- Он еще слишком болен! - Бладуэд угрожающе выдвинула вперед подбородок.
- Ничего, вполне здоров. - Тарид Рох ухмыльнулся и мазнул по Мун взглядом. - Небось эта хорошенькая куколка, которую ты для него притащила, и в мертвого жизнь вдохнет. Не желаешь ли посетить мою палатку, крошка сивилла? - Грубая лапища коснулась щеки Мун, задела незажившую ссадину.
Мун отшатнулась, отвращение было написано на ее лице. Тарид Рох засмеялся и прошел дальше.
- Эй, ты! - вмешалась Бладуэд. - Ты смотри, держись от нее подальше! Она действительно могущественная... Он только презрительно фыркнул.
- Тогда что же она тут делает? Ты-то небось не веришь в эти дурацкие слухи, а, легавый? - Тарид Рох поставил сломанный прибор на пол возле Гундалину и положил рядом набор запчастей. - Ты особо-то не ленись, малый! Если к завтрему эта штука работать не будет, я тебя ее съесть заставлю. - Он щелкнул по темному пятну на воротнике Гундалину - там, где раньше были знаки различия, - и Мун увидела, как посерело лицо инопланетянина, стало каким-то пустым, безразличным...
Тарид Рох отвернулся от него и решительно направился прочь, словно хищная рыба, проникшая в садок.
Бладуэд сделала ему вслед неприличный жест.
- Боги, как я его ненавижу, ублюдка этого! - Она поморщилась, потому что лисенок у нее под паркой проснулся, заверещал и начал царапаться. - Он себя тут премьер-министром считает, не меньше, а все потому, что у моей мамаши в любимчиках ходит. Он раньше в Карбункуле жил и тоже малость не в себе - из-за этого-то он так ей и нравится.
Мун видела, как Гундалину осторожно, словно старик-калека, лег на свой тюфяк и отвернулся к стене. Она тоже промолчала.
Бладуэд вытащила верещавшего лисенка из-под парки и почти сердито сунула его назад в клетку. Мун видела, что юная разбойница что-то ищет глазами и это что-то, видимо, только что исчезло. Сама Мун глаз не сводила с Гундалину. Бладуэд вдруг рывком поставила канючащего малыша на ноги и решительно потащила его за собой к воротам, оставив их с Гундалину размышлять о случившемся.
Мун с трудом доползла до лежанки Гундалину и опустилась возле нее на колени.
- БиЗед? - Она понимала, что он не хочет разговаривать, но настойчиво продолжала его тормошить и даже тряхнула за плечо. Гундалину била дрожь, несмотря на теплые одеяла, накинутые поверх плаща. - БиЗед...
- Оставь меня в покое.
- Не оставлю.
- Ради всех богов! Я ведь не один из здешних зверьков!
- Я тоже. Не прогоняй меня! - Пальцы Мун сжали его плечо, как бы заставляя признать, что она существует.
Он перевернулся на спину и лежал, уставившись в потолок тусклыми глазами.
- Не уверен, что может быть что-то хуже...
Мун потупилась, кивнула.
- Но, может быть, потом будет лучше?
- Не надо! - Он только головой помотал. - Не надо говорить о каком-то "потом". Я в лучшем случае способен думать о завтрашнем дне, не дальше.
Она заметила сломанный прибор, оставленный Таридом Рохом.
- Ты что, не можешь это починить?
- Хоть с закрытыми глазами! - Он криво усмехнулся. И показал ей свою больную руку. - Если б у меня были две руки...
- У тебя их три. - Мун умоляюще посмотрела на Гундалину и сжала его пальцы.
- Спасибо. - Он глубоко вздохнул и сел. - Тарид Рох... - он судорожно вздохнул, - Тарид Рох как-то застал меня за ремонтом приемника для Бладуэд... После его "обработки" я два дня на ногах не стоял. И, боги, ему так это понравилось! - Он нервно провел рукой по волосам;
Мун заметила, что рука его снова дрожит. - Не знаю, чем уж он занимался в столице, но вот к пыткам у него прямо талант.
Мун содрогнулась, вспомнив, как Тарид Рох коснулся ее щеки.
- Так это.., потому? - Она посмотрела на его исполосованные шрамами запястья.
- Все, все это - потому - Гундалину покачал головой. - Я ведь высокорожденный, я технократ, я уроженец Харему! И со мной эти дикари обращаются, как с рабом - хуже, чем с рабом! Ни один человек, обладающий хоть какой-то гордостью, не станет так жить: без чести, без надежды... Так что я попытался совершить хоть один достойный уважения поступок. - Он говорил абсолютно ровным голосом. - Но Бладуэд успела меня найти, прежде чем.., все было кончено.
- Она спасла тебя?
- Еще бы! - Мун услышала в его голосе ненависть. - Разве есть смысл в унижении трупа? - Он посмотрел на свою бесполезную руку. - Калека, хотя и... Я перестал есть; но тогда она сказала, что позволит этому мерзавцу кормить меня насильно... Через четверть часа он бы заставил меня есть дерьмо. - Гундалину попытался встать, но закашлялся так, что из глаз у него потекли слезы, и рухнул на лежанку. - А потом началась та буря... - Он беспомощно развел руками, словно она должна была понять, как сильно он старался сделать то, что нужно.
И она, кажется, действительно хорошо поняла это и спросила:
- А теперь?
- А теперь все переменилось... Я должен думать о ком-то еще... Теперь со мной рядом есть кто-то еще.., снова... - Она не поняла, рад ли он этому.
- Хорошо, что тебе тогда не удалось. - Она на него не смотрела. - Мы выберемся отсюда, БиЗед, я знаю: выберемся непременно. - До конца еще далеко. Она вдруг снова обрела уверенность в будущем.
Он только головой покачал.
- Теперь мне уже все равно. Слишком поздно - я слишком долго пробыл тут. Он приподнял лицо Мун за подбородок. - Но ради тебя - я буду надеяться.
- Еще не поздно!
- Ты не понимаешь... - Он дернул себя за полу плаща. - Я же провел здесь несколько месяцев! Теперь все кончено! Фестиваль, Смена Времен Года, прощание с Тиамат.., теперь все уже улетели, только меня оставили здесь. Навсегда. Его исхудавшее лицо дрогнуло. - Во снах я слышу, как родина зовет меня, и не могу ответить...
- Но они еще никуда не улетели! Смена Времен Года еще не наступила!
Он задохнулся, словно она его ударила. Втащил ее на тюфяк, поближе к себе, схватил за плечи...
- Правда? Но когда же?.. О боги, скажите, неужели это правда?
- Это правда. - Мун выговорила это с трудом, почти неслышно. - Но я не знаю, когда точно.., то есть я не уверена, сколько.., неделя или две...
- Неделя? - Он отпустил ее и тяжело оперся о стену. - Мун... Черт бы тебя побрал, не знаю, из рая или из ада ты явилась: неделя! - Он вытер рот ладонью. - Но все-таки, наверно, из рая. - Он вдруг обнял ее - коротко, торопливо, отвернув лицо.
Она вскинула руки, когда он хотел было отстраниться, и прильнула к нему с неожиданно горячей благодарностью.
- Нет, не отстраняйся от меня, БиЗед. Еще чуть-чуть, пожалуйста! Мне так нужно твое тепло... Подержи меня так еще немножко... Пусть в этих объятиях утонет все безобразное.., пусть я поверю в то, что надежда еще есть/пусть его руки снова обнимают меня...
Гундалину замер, потрясенный, странно неуверенный в себе после ее слов. Но все же обнял ее, как-то механически притянул к себе, пряча у себя на груди, отвечая ей...
