Те в ответ вопили и ругались; их отколотили. Потом все вместе достали с повозок посуду и еду.
Траз Онмале, хмурясь, держался поодаль, Рейша намеренно избегали. Воины жадно поглощали пищу, не переставая ворчать, потом, раздраженные и обессиленные, растянулись у костра.
Взошла луна Аз, но сразу же за ней по небу поплыл Браз. Первыми это увидели колдуны и вскочили, в благоговейном страхе простирая руки к небесам. Луны сблизились; казалось, они вот-вот сольются. Воины в ужасе завопили. Браз сблизился с розовым диском и полностью заслонил его. Старший колдун, подняв голову, громко крикнул:
— Да будет так! Да будет так!
Траз Онмале медленно повернулся и отступил в тень, едва не столкнувшись с Рейшем.
— Что за шум? — спросил Адам.
— Разве ты не видишь? Обитель зла одолела пристанище блаженных. Завтра ночью я отправляюсь на Аз, чтобы искупить наши грехи. И ты, конечно, тоже уйдешь на небо, только на Браз.
— То есть нас сожгут и положат в катапульты?
— Да. Мне повезло, что я так долго оставался носителем Онмале. Прежний был наполовину моложе меня, когда его отправили на Аз.
— Ты думаешь, этот ритуал приносит какую-нибудь пользу?
Траз Онмале в нерешительности молчал. Потом произнес:
— Так говорят колдуны. Мне придется перерезать себе горло у костра. Я не могу ослушаться.
— Бежим вместе, — предложил Рейш. — Они сейчас уснут, а когда проснутся, мы уже успеем далеко уйти.
— Что ты сказал? Мы вместе? Но куда?
— Не знаю. Разве у вас здесь нет места, где люди живут, не убивая друг друга?
— Возможно, такое место существует. Но только не в степи Амана.
— Если нам удастся добыть разведывательный бот и у меня будет время починить его, мы сумеем улететь на Землю.
— Бесплодные мечты. Твой корабль попал в руки часчей. Для тебя он потерян навсегда.
— Наверное, ты прав. Во всяком случае, лучше уйти сейчас, чем дожидаться смерти.
Траз Онмале стоял, глядя на небо.
— Онмале приказывает мне оставаться. Я не могу запятнать ее честь. Эта эмблема никогда не бежала перед лицом опасности, она всегда исполняла свой долг, до самой смерти.
— Самоубийство — не исполнение долга, — ответил Рейш.
Неожиданно повернувшись, он стащил шлем с головы Траза Онмале и оторвал эмблему. Юноша хрипло вскрикнул, словно испытал физическую боль, и замер, глядя на Рейша:
— Что ты сделал? Кто коснется Онмале, умрет на месте!
— Теперь ты больше не Траз Онмале, просто Траз.
Казалось, юноша съежился, стал меньше ростом.
— Хорошо, — покорно произнес он, — бежим вместе. — Он оглядел лагерь. — Мы должны идти пешком. Если попытаемся оседлать коней, они поднимут шум. Подожди здесь. Я возьму плащи и немного еды. — Он ушел, оставив эмблему у Рейша.
Он взглянул на причудливую бляху, освещенную синим светом Браза, и ему вдруг почудилось, что это живое существо, которое смотрит на него и приказывает совершить что-то страшное... Он вырыл ямку в земле и бросил туда Онмале. Казалось, эмблема задрожала и испустила безмолвный крик горя; подавив необъяснимое чувство вины, Рейш засыпал землей блестевшее в лунном свете серебро; а когда он поднялся, руки его дрожали и были влажными, а по спине катились струйки пота.
Прошел час, или два — кто знает? С тех пор как Рейш попал на Тчаи, он утратил чувство времени.
По небу плыли луны; наверное, уже наступила полночь. Из степи доносились ставшие привычными звуки: дальний визгливый вой диких ночных собак, приглушенное рычание. В лагере костры прогорели до углей, голоса утихли.
Из темноты неслышно возник Траз.
— Я готов. Вот твой плащ и сверток с едой.
Рейш заметил, что у юноши изменился голос, он стал менее самоуверенным и резким. Его черный шлем без бляхи выглядел как-то необычно. Траз посмотрел на руки Адама, быстро огляделся вокруг, но не спросил о судьбе своей эмблемы.
Они выскользнули из лагеря, поднялись на склон холма и зашагали по его гребню на север.
— Возможно, ночным собакам легче заметить нас здесь, — пробормотал Траз, — но крупные хищники таятся во мраке болот.
— Если доберемся до леса и найдем дерево, где, надо надеяться, еще висит мое кресло, у нас появится шанс уцелеть. Дальше... — Рейш умолк. Дальше — полная неопределенность.
Они взобрались на вершину и решили немного отдохнуть. Луны были в зените, разливая по степи бледный свет; все углубления, словно водой, были до краев наполнены мраком. Со стороны севера, довольно близко, раздался негромкий вой.
— Ложись! — прошептал Траз. — Прижмись к земле. Ночные собаки бегут по следу.
Они замерли и ждали примерно пятнадцать минут. Снова раздался жуткий вой, на этот раз с востока.
— Пошли, — произнес Траз, — собаки кружат у лагеря в надежде на поживу.
Они двинулись на юг: шагали вверх по склонам, спускались и вновь поднимались к вершине следующего холма, стараясь по возможности избегать темных болотистых углублений и ям.
— Ночь на исходе, — заметил Траз. — Когда рассветет, люди Эмблемы отправятся за нами в погоню. Успеем дойти до реки — сможем спастись. А попасться болотным людям не лучше, чем крушам, если не хуже.
Они шли уже два часа. На востоке небо окрасилось в водянисто-желтый цвет; на нем проступали пятна черных облаков. Перед ними выросла темная стена леса. Юноша оглянулся.
— Лагерь, наверное, уже на ногах. Женщины разводят большой костер. Скоро за мной придут колдуны. Они не найдут Онмале в его палатке, и тогда поднимется переполох. Колдуны в ярости начнут проклинать меня; воины оседлают коней и поскачут по нашим следам. — Траз еще раз оглядел горизонт. — Скоро будут здесь.
Они продолжали идти, дошли до края леса, еще по-ночному темного и мрачного, окутанного густыми тенями. Траз в нерешительности остановился, вглядываясь в нагромождение черных стволов впереди, потом повернул голову и так же внимательно осмотрел степь.
— Далеко до болота? — спросил Адам.
— Нет, не очень. Миля или две, не больше. Но я чую берла.
Рейш потянул носом и ощутил едкую вонь.
— Может быть, запах идет от его следов, вот и все, — хрипло произнес Траз. — Люди Эмблемы догонят нас через несколько минут. Попытаемся добраться до реки.
— Сначала разыщем мое кресло!
Траз, покорившись судьбе, молча пожал плечами и нырнул в тень деревьев.
Рейш в последний раз оглянулся. На подернутом туманом горизонте появились быстро движущиеся черные точки. Адам поспешил за Тразом; тот двигался очень осторожно, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться, втягивая носом лесной воздух. Охваченный лихорадочным нетерпением Рейш торопил его. Юноша ускорил шаги, и они почти бежали по влажным листьям, устилавшим землю. Рейшу показалось, что издалека доносится дикое улюлюканье.
