Бранвен владел навыками первой помощи в пределах армейской индивидуальной аптечки. Правила ее применения он, конечно, знал досконально, но это не помогало. В ситуациях сродни той, что наблюдалась на вверенной ему территории, инструкции требовали поместить пострадавшего в безопасное место и вызвать врача.
С последним наблюдались определенные проблемы.
Они отнесли слабо, но ровно дышавшую Арью в медблок. Возник спор, на чьей стороне будет удобнее, и победила Аларья, сказавшая, что ни в жизнь не разберется с синринской аппаратурой. Впрочем, она и со своей не разобралась. Бессознательное тело уложили на койку, но когда речь зашла об использовании диагностических приборов, Аларья оказалась бесполезна. Термометр, тонометр, измеритель пульса и сахара в крови — вот и все, чем она умела пользоваться. Никакого проку с этого не было. Умеренно пониженный уровень глюкозы вроде бы не требовал немедленных действий.
Ни Бранвен, ни Фархад не могли ей помочь. Впрочем, насчет Наби Бранвен начал сомневаться, вспомнив, что когда-то он проходил ординатуру в самой престижной столичной клинике.
— Я работал в психиатрическом отделении, — уперся Фархад. — Я могу определить симптомы черепно-мозговой травмы и других расстройств нервной системы, здесь я их не вижу. Общее обследование я провел, все показатели в норме. Вполне вероятно, что она очнется сама, и довольно быстро. Это обморок. К тому же, я не знаю, какие препараты она принимает.
Бранвен не хотел, не мог после всего случившегося между ними доверять Наби, но не мог и принудить его к действиям. Врач, хотя бы и бывший ординатор психиатрического отделения, был для него непререкаемым авторитетом. Он единственный мог определить симптомы болезни и назначить лечение. Надавить на него? Каков будет результат? В мелочной мстительности Фархада Бранвен уже убедился. Сделает что-нибудь назло, а потом не докажешь, что именно он и виноват во всем…
Самым главным сейчас казалось другое: наладить связь. Вольнинка все равно неподвижно лежала на койке, дышала спокойно, сердце билось размеренно. Надетые на запястья браслеты какого-то устройства светились зелеными огоньками, а по экрану монитора в изголовье бежала целая куча цветных линий, в основном желтых и зеленых. Половина экрана была мертвой.
— Что вся эта красота значит? — спросил он.
Фархад присмотрелся к аббревиатурам.
— Пульс, давление, температура. Для остального нужно подключать другие датчики, но смысла я не вижу.
— Давайте все-таки попробуем? — уперлась Аларья. — Вот эти блямбы — куда их прилепляют?
— Вероятно, на голову. Думаю, что это контакты энцефалографа.
— О! — обрадовался Бранвен. — Мозги — это по твоей части. Давайте, действуйте.
К сожалению, инструкции к приборам не прилагались, а потому четыре присоски Фархад разместил наобум. Две на лоб, одну на висок, одну на мочку уха — нейтральный серый цвет заставлял предполагать, что это индифферентный электрод. Он даже не знал, по какому принципу действует прибор и сколько каналов берет. Аппаратурой первой помощи он не пользовался никогда, а привычные ему электроды энцефалографов выглядели как сетчатая шапочка, надевавшаяся на голову. Даже для рутинной записи ЭЭГ использовалась 128-канальная система.
На экране, как он и ожидал, появилась невнятная мешанина линий. По какому типу картирована кривая, он не знал и определить по вольнинским аббревиатурам не мог.
— Вам стало легче? — спросил он. — Я не знаю, что это значит и как добиться узнаваемого сигнала. Еще я не уверен, что верно разместил электроды, они не подписаны. Чего еще вы от меня хотите?
Бранвен больше ничего не хотел, но так, когда весь монитор был заполнен подвижными линиями, ему было спокойнее.
Аларья отправилась за ним следом в рубку на синринской половине. Бранвену это не понравилось, но он слишком быстро шел и думал только об одном: придется ли с тестером проверять весь контур вплоть до внешней стенки и не понадобится ли надевать скафандр, выходить наружу и там пытаться осмотреть устройство, о котором он знал слишком мало.
Прагма, надо понимать, безнадежно обиделась или вовсе исчезла с горизонта. Кайсё Белла это не особо печалило, но теперь надеяться приходилось только на себя. Из Фархада хреновый врач, ему самому врач нужен, из Аларьи медсестра тоже та еще, а сам Бранвен знал, что не годится в полноценные связисты. Проблемы, о которых он думал с первого дня, показали острые зубы. Белл предполагал, что это только начало. Еще не сама задница, а только краешек бедра.
Он был приятно разочарован, когда аварийный передатчик послушно ожил под руками. Короткое сообщение на двух языках полетело по всему космосу. Мощность, как он предполагал, позволяла поймать сигнал на обеих планетах. Аварийную частоту всегда кто-то прослушивал — дежурные на орбитальных базах, станции наблюдения, диспетчерские. По крайней мере, за Синрин он мог поручиться головой.
«Говорит база 3711, кайсё ССС Бранвен Белл. На борту четыре человека, один в тяжелом состоянии. Персонал полностью отсутствует. Просим срочной эвакуации».
Настроив трансляцию с интервалом в три минуты — иначе не выдержали бы энергосистемы, аварийная связь всегда отжирала слишком много ресурсов, — он встал из-за пульта. Женщина подошла, обняла его за шею и поцеловала.
— Ты молодец!
— Я сделал то, что требуют правила, — пожал плечами Бранвен. — Надеюсь, помощь придет вовремя.
— Я тоже надеюсь…
Белл притянул к себе женщину, чтобы успокоить ее и еще раз ощутить прикосновение сухих губ, но вдруг оттолкнул и схватился за голову. В тело вбили раскаленный дюбель, пронзивший его от макушки до копчика. Аларья тоже застонала и сложилась пополам, издавая весьма характерный для тошноты квакающий звук, но сейчас Бранвену было не до нее.
Он точно знал, что может умереть в течение пяти ближайших минут. Если не поторопится, если не исправит допущенную ошибку.
Боль не мешала ему бежать по коридорам базы, напротив, подхлестывала и давала силы. Жар накапливался в солнечном сплетении, заставляя двигаться со скоростью, которая его самого удивляла, и не спотыкаться, не сбивать плечами углы.
Когда он влетел в комнату, Фархад склонился над вольнинкой. В руке он что-то держал, и сначала Бранвен в прыжке ударил его носком ботинка по руке, а только потом начал соображать. Ему даже удалось приземлиться на ноги. Проклятый Наби отшарахнулся в угол, за стол врача. Предмет он выронил и теперь рефлекторно прижимал руку к груди.
Рассыпанные одноразовые шприцы, раскиданные явно наспех. Открытые шкафы, какие-то коробки, вытряхнутые прямо на пол. Наби что-то искал, и Бранвен не знал, успел ли найти и что лежит на полках у него за спиной. Получить удар скальпелем или еще какой-нибудь острой медицинской дрянью не хотелось.
