И все же тварь явно была рядом. Он ее чувствовал. Он давно научился чувствовать лептонную мерзость без всяких эфирных детекторов. Напрямую, аурой – единственой частью человеческого тела, вынесенной в ЭН-пространство.
Правда точность оценки расстояний и направлений оставляла желать лучшего, но это было хоть что-то. Разница была такой же, как между зрением и обонянием. Но Дворжек специально развивал в себе этот нюх.
Судя по тому, что пистолет отказал, произойти может что угодно и совершенно в любой момент, так что действовать нужно быстро и четко.
Единственным стоящим оружием в ЭН-пространстве является псевдомасса, имеющая те же свойства, что и твердая материя в физическом мире. Но псевдомасса прозрачна для физических тел и не может принести им вреда, поэтому Дворжек не представлял, каким образом собирается атаковать его противник. Это мешало выработать защитную тактику.
Тварь приближалась, по коже разливался усиливающийся холод. И вдруг Дворжека словно ударило током – бесплотная медуза впилась в каналы всеми двенадцатью щупальцами и начала толчками выкачивать тонкую энергию тела. Дворжек рванулся и перешел на другой уровень реальности, полностью отстроившись от собственных ощущений.
Тварь отстала.
Теперь было ясно, что нужно делать. Мацудайра-сан говорил, что в теле воина всегда должен быть меч. Его нужно вырастить внутри себя и уметь применить в нужный момент.
Дворжек представил себя изнутри, как он может выглядеть в ЭН-пространстве – яркий столб в позвоночнике и разноцветная паутина каналов. Чтобы собрать меч, пришлось скруглить спину, столб разгорелся ярче и обрел форму. Прямой клинок, – стиль текуто, – вышел из светового столба и Дворжек выхватил его двумя руками, встав в первую позицию Танца Ветра.
Он ударил сразу, как только тварь нащупала его уровень – она не ожидала и пара щупальцев отлетела в сторону. Дворжек ощутил рывок ледяного воздуха и ударил снова.
На этот раз медуза собрала щупальца в подобие светового стилета, дротиком бросившись прямо в лицо. Такой скорости Дворжек не ожидал и еле успел увернуться. Лептонное жало описало в пространстве объемную восьмерку, ушло от удара меча и проникло внутрь обороны.
Это было похоже на битву с юркой осой, только она была раз в тридцать больше обычной и гораздо более опасной. Дворжек неловко отбил удар, но жало ударило в грудь, на несколько ударов остановив сердце. Боль выбросила в привычную реальность, и он едва не потерял сознание. Медуза ворвалась в слой реальности следом, описала закрученную дугу и вышла на смертельную траекторию, нацелившись в макушку.
Дворжек собрал все силы, развернулся и длинно ударил, располосовав студень медузы надвое.
Сморщившись от боли, Деня вылез из окна и перелез на лестницу. Терентьев подал ему руку, но спускаться было все равно тяжело. Дождь лил не переставая, заливая потоки воды за шиворот.
Ступив на землю, они побежали к машине, но тут из-за угла выскочили трое автоматчиков в милицейской форме.
– Стоять! – крикнул один. – Руки за голову, лицом на капот!
– Э, ребята, расслабьтесь. – осадил их Терентьев. – Я следователь из управы, а это мой внештатник. Вы чего ошалели, на людей кидаться?
Он достал из кармана удостоверение и показал на вытянутой руке. Один из автоматчиков осмотрел документ и кивнул остальным:
– Свои. – сказал он.
– Что тут творится? – командным тоном спросил Терентьев.
– Кто-то стрелял из окна. – должил автоматчик.
– В управу докладывали?
– Пока нет.
– Ладно, Денис, поехали, доложимся. – сказал следователь и сел за руль Игоревой машины.
Он запустил мотор и задом выехал из двора.
– Ни фига себе тачка у следователя… – глянул один из автоматчиков в след удаляющейся машине.
Терентьев добавил газу.
– Пронесло… – выдохнул Деня.
– Ты слив зеленых наелся, что ли? – нервно рассмеялся Терентьев.
Дворжек перевернулся на бок и открыл глаза. Он лежал в каком-то актовом зале между рядами сиденьев, дикая боль мешала дышать, в глазах переливались радужные круги.
Он закашлялся, вылез в проход и сел на корточки. За окном взвыла милицейская сирена.
Рубашка была вся в крови и Дворжек понял, что в таком виде до собора ему не добраться – любой мент остановит. Он лег на спину и закрыл глаза. Сердце билось не ровно, постепенно восстанавливая ритм. Дворжек расслабился, слушая ветер за окнами, вздохнул и представил свой дом.
* * *
– Закрыто еще! – с важностью генеральши сообщила уборщица у двери на лестницу в собор.
– Милиция! – махнул удостоверением Терентьев, и уборщица как будто стала поменьше ростом.
Он сделал многозначительную паузу и добавил для пущей важности:
– Особое задание.
Они с Денисом вошли в собор и стали быстро подниматься по винтовой лестнице, по которой не так давно проделала свой путь Фели.
– Конца ей нет… – кряхтел Деня, держа руку на ребрах.
– Вон уже конец, не кряхти.
Они добрались до самого верха и открыли железную дверь, за которой поднимался гулкий стальной трап.
– Фели! – выкрикнул Деня, увидев девушку на смотровой площадке.
Та сидела, прислонившись к стене и из последних сил пыталась выдавить из осипшей флейты мелодию. Она подняла взгляд и испуганно распахнула глаза. Левая рука, залитая кровью, висела безжизненной плетью.
– Деня! Ты же сгоришь… – прошептала она побелевшими губами.
– Все нормально. – успокоил ее друг, бегом поднимаясь по трапу. – Мне теперь дневной свет по фигу.
– Деня… – девушка улыбнулась.
– Тут столько всего произошло… Но одно уже могу сказать точно – вампиром я быть перестал. Что у тебя с рукой.
– Пуля…
Терентьев присел на корточки и осмотрел рану.
– На вылет. Удачно пршла, кость не задета. Ну ты и везучая!
– Случайностей не бывает. – шире улыбнулась Фели. – День, это ты снайпера снял?
– Ну… Типа того. – оскалился Денис в безопасной теперь улыбке. – А он в виде благодарности снял с меня захребетника.
Терентьев задумчиво держал в руках сотовый телефон.
– Понятия не имею, как мы теперь будем отмазываться. Тебя по допросам затаскают. Самая мелочь – проникновение со взломом. А еще старое дело…
– Может не надо никуда звонить? – забеспокоилась девушка. – Перевязать, да и все. Заживет. Как на кошке.
– Если сматываться, то сейчас, а то с трупом киллера уже наряд работает. – Терентьев показал рукой через площадь. – В машине есть обезболивающее, если Денис не все слопал.
– Осталось. – поморщился Деня, осторожно ощупывая ребра.
