- Смерть, - прошептала Софелия, и ее тихий голос вернул сознание Макса обратно в тело. - Только ты можешь все изменить. В тигле.
- В тигле? Где это?
- В Старой Кузнице.
- Я что, должен бросить туда артефакты?
- Да. Тигель когда-то находился в башне алхимиков, в Шинлече. Он больше, чем просто тигель. Это котел творения.
- А как быть с четвертой святыней?
Софелия наклонила голову к плечу.
- Макс, это до сих пор загадка для тебя? Разве ты не знаешь, что такое четвертый артефакт?
Он покачал головой, вдруг почувствовав нарастающий ужас. Макс словно заранее знал, что сейчас скажет Софелия.
- Это ты, сын мой.
Глубоко под Точеным Домом сыновья и дочери Сильвер-Скинов собрались вместе в семейном храме. Черные стены покрывала резьба - древние боги и демоны, застывшие в вечном странствии. Струящийся вокруг поддерживающих крышу высоких алых колонн воздух нес аромат духов и дыма. Единственным источником света были пропитанные маслом горящие факелы, отбрасывающие на стены странные тени. Казалось, что вырезанные персонажи шевелятся, желая принять участие в церемонии. Голоса, напевающие псалмы, делались то громче, то тише.
Серения стояла у глубокой трещины в полу, из которой змеился, поднимаясь вверх, горячий желтый пар. Глаза ее покраснели и слезились. В горле саднило, словно она долго громко кричала. Ее сознание было далеко от тела.
Серения путешествовала по сверкающей паутине Множественной Вселенной. Впереди она увидела яркое сияние, сконцентрированную эфирную эссенцию. Он всегда был таким, внутри и вне множества реальностей - он существовал одновременно повсюду и всегда, но какое-то время он отсутствовал в Карадуре.
"Пора, - подумала Серения. - Вернись к нам, Сияющий! Мы снова готовы принять тебя. Мы берем на себя ответственность за Алмаз. Мы готовы".
Алмаз Всех Времен. Его отсутствие в Карадуре принесло мрак и неуверенность, но это являлось необходимым условием для начала Трансформации. Это как новолуние, солнечное затмение. Даже больше. Это обрушившаяся на мир непроницаемая темнота в душе, когда на время наша реальность оказалась исключенной из сияющей сети Множественной Вселенной. Алмаз выскользнул из рук Менни Вейна в бесконечность, и только Серения могла позвать его обратно. Она знала, что он услышал ее зов.
Он заскользил к ней, вращаясь все быстрее и быстрее. В Карадуре его размер не превосходил человеческую голову, но его истинная сущность была размером с солнце. Серения приготовилась к удару. Всю свою жизнь она ждала этого момента.
Налетевший Алмаз поглотил Серению, наполняя ее сиянием. Она почувствовала, как жизнь выкипает в ней, как вода на огне, но она лишь радовалась этому огню, в то время как ее сотрясал беззвучный крик боли.
В храме Сильвер-Скины обступили лежащее на полу тело главы своего клана, взявшись за руки, направив ей всю свою силу и волю. Серения свернулась в клубок, крепко прижав что-то к животу. Она закашлялась, и капли крови обрызгали пол. Свершилось. Алмаз снова появился в мире.
Глава четвертая
ХРАНИТЕЛЬ АЛМАЗА
Ни разу за тысячелетия своего существования Старая Кузница не прекращала работы. Стоя в своем кабинете у Камеры Обскуры, Лорд Айрон обозревал раскинувшиеся цеха огромной Литейни. Он смотрел на трубы и дым, на почерневшие кирпичи и скачущие в небо искры и пытался найти в этом зрелище успокоение и равновесие. Одна ко печаль и тоска, обуревающие его при мысли о дочери, рвали душу. В голове звенело, он чувствовал себя каким-то странно нереальным, далеким от овладевшего городом страха и неразберихи. Лорду Айрону казалось, что из живого человека он превратился в бесплотное страдание. Еще перед нынешней встречей с Корнелиусом Коффином он чувствовал, что произошло нечто ужасное, непоправимое. Никогда раньше не приходилось ему испытывать подобное. Еще на ступенях Башни, по дороге в Кабинет, слышна была доносящаяся с улиц какофония звуков: шум, грохот и истерические крики людей. Здания обрушивались, наполняя воздух поднимающейся с мостовых пылью. Разрушение. Гибель. В течение последних суток Прометеус не раз пытался связаться с Фабианой, но она была очень занята положением в своем секторе, чтобы увидеться с ним. А теперь он подозревал, что они уже вряд ли когда-нибудь встретятся.
Во время своего последнего визита в Медный Дом Айрон разговаривал с Фабианой о Розе. Ему нравилась манера общения Леди Коппер - она не требовала фактов, с ней можно было непринужденно обсуждать разные вещи, не опасаясь скользких вопросов. Казалось, она интуитивно чувствовала, что именно беспокоит его, и убеждала не тревожиться. Лорд Айрон ощущал желание Фабианы разделить с ним ответственность за Розу, стать ее приемной матерью. Ему нравилась Фабиана. Он восхищался ее силой и какой-то проскальзывающей в ней трогательной уязвимостью. Словно Медная Леди просила его о помощи, но не раскрывала, в какой именно помощи нуждается. Лорду Айрону также импонировало то, что Фабиана была открытой, но в то же время предусмотрительной и осторожной. Она определенно искала в Айроне опору и хотела быть частью жизни, как его, так и Розы. Прометеус тяжело вздохнул: она, безусловно, изменила бы свое мнение, узнав о последней эскападе его дочери. Даже терпимая и всепрощающая Леди Коппер не смогла бы сдержать негодования.
Айрон услышал за спиной смущенное покашливание. Коффин явно чувствовал себя не в своей тарелке из-за продолжительного молчания, последовавшего за его докладом.
Лорд Айрон не обернулся.
- Вы абсолютно уверены, что с ним была моя дочь? - от него веяло холодом, как от ледяных глыб за чертой города.
Коффин глухо ответил:
- К сожалению, милорд.
- И она признала, что поддерживает определенные отношения с преступником?
- Косвенно - да, милорд...
Громоподобный удар потряс город, Лорду Айрону он показался лишь эхом его сердца. Его раздирали самые противоречивые эмоции, которые он с трудом мог понять.
- Если вы лжете, Коффин, ради каких-то собственных целей - я вас уничтожу.
Капитан подошел к Лорду Айрону и встал рядом так, что тот не мог не видеть его.
- Я клянусь, что Леди Роза была в составе банды Сильвер-Скина, милорд. Она сражалась с ними против меня.
Лорд Айрон соединил холодные ладони и заговорил больше для себя, чем для Коффина:
- Она никогда не пользовалась властью. Никогда не понимала ее значения. Это объясняет ее отлучки... - казалось, что внутри все тело дрожит и бьется, как в лихорадке, но если выпустить эту дрожь на волю, то оно расколется на многие сотни осколков. Он был частью города, его лидером - и рушился изнутри, как и Карадур. Возможно, это было неизбежно. - Коффин, где она?
