Отворилась дверь, и в лабораторию ввалился запыхавшийся Завмагов, здоровенный детина на исходе четвертого десятка, сотрудник соседнего отдела и к тому же страстный футбольный болельщик.
– Здорово, старик! Не занят? Пойдем отравимся.
– Прежде следовало бы поздороваться с дамой, - обиженно поджав губы, произнесла Тамара Андреевна и гордо вскинула голову.
Изобразив на круглом лице удивление только что разбуженного человека, Завмагов сказал:
– А, черт… Извините, сударыня, не заметил. Тут такое случилось…
– Что, что случилось? - встрепенулась Тамара Андреевна. Глаза ее так и вспыхнули от любопытства.
– Пойдем, - буркнул я, вставая. И мы вышли в коридор.
– Что стряслось?
– Как что? Ты ничего не знаешь? - удивился Завмагов. - Наши голландцам продули! Два-ноль!
– Тьфу! - Я плюнул от досады. - Сапожники! Чуть-чуть до золота не дотянули. Впрочем, этого и следовало ожидать. Удивительно, как вообще в финал вышли,
– Во-во!… А все равно обидно!
“Ну-ка, посмотрим о чем ты думаешь?” - решил я из озорства и сосредоточился, попыхивая сигаретой.
По части оригинальных мыслей в голове у Завмагова оказалось слабовато. Обычная констатация фактов. Завмагов аккуратно складировал их в своей феноменальной памяти. В ней накрепко застревало все, что он видел, слышал, обонял и осязал. Такие функции мозга, как анализ информации, принятие решений, у Завмагова отсутствовали. В этой круглой голове хранился всяческий информационный хлам: обрывки каких-то историй, анекдоты, слухи… Лишь одна область знаний перерабатывалась полностью - привилегией пользовался футбол и все вокруг него. Завмагов помнил поименно всех игроков наших и зарубежных команд, включая запасных, помнил, кто, с кем, когда, с каким счетом сыграл, помнил всех призеров всех чемпионатов, наконец знал биографии всех выдающихся игроков. Выходит, не зря Завмагов слыл в институте ходячим справочником по футболу, и недаром сотрудники института, такие же страстные поклонники футбола, в разрешении футбольных споров считали его мнение истиной в последней инстанции! В разговорах о любимом виде спорта Завмагов блистал умом и снискал себе славу не только эрудита, но и предсказателя. Он выдавал безукоризненные прогнозы о том, кто сколько кому настучит, кому достанется золото, кому - серебро. А его крупные выигрыши в “Спортпрогнозе”! Набралась кругленькая сумма, которую он вложил в новенькую “восьмерку”.
Обо мне, как выяснилось, Завмагов не думал ни хорошо, ни плохо. Никак. Он вообще ни о ком ничего не думал. Фиксировал факт встречи с тем или иным человеком - и все, баста, на этом мозг Завмагова заканчивал свою работу.
Говорить с ним можно было только о футболе. И ни о чем другом. Садясь на своего любимого конька, он раскрывал перед вами таланты то великолепного рассказчика, то внимательного слушателя, то глубокого аналитика, но стоило ему сбиться с футбольной тематики, и он превращался в туповатого субъекта, напоминающего рыбину на горячем песке.
– А все-таки были у наших моменты, старик! Протасов трижды такую возможность упустил! Эх!… Хотя, спору нет, голландцы сильнее. И все же могли наши, могли ведь!…
Весть о проигрыше расстроила меня. Тупо глядя на покрытую шапкой “бычков” урну, я молчал. Молчал бы я и дальше, если бы Завмагов не переменил тему.
– Ты, старик, кажется, рыбачишь по выходным? Или я тебя с кем-то путаю?
– Ну, рыбачу, - нехотя ответил я.
– А где, если не секрет?
– Секрет, - буркнул я. - Грибники и рыбаки своих тайн не выдают. А почему ты спрашиваешь?
Завмагов заговорщически подмигнул, огляделся и, перейдя на шепот, зачастил:
– Старик, я тут краем уха такое слышал! Будто в районе то ли Истринского, то ли Клязьминского водохранилища летающую тарелку засекли. Думал, может, ты что-нибудь знаешь…
– Когда засекли?
– Да вот как раз в выходные. А ты что, видел?
– Ничего я не видел, - отрезал я и отвернулся к окну. - Я двое суток на Истринском просидел. Ни тарелок, ни блюдец, ничего такого не было.
– Значит, Клязьминское! - подытожил Завмагов. - Ну ладно, извини, пойду вкалывать. С начальством шутки плохи. Пока!
Я вернулся на рабочее место.
– Николай Николаевич, подойдите, пожалуйста, - подозвал меня Евграф Юрьевич. - Вот тут у меня отчет, тот самый. Возьмите и откорректируйте третий раздел, это как раз по вашей части. Пришли новые данные из Главка, учтите их. Будьте добры, сделайте до вечера.
– Хорошо, Евграф Юрьевич, сделаю, - ответил я, чертыхаясь в душе. На обратном пути меня, перехватил Антон Петрович Балбесов, тридцатипятилетний кандидат наук, старший научный сотрудник и карьерист с вредным характером.
– Что, Николай Николаевич, озадачил шеф?
Я уныло махнул рукой и плюхнулся на стул. За моей спиной фыркнула Тамара Андреевна. Интересно, что они обо мне думают? Надо “прощупать” коллег.
Карьерист Балбесов обо мне не думал. Про себя он числил меня “тюфяком”. “Так, ничего себе”… А я ему диссертацию помогал писать! “Вот она, человеческая благодарность!” - посокрушался я.
Петя-Петушок, молодой специалист двадцати трех лет, вообще ни о чем не думал. Подперев голову левой рукой, прижав к уху крохотный наушник спрятанного в кармане джинсовой куртки плейера, он имитировал производственный процесс. В недрах его сознания я отыскал скудную информацию о себе, она укладывалась в одно понятие: неудачник.
“Настроившись на волну” Тамары Андреевны, я с ужасом обнаружил: дама безумно влюблена в меня вот уже более десяти лет. Этого еще не хватало! Вот так подарочек…
Попытка прочитать мысли Евграфа Юрьевича дала неожиданный эффект. Ласковым, совсем неначальственным голосом завлаб произнес:
– Николай Николаевич, займитесь, пожалуйста, делом. Очень прошу.
Я растерялся.
– Да я что… я ничего… - пробормотал я и покраснел.
Хлопнула дверь, и на пороге возник Завмагов.
– Заливаешь, старик, что на Истринском не было тарелочки! - басил он, подкатываясь ко мне… - Была! Очевидец рассказывал. Большая, говорит, черная такая. И грохот от нее неимоверный. Не мог ты не видеть)…
– Не было никакой тарелочки, - сердито зашипел я, косясь в сторону шефа. - Гром был. Гроза, обыкновенная майская гроза. А очевидец твой брешет. Знаем мы этих очевидцев! Сейчас никаким НЛО народ не удивишь. Тоже мне, любитель фантастики нашелся!
Завмагов почесал в затылке и, ничего не ответив, удалился.
“Слава богу, отстал. До чего же дотошный мужик”, - с облегчением подумал я.
Следующие два часа я усердно работал. Несколько раз ловил одобрительные взгляды Евграфа Юрьевича. Перед самым обедом передо мной вновь выросла порядком надоевшая грузная фигура Завмагова.
