– Я тоже не люблю, когда диктуют, что делать и как одеваться. Это стремление сделать из нас каких-то… не знаю… роботов. Или рабов. Что хуже всего. – Джоззи немного поёжилась.
– Вот. Рыжая правильно говорит.
– Местами с вами соглашусь, – вымолвила Фишер.
– Местами? – удивилась Джоззи.
– Да. Форма поддерживает морально-нравственный облик.
– Поясни, – снова удивилась Джоззи.
– Например, что хорошего в том, что ты всем демонстрируешь свои прелести? Это вульгарно и пошло.
– Согласна, – кивнула Дженни.
– А как же сексуальность? – удивилась Джоззи.
– Сексуальность, Джоззи, это когда ты приходишь домой на свидание к своему парню в таком виде. Это, как ты выразилась, сексуально. Но когда ты показываешь это всем… – Юля пыталась подобрать слова, дабы не обидеть девушку. – Выставляешь себя как вульгарная распутница.
Джоззи задумалась. Что-то активно осмысливала в своей голове. Мозги начали выделять большое количество тепла, заставляя краснеть уши, а следом молочно-белые щёки, наливая их кровью.
– Наверное, вы правы. Впрочем, вся эта мораль со временем меняется. И что морально, а что нет, определяет само общество. И чаше всего – один какой-то высокопоставленный человек. Например, в эпоху королей решали либо короли, как и кому что носить, либо церковь.
– Церковь плохому не научит. Это уж точно, – вмешалась Дженни. Немного помолчала и продолжила: – Вот тебе про мораль, Джоззи. Ни одна религия на земле не проповедует распущенность и разврат. А наоборот. Раньше люди больше прислушивались к этому.
– Да. Раньше не было всех этих вызывающих костюмов и форм одежды. Посмотреть на любые традиционные костюмы любых народов. Скромность и красота, – поддержала мнение Дженни Юля.
– Вот именно. Это некоторым людям свойственно развращать.
– Вы мне объясните – если у меня красивые ноги, почему я должна это скрывать?
– Не должна. Но свою красоту тоже надо уметь правильно преподнести.
– Преподнести так, чтобы это не выглядело пошло и вульгарно.
Юля и Дженни говорили достаточно тактично. Словно учителя с учеником. Пытались внушить молодой девушке правильные, с их точки зрения, суждения и привить свои морально-нравственные взгляды.
– Вы меня убедили. Если позволите, я веселиться.
– Конечно. Иди. Потом поговорим.
– Молодёжь, – усмехнулась Дженни.
– И не говори. Это мы старухи. Нам по двадцать лет.
Слегка усмехнулись и продолжили поглощать торт и другие закуски.
– Ты своим видом так протестуешь?
– Вроде того. Да это мне и по душе. Удобно и практично. На камуфляже не видно грязи. Одна только гнусность с этой тканью происходит – её не так просто стирать. Краска может поплыть.
– По душе угробить свою красоту?
– А что такого? Мне нравится. Красота – она под любым соусом красота. Тебе что-то не нравится, я не пойму? Или, может, мне, по твоему мнению, одеть розовое платьице, на головку приделать бантики и косички? Слушать всякую попсу, ходить на дискотеки и падать в обморок при виде всяких там красавчиков. – Дженни начала загораться пожаром возмущения и гнева.
– Это я уже слышала, – невозмутимо сказала Юля. Тем самым ещё больше раззадорила Дженни. Схлестнулись ветер и огонь. Одно начало разжигать другое.
– Ну так не доводи.
– А кто тебя провоцирует? Я лишь спросила. Я вообще не настаиваю на том, чтобы ты носила такую одежду. Я только спросила про красоту. Ты же девушка. А каждая девушка хочет выглядеть красивой.
– Я не все. Я не каждая! Не надо меня равнять со всеми! – Дженни буквально взорвалась. Юля в глубине души поняла – задела за живое.
– Мы сами только что сказали – красоту надо уметь преподносить. А может, я считаю, что именно так надо преподносить свою красоту! Красота понятие относительное! Что красиво для одного, не обязательно красиво для другого!
Дженни разговаривала на повышенных тонах. В душе всё горело. Бушевал пожар. От гнева глаза слегка налились кровью. Кулаки сжались. Однако какая-то неведомая сила держала Джен на месте.
– Ладно. Я поняла тебя. Не буду. Извини, – спокойно ответила Юля, понимая – лучше не провоцировать. Дженни – натура огненная. Юля – ветер. Одно разжигает другое. Следовательно, чтобы Дженни «потухла», надо прекратить эту тему и перевести разговор в другое русло. Однако понимание этого далось весьма непросто. В ответ хотелось возразить, но Юля понимала – с подругой нужно быть тактичнее и осторожнее. Потому и вела себя более-менее сдержанно, несмотря на то, что ветер протеста так и норовил свести разум с правильного пути.
Воцарилась небольшая пауза. Гнев Дженни постепенно сошёл на нет.
– Забыли. Ты тоже извини. Когда меня задевают за живое, я вспыхиваю, как бензин. Гнусная у меня натура. Да и рожа тоже гнусная, – усмехнулась Джен.
– Боюсь, то, что сейчас скажу, плохо кончится. Но с лицом у тебя всё в порядке. А так – да, ты вспыльчивая, – улыбнулась Юля.
– Ещё раз за твоё здоровье, – словно проигнорировала слова Юли Дженни. Подняла бутылку, отпила пива.
– Не лопнешь? Нам дорога долгая предстоит, – подшутила над ней Фишер.
– Не переживай, я на обочине схожу. Я не особо брезгливая, – усмехнулась Дженни и снова отпила пиво, заедая сладким. Юля подивилась только ещё больше.
– Ты, смотрю, сильная.
– Конечно. Я не похваляюсь своей силой. Просто говорю как есть. Существует узкая прослойка женщин и девушек, что смогли перебороть естественные слабости. Их немного, но они есть. Впрочем, не буду тебя напрягать этой информацией. Предлагаю пойти и немного потанцевать.
– Да. Надо пивко в животе растрясти.
– Хоть я не любительница дискотек, – уточнила Дженни.
– Почему? Юля была удивлена – сначала Кейдж сама предложила танцевать, а следом пошла на попятную.
– Давным-давно парня увели на дискотеке. В школе. Класс восьмой, что ли, был. С тех пор туда ни ногой, ёжики пушистые. Вызывает у меня фобию такую.
– Я тоже не любитель.
– Ты, ёжики пушистые, не особо близка с другими жителями дома, – подметила Кейдж.
– Я соседка для них. Да и этот праздник – ни что иное, как дань традиции. Просто у соседа день рождения, и надо его отпраздновать. А хочет ли этого сосед или кто-нибудь из гостей, или нет, это не особо важно.
– Ты права. Кейджи это умеют.
– Только, как я посмотрю, Кейджей здесь нет.
Джен недовольно посмотрела на неё.
– Кроме тебя, конечно.
В этот момент к разговору присоединилась Джоззи. Немного вымотанная и взмокшая.
