Высокая дверь открылась в обширную комнату, большая часть которой была погружена во мрак. Три лампы свисали с высокого, покрытого лепниной потолка в самом центре комнаты. В их мерцающем свете Хет мог видеть низкий стол, заваленный бумагами и множеством других предметов, и бронзовые шкафы с книгами у стены справа. Три больших окна, прорезанные в дальней стене, смотрели сверху на поблескивающие огоньки других патрицианских владений. А еще дальше возвышался высокий светящийся столб самого дворца Электора. Над каждым окном было укреплено изображение демона скал в натуральную величину. Узкие глаза демонов горели необоримой ненавистью, а свернутые рудиментарные крылья и оскаленные зубы казались страшными и живыми в теплом свете висячих ламп.
Аристай Констанс стоял у одного из окон, его черная мантия выглядела еще более поношенной и похожей на старую тряпку, чем когда-либо. Каменные когти демона скал над головой Констанса намертво вцепились в проем окна, колеблющийся свет бросал яркие блики на длинные зубы чудовища.
Проводник Хета исчез. Сквозняк, гуляющий по огромной комнате, заставлял лампы мигать, будто это не помещение в патрицианском дворце, а какая-то гигантская подземная пещера. Кто-то должен был первым нарушить тишину. Поэтому Хет сказал:
— Я здесь. Ну и что — ты счастлив?
Констанс, стоя у окна, обернулся.
— Всегда приятно знать, что твои предсказания оправдались. Но я не стал бы говорить о себе как о счастливчике. Нет.
В его голосе звучала насмешка, но Хет не мог видеть в полусумраке выражения лица Констанса.
— Почему ты послал за мной? — спросил Хет.
— А почему ты пришел, когда я позвал тебя? — ответил вопросом на вопрос Констанс.
«Ты хочешь спросить, почему я пришел сюда и отдался на твою милость?» подумал Хет и ответил:
— Ты все время пытался остановить Риатена. Вот почему тебе нужна была книга.
— А может, она мне требовалась потому, что я сам мечтал открыть Врата Запада?
В горле Хета все пересохло от такого ответа, но подобную возможность он и сам рассматривал, пока сидел на стене напротив Цитадели. Он ответил:
— А зачем, когда все, что тебе надо было сделать, это немного подождать?
Констанс не ответил. Он шагнул вперед, оказавшись в более ярком круге света от висевшей над столом лампы. Хет преодолел страстное желание попятиться, хотя между ними все еще оставалось добрых пятнадцать футов. Констанс вложил сложенный лист бумаги в кожаный футляр для гонцов. Хет подумал: может ли Аристай читать при свете одних звезд? Хранитель спросил:
— Ты видел Обитателя?
Невольно Хет бросил взгляд на окна, открытые ночи и горячему ветру.
— Нет, сюда он не посмеет прийти. Во всяком случае, пока.
Это была достаточная причина, не хуже других, чтобы продолжить завязавшийся разговор на условиях, предложенных Констансом. Хет ответил:
— В доме предсказателя будущего, в Академии и во дворце наследницы. Он поколебался. — И еще в пустыне, той ночью. Там был дух воздуха. Но ведь это тоже он?
— Да, и он действовал как шпион наследницы. — Констанс швырнул футляр с бумагой на стол. — Риатен уже показал тогда ей пластинку с кристалликами, надеясь уговорить ее поддержать его в дальнейших поисках.
Папка с письмом упала среди других бумаг рядом со старой железной жаровней и чашей, полной пепла и каких-то белых кусочков. Увидев ее, Хет невольно отступил назад. «Ты забыл об этом, верно?» — сказал он себе. Нетрудно догадаться, что произойдет, если Констанс в конце концов решит, будто ему помощь Хета больше не нужна.
То ли Констанс все же умел читать в душе Хета, невзирая на то, что тот крис, то ли Хранитель просто хорошо разбирался в выражении лиц.
— Это? — сказал Хранитель, поднимая одну бровь. — Это тщательно охраняемый секрет, но кости, которые дают наилучший результат при чтении будущего, — кости Хранителей. — Он улыбнулся. — Я ничего не применяю, кроме этого товара.
— О!
«Стараешься меня успокоить?» — подумал Хет, но все же сердце перестало стучать в ребра с той силой, с какой билось только что. Эта новость была столь странной, что могла оказаться и правдой.
Констанс отвернулся от стола и принялся лениво расхаживать взад и вперед по сумрачной комнате. Хет никак не мог понять: дают ли ему время успокоиться или пожилой Хранитель просто никуда не торопится? «Ну а я тороплюсь», — подумал Хет и спросил:
— А как давно ты знаешь про Обитателя?
Он не ожидал, что Констанс ответит ему, но, когда тот все же заговорил, голос Хранителя звучал странно деловито:
— С тех пор как наследница обнаружила его, прошло около двух лет. Я, однако, за много лет до этого уловил все более усиливающееся ощущение его присутствия, однако не понимал, что тварь подбирается ко мне. — Констанс говорил так, будто располагал массой времени. — Обстоятельства, при которых наследница заключила с ним свои жалкий договор, до сих пор неясны, но она, бесспорно, его заключила. Тогда Обитатель был еще слаб и нуждался в ее помощи. Риатен всегда говорил, что из наследницы получился бы великолепный Хранитель. Таков уж этот Риатен! — Он помолчал, отвернувшись от Хета. — У него сейчас есть все, что ему необходимо, не так ли?
Хет недолго колебался.
— Да, — ответил он.
— Как бы там ни было, — не торопясь продолжал Констанс, — Риатен не понимает, что он всего лишь пешка в руках наследницы. Он ослеплен неутолимой жаждой знания и эфемерной Силы. Таков же, по правде говоря, и Сеул Кайтен. Я правильно сужу, а?
Но Хета мотивы их действий волновали мало. Он постарался взять себя в руки и задал еще один вопрос:
— А почему ты ни о чем не рассказал Риатену?
— О Сеуле? Я понял, что спокойного обсуждения все равно не получится, еще тогда, когда Сеул только-только вляпался в эту историю. Неужели ты думаешь, что Риатен поверил бы мне?
Тут он был прав, хотя Хету очень хотелось бы, чтобы причиной всех несчастий оказались поступки именно Сеула. Он предпочел промолчать.
Констанс тоже помолчал, а потом сказал:
— С самого начала наследница использовала Обитателя для своих целей. Прежде всего как невидимого и бесплотного шпиона среди придворных патрициев. Ее защита против чтения собственных мыслей просто великолепна, впрочем, как и у самого Электора; я подозреваю, это у них семейная черта. Так что никто так и не понял, какие именно цели она преследует. Когда же та тварь сделалась сильнее, наследница стала пользоваться ею для физического уничтожения врагов и соперников. Недаром нам пришлось отправить из города ее сводных сестер и брата.
Хет припомнил, что Риатен упоминал в разговоре с ним об отправке детей Электора от второй жены в другой город.
