— Это верно, это очень верно сказано. Желает блага, но получается просто ужасно.
«Давно ли вы смотрели на себя в зеркало, мистер Кеттл?» — мысленно съязвил Род, а вслух спросил:
— Это как же понимать?
Туан печально улыбнулся:
— Она желает за один день передать все то, что веками строили ее пращуры. В нашем королевстве много дурного, не буду спорить. Однако навозную кучу не сметешь одним взмахом метлы.
— Это верно, — согласился Род. — А скопившаяся в глубине такой кучи селитра может и взорваться.
— Великие лорды не понимают, что она играет с огнем, — продолжал Туан. — Они видят одно: что она хочет, чтобы в этой стране звучал только один голос — ее голос.
— Ну, что же. — Род поднял кружку, и лицо его приняло выражение непоколебимой решительности. — Выпьем за нее и будем надеяться, что она преуспеет в этом.
— Вы полагаете, что такое возможно? — вздохнул Туан. — Значит, вы еще больший глупец, чем я. А меня повсеместно считают самым большим глупцом на свете.
Род поставил кружку на стол.
— Вы это просто так сказали или у вас на уме какие-то особые мысли на сей счет?
Туан скрестил указательные пальцы.
— Трон покоится на двух ножках. Первая из них — аристократы, которые противятся всему новому и потому противостоят королеве.
— Благодарствую, — ехидно усмехнулся Род, — за то, что вы открыли мне эту страшную тайну.
— Если бы аристократы действовали сами по себе, — продолжал Туан, — они бы, пожалуй, поберегли королеву из уважения к ее отцу. Однако нельзя забывать о существовании советников.
— Вот-вот. — Род закусил губу. — Насколько я понимаю, лорды во всем слушаются своих советников и делают только то, что те им советуют?
— И наоборот, не делают того, от чего их советники отговаривают. И все советники поют под одну дудку — под дудку Дюрера.
— Дюрер? — нахмурил брови Род. — Это еще что за птица?
— Советник милорда Логира. — Туан брезгливо скривился. — Он имеет кое-какое влияние на Логира, и надо признаться, это чудо, поскольку Логир отличается завидным упрямством. Словом, покуда жив Логир, Катарина может спать спокойно. Но как только Логир умрет, Катарине конец, ибо наследник Логира ее ненавидит лютой ненавистью.
— Наследник? — Род вздернул брови. — У Логира есть сын?
— Двое сыновей, — с натянутой улыбкой отозвался Туан. — Младший — дурачок, готовый полюбить даже своего злейшего врага, а старший — горячая голова, который обожает подхалимаж Дюрера. Так что Ансельм Логир сделает все, что ему присоветует Дюрер.
Род снова приветственно поднял кружку:
— Так пожелаем же Логиру долгих лет.
— Охотно, — с чувством кивнул Туан. — Ибо Ансельм издавна затаил злобу на королеву.
— За что? — нахмурился Род.
— Я не знаю, — покачал головой Туан и поскучнел. Лицо его стало похожим на морду гончей, страдающей хроническим гайморитом. — Не знаю.
Рот откинулся назад, положил руку на рукоять меча.
— Стало быть, они с Дюрером мечтают о свержении королевы. А другие лорды пойдут за ними — если старый Логир помрет. Ничего не скажешь, одна ножка у трона надежна на диво. А что вторая?
— Вторая, — отозвался Туан, изобразив приветственный жест скаута, — это народ — крестьяне, торговцы, купцы. Они любят королеву за то, что она пытается облегчить их скорбное житье. Однако они опасаются ее из-за ее ведьм.
— А… Ну да. Из-за ее… ведьм. — Род прищурился, попытавшись придать своему лицу выражение полной осведомленности в данной проблеме. На самом же деле мысли у него в мозгу бешено метались: «Ведьмы — политическая сила? Что за бред?»
— Много веков, — продолжал Туан, — ведьм подвергали жестоким пыткам, покуда они не отрекались от дьявола либо не выдерживали испытания водой. Если же не помогало ни то ни другое, их сжигали на кострах.
На миг Роду стало искренне жаль погибшие из-за людской близорукости и суеверий целые поколения эсперов.
— Но теперь королева покровительствует им, и некоторые поговаривают, будто она и сама ведьма.
Род стряхнул туман раздумий и проворчал:
— Пожалуй, это не слишком вдохновляет народ. Вряд ли такие мысли могут поспособствовать безоглядной борьбе за королеву и ее благие начинания.
Туан покусал губы.
— Скажем так: народ не слишком уверен…
— То есть чертовски напуган, — уточнил Род. — Однако от меня не укрылось, что, говоря о народе, вы не упомянули об этих нищих.
Туан покачал головой:
— Эти бедолаги всеми отринуты. Однако именно из этой забракованной древесины я надеюсь выточить третью ножку для трона королевы.
Род переваривал эту мысль, изучая лицо Туана.
Он откинулся на спинку стула и поднял кружку.
— Не исключено, что вы располагаете именно тем, что больше всего нужно королеве. — Род отпил вина, опустил кружку и сказал: — Верно ли я понимаю, что советники из кожи вон лезут, дабы подогреть в народе страх?
Туан покачал головой, озадаченно наморщил лоб:
— Нет, они ничего такого не делают. И вообще впечатление такое, будто они совсем не замечают существования простонародья. — Он хмуро заглянул в кружку, покачал ею. — Да, собственно, людям и не надо напоминать о том, что они обязаны бояться.
— То есть они и так об этом хорошо знают?
— Ну да. Они ведь своими глазами видели, что королевским ведьмам не удалось изгнать баньши с крыши замка.
Род изумленно сдвинул брови.
— Да хоть бы она себе гнездо свила там, на крыше! От нее ведь никому никакого вреда, или я не прав?
Туан удивленно глянул на него:
— Разве вам неведомо, что означает появление баньши, Род Гэллоугласс?
У Рода засосало под ложечкой. Нет ничего хуже с точки зрения сохранения конспирации, чем незнание местной мифологии.
— Когда на крыше появляется баньши, — сказал Туан, — это означает, что в доме кто-то скоро умрет. И всякий раз, когда баньши появлялась на крыше, Катарина была на волосок от смерти.
— Вот как? — Брови Рода взлетели вверх. — Что ей грозило? Клинок? Кирпич на голову? Яд?
— Яд.
Род откинулся на спинку стула.
— Яд. Оружие аристократов. Беднякам это не по карману. И кто же из Великих лордов настолько сильно ненавидит Катарину?
— Никто! — возмущенно воскликнул Туан. — Никто из них не унизился бы до попытки отравить королеву. Это было бы бесчестно!
— А тут честь еще что-то значит, да? — Заметив, как в глазах Туана вспыхнул праведный гнев, Род поспешил исправить оплошность. — Стало быть, дворяне исключаются, и тем не менее на это способен только кто-то из окружения королевы. Не советники ли?
