— Готова!
— Цепь наблюдения?
— Готова!
— Цепь артиллерии?
— Готова!
— Гравитоны?
— Заряжаются!
— Гитроны?
— Заряжаются. Нейтральное состояние. Выровнены.
— Инертроны?
До них донеслось гудение двигателя… Тинкар включил экран ночного видения. В сторону их корабля на полной скорости неслись четыре грузовика, какие-то люди бежали к крейсеру; они были уже метрах в ста от судна, по левому борту.
— К черту остальную проверку. Поднимайся, Тинкар, поднимайся!
— Не сходи с ума, время еще есть. Внимание, взлетаем!
«Скорпион» медленно оторвался от земли; нос его устремился в затянутое облаками небо, и торпедоносец начал набирать высоту. В том месте, где он только что стоял, взорвались гранаты. Тинкар до предела выжал ручку мощности. Ускорение, едва компенсированное полуисправными инертронами, вжало их в кресла. Через внутреннее устройство связи до них донесся стон.
— Держитесь, Ирия! Как только покинем пределы атмосферы, я активирую гитроны, и перегрузка исчезнет!
— Выдержу! — откликнулась женщина.
— Рассчитал прыжок, Эриксон?
— Два АВ.
— Достаточно. Высота? Мой альтиметр, похоже, разрегулирован.
— Сорок километров. С Земли взлетает крейсер!
— Мальвер, пальни по нему химической торпедой! Покажи, что у «Скорпиона» еще осталось жало! Высота?
— Пятьдесят!
— Я перейду в гиперпространство на ста!
— Слишком опасно!
— Отступать уже поздно! Как там торпеда?
— Еще не дошла… Ха! Точно в цель!
На заднем экране во тьме распустился огненный цветок.
— Этого мало, чтобы покончить с крейсером! Но это их задержит. Высота?
— Восемьдесят два!
— Я думал — больше. «Скорпион» уже не тот, что был раньше. Тем не менее корпус раскалился до красноты, если верить термометрам! Скажи, когда будет сто!
— Есть!
— Внимание, Ирия, активирую! Вот же мерзавец! Ты заблокировал мой альтиметр, чтобы я не заметил, что мы уже на двухстах десяти!
— Времени еще хватало! Не очень-то рекомендуется переходить в гиперпространство менее чем в двухстах километрах от планеты!
— Ну ладно! Семь минут прыжка. Внимание: три, два, один, ноль!
Они ощутили знакомую тошноту.
— Надеюсь, с их экипажами рекрутов они не сумеют догнать нас.
— Я сегодня провел проверку крейсера. У них будут проблемы даже с включением локатора. Какой маршрут рассчитать, Тинкар?
— Два АВ. Сто восемьдесят градусов!
— Ты хочешь повернуть к Земле? Зачем? Не лучше ли сразу отправиться в тот мир, где ты был?
— У меня встреча позади Луны, нет никакой планеты! Прошу прощения за то, что рассказывал вам байки, но, скажи я вам правду, вы бы мне не поверили. Мы должны встретиться с городом Звездного народа. А там уже посмотрим. Если не захотите с ними оставаться, вас высадят в любом мире по вашему выбору.
— Звездного народа?
— Да, с потомками ученых, сбежавших при Килосе II.
— Так ты вернулся шпионить для них?
— Нет. Им плевать на нашу Землю. Все обстоит куда сложнее. Потом как-нибудь я вам все расскажу. Поверьте, я вас не предавал!
— Тинкар! Ты вернулся! Кто эти люди?
— Друзья, которые помогли мне, даже не подозревая о вашем существовании.
— А эта — она тоже друг?
— Успокойся, Ана! Чуть позже я все объясню. А пока у нас есть неотложные дела. Тан, можешь взять на борт мой «Скорпион» вместо катера? Он если и больше, то не намного.
— Можно попробовать. Думаю, что да.
— Мне хотелось бы его сохранить! Отличный корабль и может оказаться полезным, так как снабжен оружием… Ну ладно, парни, до скорого!
— Ну вот, — закончил свой рассказ Тинкар. — Жить на Земле я уже не могу, не думаю, что смогу жить и с вами. Что мне остается? Какая-нибудь бывшая планета Империи или внешний мир? Там я тоже буду чужаком. Когда я жил с вами, то надеялся вернуться домой. О, я знал, что столкнусь с переменами, но не думал, что они окажутся радикальными!
— Теперь, когда в тебе умерли ложные надежды, ты быстрее свыкнешься с жизнью на «Тильзине», — сказал текнор.
— Возможно. Но, боюсь, вы даже представить не можете, как мне будет трудно. Вы мыслите совершенно иначе! Лишь один пример: для вас совершенно нормально менять город. О, я знаю, что вы повсюду сталкиваетесь с одной и той же культурой! Для вас это важно. Для меня же каждый из ваших городов был бы новым миром, причем с отличными от тех, к которым я уже привык, обычаями. Кроме того, у меня нет той общей языковой базы, которая позволяет вам легко приспосабливаться друг к другу, несмотря на тонкую разницу в диалектах, которую я не в силах правильно оценить, хоть и понимаю смысл сказанного. Что вы имеете в виду, когда намекаете на скафандр Джоны Великого? Что означает выражение «удар текнора», да и многие другие?
— Ты нетерпелив, Тинкар, — сказала Анаэна. — Ты прожил с нами всего несколько месяцев. Теперь все переменилось. Мы поняли, что планетные цивилизации имеют множество черт, которые нам необходимо перенять. Урок был усвоен с большим трудом, но… О! Прости! Для тебя он оказался еще более тяжелым!
— Я еще не готов забыть! Ладно, я честно постараюсь адаптироваться. Как поступят с моими товарищами?
— Пусть решают сами. Они могут остаться здесь, или же мы высадим их на любой планете по их выбору. Но для тебя будет лучше, если они останутся.
— Возможно. Что-то я утомился. Можно, я пойду?
— Я тебя провожу. — Анаэна поднялась с кресла.
Он не узнал своей небольшой квартиры. Картины Пеи были вставлены в рамы и висели на стенах, в комнатах стояла новая мебель. На мгновение ему показалось, что он на самом деле вернулся домой.
— Я знала, что ты вернешься, Тинкар! Я была готова отправиться за тобой на военном катере, если бы ты не сумел вырваться. Такая обстановка тебя устраивает?
— Да, спасибо, Ана. Ты очень предупредительна, я этого не заслуживаю. Я всего лишь упрямый осел, который приносит несчастья не только себе, но и другим!
— Мы и сами в этом не сильно от тебя отстаем. Сделай над собой усилие, Тинкар! Увидишь, я тебе помогу. На этот раз у тебя все получится!
— Вокруг меня все обрушилось, Ана! Империя, Гвардия, самоуважение! Я утратил даже уверенность в себе. Не цепляйся за живой труп. Самый жалкий из мужчин «Тильзина» в разы лучше меня.
— Я так не думаю. Поговорим о другом. Мы поместили твоих друзей в соседние квартиры. Кто они?
— Мужчины? Товарищи по Гвардии. Женщина? Одна аристократка, которая оказалась не таким нулем, как остальные.
