Бесси, которая, похоже, была возбуждена сильнее, чем Дэррил когда‑либо видел, спросила:
— Могу ли я поздороваться с мистером Вэнсом?
Меган улыбнулась.
— Конечно. — Вэнс как раз выбирался из‑за стола. — Пойдёмте со мной.
Бесси выглядела так, что вот‑вот лопнет. Дэррил последовал за ними.
— Кортни, — сказала Меган, когда они подошли, — это миссис Стилвелл и мистер Хадкинс. Мистер Хадкинс — настоящий агент Секретной Службы.
Вэн был галантен. Он церемонно взял руку Бесси в свои и сказал:
— Весьма рад знакомству, мэм. — Дэррил улыбнулся: за один день пожать руку двоим неграм — для Бесси это, должно быть, рекорд. Затем Вэнс повернулся к Дэррилу и пожал ему руку более твёрдо: — Большая честь познакомиться с вами, сэр.
— Спасибо, — ответил Дэррил.
— Вы будете консультировать сериал? — спросил Вэнс.
— Не совсем.
— Я надеюсь, что вы останетесь довольны свои визитом.
Меган, должно быть, уловила в этой фразе намёк.
— У мистера Вэнса очень мало времени на обед, и перед следующим эпизодом ему нужно переодеться, так что, надеюсь, вы нас простите…
Вэнс улыбнулся и отошёл. Чернокожий президент превратился в клише в кино и и телесериалах ещё до того, как Обама оказался в Белом Доме. Дэррилу страшно нравился анекдот, который рассказывали после избрания Обамы: «Чёрный президент? Чёрт, значит в Землю скоро врежется астероид!» Но он понимал, что Бесси по‑настоящему взволнована встречей с Вэнсом; впрочем, в сфере развлечений чёрных всегда приветствовали даже закоренелые расисты.
Дэррил выудил из кармана фотографию Леона Хексли, директора Секретной Службы, которую он уже много раз показывал Бесси. Фото было взято из материала, отснятого камерой наблюдения в тот самый день; Хексли был в тёмно‑синем костюме и галстуке более цветастом, чем решился бы надеть кто‑либо из его подчинённых.
Бесси прищурилась, изучая фото, затем кивнула и принялась осматривать декорацию. Им пришлось обойти камеры, но в остальном она выглядела пугающе правдоподобно. Правда, освещение было ярче, чем в настоящем Овальном кабинете. И вид из окна был не совсем тот, что из реального президентского окна — что, впрочем, было объяснимо: фотограф наверняка делал снимок не из Овального кабинета.
Дэррил очень любил фильм «Деловая женщина», особенно его финал, потому что ему нравилось, как Карли Саймон поёт «Пусть река течёт». Когда он был маленький, этот фильм обязательно появлялся на каком‑нибудь канале по крайней мере раз в несколько месяцев, однако сейчас его не показывали; персонаж Мелани Гриффит работала во Всемирном Торговом Центре, и в конце фильма камера удаляется от неё через окно офиса, пока в кадре не оказываются обе башни‑близнеца — сейчас на это очень тяжело смотреть.
Интересно, как сценаристы «Внутри кольца» поступят с утратой Белого Дома; продолжит ли он существовать в сериале? Ведь на это тоже будет невыносимо смотреть.
Дэррил следил за тем, как Бесси медленно обходит помещение, осматривая детали, которые могли бы подстегнуть её память: портрет Джорджа Вашингтона над камином на северной стене, с горшками со шведским плющом по бокам (традиция, которая повелась ещё со времён Кеннеди), бронзовые статуэтки лошадей, дедушкины часы, картина Норманна Роквелла, изображающая Статую Свободы, два кресла с высокими спинками перед камином, кофейный столик и президентская печать на ковре.
Но Бесси продолжала качать головой. Дэррил устал — день и так выдался ужасно долгий — так что решил присесть на единственное место, на котором ему никогда не довелось бы посидеть в настоящем Овальном кабинете — президентское кожаное кресло за столом «Резолют».
— Ну как? — спросил Дэррил. — Не обращайте внимания на камеры и кабели.
— Пока ничего.
Дэррил оглядел помещение и…
И, разумеется, тут же заметил её, хотя обычный посетитель — или зритель! — не обратил бы на неё никакого внимания: обычная стенная панель, которая была дверью в личный кабинет президента к востоку от Овального кабинета.
Дэррил подошёл к ней. У неё не было ручки, она открывалась, когда на неё нажимали, так же, как настоящая.
— Джеррисон был здесь, — сказал Дэррил. — Он вошёл через эту дверь из своего кабинета в Овальный.
Бесси подковыляла к нему и стала рядом. Он жестом предложил ей пройти в дверь, и она протиснулась вдоль изгибающейся стены Овального кабинета так, чтобы через потайную дверь видеть его без Дэррила, камер и других посторонних элементов.
— Ну как? — спросил Дэррил. — Думайте о Джеррисоне в этой комнате, как он проходит через эту дверь и видит стоящего здесь Леона Хексли; поначалу тот стоит к президенту спиной, он разговаривает по «блэкберри» и говорит… что?
— Не знаю, — ответила Бесси. — Так много воспоминаний об этом месте и о встречах с мистером Хексли. чтобы найти именно то, что вам нужно…
— Это была среда, около четырёх часов дня. Хексли сказал «Скажите Гордо, чтобы он метил…» — Он дал незаконченной фразе повиснуть в воздухе, надеясь, что она её закончит.
Она покачала головой, но громко повторила «Скажите Гордо, чтобы он целился…» пять раз, каждый раз немного по‑другому — и наконец её лицо просветлело.
— Он сказал «Скажите Гордо, чтобы он метил 4‑2‑4‑7‑4 эхо.»
Дэррил оглянулся в поисках ручки и бумаги. На столе лежал блокнот с президентской печатью и стоял модный письменный прибор с чернильной ручкой. Он очень надеялся, что это окажется настоящая ручка, а не муляж — к счастью, так оно и было. Он быстро записал то, что сказала Бесси.
— Вы уверены? — переспросил он. — Совершенно уверены?
— Да, так он и сказал, точно, — ответила Бесси. — Он, должно быть, услышал президента, потому что после этого замолчал и повернулся. А что это значит?
Дэррил покачал головой.
— Я не знаю. Но будем надеяться, что кто‑нибудь знает.
Эрик Редекоп и Дженис Фалькони сели в коричневый «мерседес» Эрика, припаркованный перед «Бронзовым щитом». Он пристегнулся и подождал, пока пристегнётся она, потом сказал:
— Джен, ты поступаешь правильно. Убежище открыто и по выходным. У нас не будет проблем тебя туда устроить.
— Нет, — тихо ответила Джен.
Рука Эрика застыла на ключе зажигания.
— Прости?
— Не вези меня в убежище.
— Тебе нужна помощь, Джен. Помощь и поддержка.
— Может быть, завтра. Но не сегодня. Ты не можешь вот так вот меня оставить.
Что бы они ни собирались делать дальше, сидеть в машине напротив игрового магазина было неблагоразумно. Эрик повернул ключ и поехал, не направляясь никуда конкретно.
