— Согласна, — ответила Тобруш. — Мы можем примерно понять, что здесь случилось, по подслушанной нами беседе мицликов. Двое существ, которых они в фанатическом пылу называют демонами, находились здесь в состоянии приостановленной жизни. Ученые попробовали вырезать их из вместилищ, случайно оживили и поплатились за это. Хотя я бы и предпочла знать, где они сейчас находятся и как они выглядят, полагаю, что незнание этого вынуждает нас отступать со всей возможной скоростью.
Джозеф снова кивнул.
— Хорошо, используем тот же порядок, что и при входе. Калия, Дезрет — по бокам. Просто идите вдоль кабеля и заглядывайте в боковые выходы из залов, которые мы будем проходить. Нам не нужны неприятные сюрпризы.
Даже не удовлетворив свое любопытство, они испытывали облегчение, покидая эту комнату ужасов.
Они шли назад так же методично, как и входили, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, но вокруг было тихо. Путь назад, однако, показался им намного длиннее, чем дорога внутрь сооружения.
— Мы проходим уже четвертый зал, — озабоченно отметила Тобруш. — Когда мы шли туда, их было три.
— Должно быть, ты ошиблась, — ответил лидер. — Мы ведь идем вдоль кабеля.
— Джулки права, — вставил Дезрет. — Мы идем не тем путем, каким пришли.
Еще два зала без всяких признаков выхода убедили даже Джозефа.
— Как это возможно? Ведь кабель не разветвлялся!
— Есть одно возможное объяснение, — сказала Тобруш. Она вытянула одно щупальце и распылила какую-то черную жидкость, пометив пол рядом с кабелем. — Теперь пойдемте дальше.
Другой коридор, еще одно маленькое помещение, потом снова коридор — и они снова оказались в небольшом зале. Они остановились, переглядываясь.
На полу, без всяких сомнений, была черная метка Тобруш!
Калия выбежала обратно в коридор и уставилась в том направлении, откуда они пришли. Коридор был не очень длинным; несмотря на небольшой изгиб, она могла видеть отсюда его начало.
— Это невозможно! — срывающимся голосом прошептала она. — На такой короткой дистанции недостаточно поворотов, чтобы мы сделали круг!
— Согласен, — вставил Дезрет. — Изгиб самое большее шесть или семь градусов. По существу, мы шли почти по прямой линии, но закончили путь там, где начали.
— Как будто эта штука не хочет выпускать нас отсюда, — выдохнула Калия, нервно озираясь вокруг.
— Это вряд ли, — ответила Тобруш. — Единственное возможное объяснение заключается в том, что это сооружение — первый увиденный кем-либо настоящий, воплощенный в жизнь тессеракт. Это объясняет также, почему снаружи он выглядел по-другому.
— Что? — переспросила Калия.
— Мы — все мы, вне зависимости от расы — ощущаем вещи в трех измерениях: длина, высота, ширина. Четвертое измерение — это время, — объяснила Тобруш. — А тессеракт — это теоретическая математическая конструкция, которая существует во всех этих измерениях, но одновременно и в нескольких других. Мы неспособны воспринимать эти измерения, но они тем не менее воздействуют на нас. На обратном пути мы не проходили через те же места, что и по пути туда. Вместо этого мы прошли через не видимые и не воспринимаемые нами измерения, в которых эта штука тоже существует, и вышли поблизости от места, с которого начали.
— Ты не можешь объяснить помедленнее и более внятно? — попросил Джозеф.
— Каждый из этих залов и коридоров пересекается с другими залами и коридорами в измерениях, которые мы не можем воспринять. Мы шли через непостижимую и невидимую для нас реальность, пока не достигли точки, где она наконец пересеклась с чем-то, что мы видим.
— Я не совсем понял, — сказал обычно молчаливый Робакук, — но я допускаю, что это так. Но если это так, — хотя у меня кружится голова при одной попытке думать об этом, — то почему это не влияло на ученых, которые входили сюда и выходили отсюда месяцами?
— Возможно, тогда тессеракт был стабилен, — ответила Тобруш. — В любом случае, все это относительно. Подумайте о нашем корабле. Не столько мы перемещаемся на нем, сколько он перемещает нас. У него есть собственный компьютерный мозг и инструменты, которые делают работу намного быстрее и лучше, чем мы сделали бы вручную. У этого сооружения тоже может быть подобный управитель. Когда ученые вошли внутрь, первой целью сооружения было изучить их, почувствовать возможную угрозу и, поскольку угрозы не ощущалось, обеспечить им стабильность на пути к пассажирам. В конце концов исследовательская команда начала извлекать пассажиров, и это начало представлять угрозу. Защитный механизм включился, и те, кто представлял угрозу, были пойманы.
— А пассажиры вышли, — заметил Джозеф. — Мы видели результаты.
— Вот именно. А значит, либо они могут видеть и ощущать больше измерений, чем мы — что вполне возможно, — либо они знают путь наружу. А возможно, их корабль, подчиняясь им, стабилизируется только тогда, когда им нужно, — что наиболее вероятно.
Услышав это объяснение, они занервничали.
— Тогда мы тоже застряли внутри, так? — спросила Калия. — Внутри здания, которое может думать и воспринимает нас как угрозу?
— Возможно. Если мы будем продолжать идти по прямой, то мне кажется, что мы попадем в ловушку. Старые понятия «здесь» и «сейчас» больше не имеют значения. Может быть, нам придется идти назад, чтобы попасть вперед, спускаться, чтобы подняться, поворачивать налево, чтобы идти прямо. Если мы не будем представлять угрозы для этого сооружения или кого-нибудь из ее обитателей, то, может быть, хотя бы один из этих проходов пересечется с выходом.
Они все подумали о резне в зале.
— Как ты думаешь, есть возможность, что мы встретим этих… обитателей? — спросил Джозеф.
— Сомневаюсь, — ответила джулки. — Хотя… внутри этой штуки могут быть целые кварталы или города. И все же я сомневаюсь, что они все еще здесь — кто бы иначе позволил нам войти? Почему нас попросту не прикончили?
— Но если их нет снаружи и нет внутри, — сказал Дезрет, — значит, они находятся где-то еще. В третьем месте. Возможно, это не просто здание, а какой-то вид транспортной системы? Если оно может сворачиваться и разворачиваться внутри себя, искривляя пространство, то почему бы не делать этого и во внешнем мире? Представьте себе транспорт, который можно построить и держать в одном месте, но который позволяет хозяину ходить пешком между мирами, на расстояния бесчисленных световых лет — через измерения, в которых не действуют обычные правила!
Мгновение Джозеф смотрел на коринфианца.
— Ты имеешь в виду, — сказал он наконец, — что это штука может привести нас куда-то еще? В другой мир?
