— Я впервые увидел его час назад.
— Трэн, как и ты, прикладывает ухо к земле и слышит то, что не предназначается ему. Его путь тайного расследования дважды скрещивался с твоим, и тогда он понял, что не он один не доверяет будущему. Не все мы, Гаран, бездельники или дети, играющие на солнышке. Некоторые из нас готовятся к шторму…
— Значит, у тебя есть определенная идея насчет этого шторма? — прервал я.
— Нет еще. Неделю назад открылся новый дворец удовольствий в квартале Сотан.
Я нахмурился, не понимая такой быстрой смены разговора.
— Да, мой помощник говорил мне.
— Было бы неплохо, если бы ты посетил его, Гаран.
— Но… — торопливо запротестовал я.
— О, всем известно, что ты не ходишь в подобные места, но позволь мне уговорить тебя побывать там сегодня ночью. Большего я не могу сказать. Будь осторожен, Гаран. А теперь уходи, пока мои девушки не пришли за мной. Три года, Гаран…
Я слышал ее голос за своей спиной, но оглянуться не посмел.
Ошеломленный собственными спущенными с цепи эмоциями, я добрался до места, где стоял мой флайер. Черный самолет из Кума все еще был там, но я бросил на него лишь беглый взгляд. Мои мысли были далеки от самолета и от всего того, что не касалось ее двух слов: «Три года».
Я пришел в себя, когда мой самолет сел на площадку защитной башни, и мальчишеская фигура Анатана бросилась мне навстречу. Я вспомнил обещание, которое так небрежно дал ему сегодня утром: невозможное сбывается.
— Приехал Закат из Ру, Милорд. Он ждет в офицерской комнате, — быстро заговорил он, как только я вышел из машины.
— Немедленно отведи его в мои личные комнаты, — приказал я.
Ру был самой северной колонией Ю-Лака. Три месяца в году его продуваемые ветром равнины бывали полностью необитаемыми. Но скрытые в их промерзших горах богатства привлекали нас, и мы крепко держали Ру в кулаке. Линия укрепленных постов, крошечные оазисы цивилизации — таковы были границы этой угрюмой страны.
Закат был офицером старой школы. Он правил людьми и страной тяжелой, но всегда справедливой рукой. Я доверял ему как никому другому из своих подчиненных. Он появлялся в Ю-Лаке только в случаях достаточно серьезных, поэтому я вошел в свою квартиру с ощущением холодка в спине.
— Да здравствует Лорд! — дородная фигура вытянулась в официальном приветствии.
— Входи, Закат. Рад снова пожать твою руку. Какими судьбами ты здесь?
— Дурными, Гаран. — Он оглядел меня прищуренными глазами и удовлетворенно прибавил: — Все в порядке. Ты еще не стал надменным городским жителем. Нет ни жира, ни дрожащих рук, ни мрачности в глазах; ты не изменился, ты все тот же парень, что ходил со мной в Улал в давние времена.
— Я не изменился. Вижу, и ты тоже. Дай мне открытое сражение, и я буду рад…
— Открытое сражение! — Он скривился. — Этого я не могу тебе предложить. Может ли человек бороться с призраками и победить?
Странно было слышать от этого северного капитана мои собственные мысли.
— Что случилось в Ру?
— Ничего такого, на что я мог бы наложить руку, иначе я покончил бы с этим, можешь быть уверен, — многозначительно сказал он. — Это всего лишь растущее беспокойство, шепоток, источник которого я не могу найти, необоснованные слухи, тихие разговоры. Откровенно говоря, Гаран, я сейчас одинок в Ру.
— Тебе нужна помощь? — предположил я.
Он покачал головой.
— Ты должен знать меня лучше. Когда это было, чтобы я с визгом бежал к хозяевам? Нет, дело не в помощи, но одна голова хорошо, а две лучше, чтобы подумать об этой проблеме. Я хочу откровенно поговорить с единственным человеком в Империи, которому я полностью доверяю. В Ру беспокойно, и я не могу проследить, в чем дело. И в первый раз я нуждаюсь в поддержке…
— Не ты один страдаешь, — резко сказал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Кроме тебя еще Анатан из Хола и еще один человек, — я подумал о Трэле, — и я тоже сейчас одинок. Сегодня утром Император проверял мою лояльность.
— Что?! — Закат вскочил и уставился на меня в страшном изумлении.
— Это правда. Как и у тебя, все началось с того, что я попытался обнаружить источник всей этой массы интриг, которые растут и увеличиваются по всему Кранду. И я тоже сражался с призраками, Закат.
— Так. — Он снова уселся. — Что же теперь делать? Ну, парень, похоже, мы снова в Улале, только драться нам надо не кулаками, а умом. Давай поговорим и выясним, что случилось с тех пор, как мы вместе сражались.
— Расскажи о Ру, — потребовал я.
Он нахмурился.
— Трудно выразить в словах то ощущение, которое охватывает меня, когда я обхожу посты. Внешне все в порядке; в этом смысле никакого беспокойства. С варварами мы в мире, на рудниках никаких нарушений. Однако, у меня ощущение, будто я иду по мосту, подпорки которого сгнили. Навязывается мысль, что сердцевина этого проклятого дела лежит под самым моим носом, и я мог бы увидеть ее, будь я чуточку поумнее. Это дело задумано дьяволом.
В прошлом месяце добыча в Сапитских рудниках была на десять процентов ниже обычного. Инженеры выложили мне кучу оправданий, а у меня не хватает знаний, чтобы проверить. За последние три месяца несколько сот самоубийств. Новобранцы никудышные — и умственно, и морально, и физически. Близ Главного Форта убиты три скотовода, и непонятно, каким образом они попали так далеко вглубь страны, и их никто не видел. В небе появился неестественный свет, и дважды была подожжена таинственным образом легковоспламеняющаяся руда. У горцев появилась новая тайная религия. Всё по отдельности вроде бы и пустяки, однако собранное вместе заставляет человека крепко задуматься.
— Кого ты подозреваешь?
Он пожал плечами и уклончиво ответил:
— Через горы проезжал человек из Кума.
— Кум! Везде Кум! — Я ударил кулаком по подлокотнику кресла.
— Да, везде Кум, — тяжело отозвался Закат. — Ну, а какие призраки преследуют тебя?
— Хлебные бунты в провинции Кэт из-за необъяснимого неурожая. Дождей там хватало, почва — самая плодородная в Империи, но, как ни странно, ничего не уродилось. Ученые не смогли объяснить этого, по крайней мере, мне. Затем появился новый культ Блуждающей Звезды или чего-то вроде этого. Я подверг наказанию четверых своих людей за организацию митингов с подстрекательством к мятежу. Кто-то принес в казармы контрабандные бутылки портукала. Одного человека я приказал повесить за распространение практики вдыхания дыма листьев райта. Ты знаешь, что это такое?
Он кивнул, и я продолжал:
— Как и ты, я почувствовал интерес к Куму, и не раз за последние три месяца пускал в ход кое-какой механизм.
