Присмотревшись, Ян обнаружил, что там имеется не только какое-то уравнение — в самом низу; наверху небрежным, корявым почерком было написано:
Mailed to police 04.22![79]
Утро 24 ноября
Когда Арам Барзани из шведской оперативной группы в 04.52 утра вошел в дом Габриэллы Гране, он увидел огромного, одетого в черное, мужчину, лежащего на полу возле круглого обеденного стола.
Арам осторожно приблизился. Дом казался пустым, однако рисковать не хотелось. Совсем недавно им сообщили, что здесь, наверху, ведется интенсивная стрельба, а снаружи, с уступов скал доносились возбужденные крики коллег.
— Здесь! — кричали они. — Здесь!
Арам не понимал, к чему это относилось, и на мгновение засомневался: бежать ли ему к ним? Наконец он решил остаться здесь и посмотреть, в каком состоянии находится мужчина на полу. Вокруг него были осколки стекла и кровь. На столе кто-то разорвал в клочки лист бумаги и растер в порошок несколько мелков. Мужчина лежал на спине и слабым движением руки крестился. Теперь он что-то забормотал — очевидно, молитву. Язык напоминал русский, Арам уловил слово «Ольга» и сказал мужчине, что медики уже едут.
— They were sisters[80], — ответил мужчина.
Но это было произнесено так растерянно, что Арам не придал его словам значения. Вместо этого он обыскал его одежду, констатировав, что мужчина безоружен и, по всей видимости, ранен в живот. Свитер у него намок от крови, и выглядел мужчина подозрительно бледным. Арам спросил, что случилось. Сперва ответа не последовало. Затем мужчина прошипел еще одно странное предложение по-английски.
— My soul was captured in a drawing[81], — произнес он, казалось, начиная терять сознание.
Арам постоял еще несколько минут, чтобы убедиться, что мужчина не сможет создать им проблем. Но услышав, что персонал «Скорой помощи» уже на подходе, он оставил мужчину и вышел на скалы. Ему хотелось узнать, о чем кричали коллеги.
Снег продолжал валить, было скользко и холодно. Из расположенной пониже долины доносились голоса и звук моторов подъезжавших машин. Было по-прежнему темно и плохо видно, повсюду лежали камни и торчали ветки хвойных деревьев. Колоритный ландшафт, да и спуск с горы крутой. Воевать на такой местности явно нелегко, и Арама охватили недобрые предчувствия. Ему показалось, что стало удивительно тихо, и он не понимал, куда подевались коллеги.
Однако они стояли неподалеку, прямо возле обрыва, за большой, бурно разросшейся осиной. Обнаружив их, Арам вздрогнул. Это было на него не похоже, но он испугался, увидев, что они устремили в землю серьезные взгляды. Что там такое? Неужели мальчик-аутист мертв?
Арам медленно пошел вперед, думая о собственных детях; им уже шесть и девять лет, и они помешаны на футболе. Ничем больше не занимаются и ни о чем другом не говорят. Их зовут Бьёрн и Андерс. Они с Дильван дали сыновьям шведские имена, посчитав, что это поможет им в жизни… Что же это за люди такие, которые отправляются сюда, чтобы убить ребенка? Его охватила внезапная ярость, и он покричал коллегам. В следующее мгновение полицейский вздохнул с облегчением.
На земле лежал не мальчик, а двое мужчин, тоже явно раненных в область живота. Один из них — здоровенный, жестокого вида тип со щербатой кожей и приплюснутым боксерским носом — попытался встать, но его быстро уложили обратно. В лице поверженного читалось унижение. Правая рука у него дрожала от боли — или от злости. Второй мужчина, в кожаной куртке и завязанными хвостом волосами, похоже, чувствовал себя хуже. Он лежал неподвижно, потрясенно уставившись в темное небо.
— Никаких следов ребенка? — спросил Арам.
— Никаких, — ответил его коллега Клас Линд.
— А женщины?
— Тоже.
Арам был не уверен, хороший ли это знак, и задал еще несколько вопросов. Но никто из коллег не имел отчетливого представления о том, что произошло. Точно известно было только то, что метрах в тридцати-сорока ниже по склону обнаружили два автомата марки «Барретт REC7». Оружие посчитали принадлежавшим мужчинам. Но почему автоматы оказались там, оставалось неясным. Щербатый мужчина на этот вопрос выдал какой-то маловразумительный ответ.
В течение следующих пятнадцати минут Арам вместе с коллегами прочесывали местность, но не обнаружили ничего, кроме новых следов битвы. Тем временем прибывало все больше народу: медицинский персонал, инспектор уголовной полиции Соня Мудиг, пара-тройка криминалистов, множество полицейских, а также журналист Микаэль Блумквист и какой-то американец с коротко стриженными волосами и грузным телосложением, который сразу вызвал у всех непонятное уважение. В 05.25 поступило сообщение, что на берегу, возле парковки, имеется свидетель, ожидающий допроса. Мужчина хотел, чтобы его называли КоГе[82]. На самом деле его звали Карл-Густав Матсон, и он совсем недавно приобрел новый дом на другой стороне залива. По словам Класа Линда, к мужчине следовало относиться с известной долей скептицизма.
— Старик несет небылицы, — сказал он.
Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг уже стояли на берегу и пытались понять, что произошло. Общая картина пока все еще оставалась слишком фрагментарной, и они надеялись, что свидетель КоГе Матсон внесет ясность в развитие событий.
Однако, увидев его идущим вдоль берега, они сильно засомневались в успехе. На голове у КоГе Матсона была ни больше ни меньше как тирольская шляпа. Одет он был в зеленые клетчатые брюки и красную куртку фирмы «Канада гуз» и носил замысловатые усы. По его виду казалось, что он намерен шутить.
— КоГе Матсон? — спросила Соня Мудиг.
— Собственной персоной, — ответил мужчина.
После чего он, без всяких просьб — возможно, понимая, что надо повысить к себе доверие, — сообщил, что владеет книжным издательством «Тру краймс», которое издает правдивые рассказы об известных преступлениях.
— Отлично. Но на этот раз нам нужны правдивые свидетельские показания, а не какая-нибудь реклама готовящейся к изданию книги, — на всякий случай предупредила Мудиг.
На это КоГе Матсон ответил, что, разумеется, все понимает, поскольку «человек серьезный». Далее рассказал, что проснулся до нелепого рано, лежал и слушал «тишину и спокойствие». Но непосредственно перед половиной пятого он услышал нечто такое, что незамедлительно определил как выстрел из пистолета. Тогда он поспешно оделся и вышел на террасу, с которой видны пляж, гора и парковка, где они сейчас стоят.
