— Вы тут много чего наговорили, — начал полковник. — Устраивайтесь-ка поудобнее и расскажите все с самого начала, не пропуская ни единой мелочи.
Я стал рассказывать ему все как есть и пустился во всякие подробности, чтобы втолковать ему мою точку зрения, а он ничего, не перебивал, только сидел и слушал. Ни разу еще мне не попадался такой хороший слушатель.
Когда я выложил все до конца, он нашарил на столе блокнот и карандаш.
— Давайте-ка зафиксируем основные выводы, — сказал он. — Вы утверждаете, что раньше машина никогда не совершала самовольных действий?
— Насколько я знаю, не совершала, — ответил я как на духу. — Но, конечно, она могла тренироваться в мое отсутствие.
— И никогда до сих пор не летала?
Я покачал головой.
— А когда она стала проделывать то и другое, в ней находился этот ваш скунс?
— Совершенно верно.
— И вы утверждаете, что после катастрофы скунс спланировал, сидя на крыле машины?
— Крыло перевернулось, а скунс убежал в лес.
— Вам не кажется странным, что крыло планировало, тогда как остальные обломки просто грохнулись оземь?
Я согласился, что это и вправду чудно.
— Теперь о скунсе. Вы утверждаете, что он мурлыкал?
— Еще как! Любо-дорого было слушать!
— И вилял хвостом?
— Прямо как собака.
Полковник отодвинул блокнот и откинулся на спинку стула. Он сложил руки на груди, точно обнял себя за плечи.
— По личному опыту, накопленному в детстве при ловле скунсов в капканы, могу вам сообщить, что скунсы не мурлыкают и никогда не виляют хвостом.
— Я знаю, что у вас на уме, — объявил я, озлившись, — но не так уж я был пьян. Я сделал глоток-другой, чтобы скоротать время, покуда появится самолет. Но я видел скунса своими глазами, знаю, что это был именно скунс, и помню, как он мурлыкал. Ласковый был, будто я ему понравился, и он…
— Ну ладно, — сказал полковник. — Ладно.
Сидели мы и смотрели друг на друга. Ни с того, ни с сего он ухмыльнулся.
— А знаете, — сказал он, — я вдруг понял, что мне нужен адъютант.
— Желающих нет, — ответил я упрямо. — Вы меня и на четверть мили не подтащите к реактивному самолету. Хоть вяжите по рукам и по ногам.
— Вольнонаемный адъютант. Триста долларов в месяц и полное обеспечение.
— Всю жизнь мечтал толкаться среди военных.
— И выпивки сколько влезет.
— Где надо расписаться? — спросил я.
Вот так-то я и стал адъютантом полковника.
Я подумал, что у него шарики за ролики заехали, да и сейчас так думаю. Для него все сложилось бы куда лучше, если бы он тогда же вышел в отставку. Но он носился со своей идеей и был из числа тех азартных дураков, что играют ва-банк.
Мы с ним уживались как нельзя лучше, но временами кое в чем расходились. Началось все с дурацкого требования, чтобы я не отлучался с базы. Я устроил скандал, но полковник уперся.
— Ты выйдешь за ворота, распустишь слюни и начнешь трепаться, — твердил он. — А мне надо, чтобы ты прикусил язык и держал его за зубами. Как по-твоему, для чего я тебя взял на службу?
Жилось мне не так уж плохо. Забот и в помине не было. Просто пальцем не шевелил — никакой работы с меня никто не спрашивал. Жратва была сносная, комнату с постелью мне дали, и полковник сдержал слово насчет выпивки.
Несколько суток я полковника вовсе не видел. В один прекрасный день забежал к нему поздороваться. Только я на порог, как входит сержант с пачкой бумаг в руке. И будто сам не свой.
— Вот рапорт о том автомобиле, сэр, — доложил он. Полковник взял бумаги и перевернул несколько листов.
— Сержант, я ничего не понимаю.
— И я тоже, сэр.
— Ну вот это, например, что? — спросил полковник и ткнул пальцем.
— Вычислительное устройство, сэр.
— В автомобилях не бывает вычислительных устройств.
— Вот именно, сэр, то же и я говорю. Но мы нашли место, где оно было укреплено на моторе.
— Укреплено? Приварено?
— Ну не совсем приварено. Оно вроде бы стало частью мотора. Как будто их отлили вместе. Там не было никаких следов сварки.
— А вы уверены, что это вычислительное устройство?
— Так утверждает Коннели, сэр. Он на вычислительных машинах собаку съел. Однако таких он еще не видывал. Он говорит, что это устройство работает по совершенно иному принципу. И полагает, что он очень толковый. Принцип этот, он говорит…
— Продолжайте! — гаркнул полковник.
— Он говорит, что по мощности это устройство в тысячу раз превосходит лучшие наши вычислительные машины. Он говорит, будто, даже не обладая буйной фантазией, можно назвать это устройство разумным.
— Что вы понимаете под словом «разумный»?
— Вот Коннели уверяет, что такая штука, возможно, умеет самостоятельно мыслить.
— О господи! — только и выговорил полковник.
Он посидел с минуту, словно о чем-то задумался. Потом перевернул страницу и ткнул в другое место.
— А это другой блок, сэр, — сказал сержант. — Чертеж блока. Что за блок — не известно.
— Не известно!
— Мы никогда ничего подобного не видели, сэр. Мы понятия не имеем, какое у него назначение. Он был связан с трансмиссией, сэр.
— А это?
— Результаты химического анализа бензина. С бензином что-то странное, сэр. Мы нашли бак, весь искореженный и на себя не похожий, но там еще оставался бензин. Он не…
— Но с какой стати вам вздумалось делать анализ?
— Да ведь это не бензин, сэр. Это что-то другое. Раньше был бензин, но он изменился, сэр.
— У вас все, сержант?
Сержанту, как я видел, становилось жарко.
— Нет, сэр, есть еще кое-что. В рапорте все изложено, сэр. Нам удалось найти большую часть обломков, сэр. Отсутствует лишь несколько мелких деталей. В настоящее время мы работаем над сборкой.
— Сборкой…
— Может, вернее назвать это склейкой, сэр…
— Машина не будет ходить?
— Навряд ли, сэр. Ее здорово покалечило. Но если бы ее удалось собрать целиком, это был бы лучший автомобиль в мире. Судя по спидометру, машина прошла 80 000 миль, но ее состояние такое, будто она только вчера с завода. К тому же она сделана из таких сплавов, что мы просто диву даемся.
Сержант помолчал.
— Осмелюсь доложить, сэр, тут дело нечисто.
— Да, да, — сказал полковник. — Вы свободны, сержант. Еще как нечисто!
Сержант повернулся кругом.
— Минуточку, — окликнул его полковник.
— Есть, сэр.
— Мне очень жаль, сержант, но вам и всему подразделению, прикомандированному к машине, не разрешается покидать территорию базы. Я не могу допустить утечки информации. Сообщите своим людям. Если кто-нибудь пикнет, я с ним живо расправлюсь.
