, и просто тащилась, уходя все дальше от дороги, вслед за Геркой и Томасом. Томас сказал, что карта сгорела в машине, но что он примерно представляет себе, где мы находимся и куда нужно идти. Они взяли, несмотря на свою ношу, такой темп, что мы с Игорем еле успевали, он все время спотыкался и цеплялся за меня, и у меня тоже начали подгибаться ноги. Наконец, мы очутились в овраге - отсюда дорога была не видна, а когда спустились на самое дно, то оказались со стороны шоссе еще и защищены относительно крутым гребнем. Здесь, в овраге, кроме чахлого кустарника, практически ничего не росло, лишь там, где прошли оползни, верхний слой земли обнажился, открыв спутанные корни. По самому дну тек мутноватый ручеек.
- Может, тут и остановимся? - сказал Герка.
- На время - да, - ответил Томас. - Передохнем.
- А потом куда? - слабо спросил Игорь. Он уже понемногу приходил в себя.
- Это зависит от того, что с ней.
- Томас, - вмешалась я. - Ему тоже нельзя двигаться. По крайней мере, пару дней. У него, похоже, сотрясение.
- Отлично! - сказал Герка. - Просто великолепно!
- Никто же не виноват...
- Ладно, - говорит Томас, - все равно, пока не разберемся, что там у нее с ногой, дальше двигаться не сможем. А там будем решать. Погляди-ка (это уже мне) - вон в том мешке аптечка.
- Черт! - спохватился Герка. - А пакет этот дурацкий где?
- Во втором тюке. Надо бы его переложить понадежней.
- Может, вскроем заодно? - говорит он.
- Послушай, - ответил Томас, - если окажется, что с ними с обоими плохо, у нас будет полно времени. Двинуться-то мы отсюда никуда не сможем. Потом посмотрим.
Тут Кристина открыла глаза и начала стонать. Лучше бы она в себя не приходила, бедняга, потому что Томас как раз присел осмотреть ее ногу. Он стащил с нее брюки - их пришлось разрезать - и открыл миру ее острые коленки. Одна нога была, как положено, - нормальная худущая нога, а вот другая стремительно опухала. Томас осторожно ощупал ей щиколотку - пальцы у него были худые и сильные. Вообще - красивые руки...
