— А затем к тебе подъехала карета, и оттуда вышел… — Лланма пристально посмотрела на смотрителя. — Это были вы, теперь я вас узнала!
Харонт удивился:
— Узнала? Но где ты могла меня видеть? А, кажется, я понимаю… Янс рассказывал. Твоя мать была Предсказательницей?
— Да. И мне передался ее дар. Я видела вас обоих во сне. Вы подошли к Янсу, положили ему руку на плечо… В этот момент я проснулась. Но с того дня я знала, вернее, чувствовала, что Янс здесь, в Городе!
Мальчик улыбнулся:
— Учитель привел меня, оборванного и замерзшего, в архив и стал обо мне заботиться. Я рассказал ему все, что знал, — о нашей деревне, об отце Габаре… И о землянах тоже. Но оказалось, что нас подслушивали.
— Это грустная история, девочка, — прервал смотритель Янса. — Кто мог подумать, что здесь, в секретном архиве, стража спрячет свои миниатюрные микрофоны? Узнав о пришельцах, охранники немедленно доложили об этом Совету. На следующее утро ко мне в кабинет вошли два офицера. Им поручили изъять из сейфа особо секретные документы и передать их личному секретарю Тоя Лонга, Председателя Совета. Но мы с Янсом их перехитрили! Я понимал: раз пришельцы появились на Майоре, рано или поздно они придут в Город и захотят узнать историю возникновения Ветра Перемен. И решил нарушить закон и послал Янса к своему другу с просьбой снять копию с бесценных бумаг и тщательно спрятать ее. Увы, Янс не вернулся…
— Меня захватили в двух шагах от архива, — вздохнув, сказал Янс, виновато опустив голову. — Лишь на секунду я потерял бдительность — и…
— Я только вчера вечером узнал, что тебя запрятали в тюрьму, — прервал мальчика Харонт. — Я пытался встретиться с Тоем Лонгом, но Председатель Совета не пожелал меня видеть. От волнения я не знал, куда себя деть, — и вдруг ко мне в архив с боем вламывается робот, а внутри его — вы оба!
Дверь с шумом распахнулась. В комнату вошли стражники, держа автоматы наперевес. В руках шедшего впереди офицера был лист бумаги с красной печатью.
— Харонт! И вы оба… — скрипуче сказал офицер, небрежно кивнув в сторону детей. — Мне поручено взять вас под арест. Вы обвиняетесь в краже сверхсекретных документов и в пособничестве террористам. Встать, когда я говорю!
Смотритель архива медленно поднялся с кресла.
— Детей не трогайте, — тихо попросил он. — Это я во всем виноват, мне и отвечать перед Советом…
— Молчать! — заорал офицер. — Эй, вы, щенки, вас что, силой надо поднимать с дивана?
Янс вскочил и попытался заслонить собой девочку, но перед ним выросла могучая фигура робота. «Слон» держал в вытянутой руке лучемет.
— Ага, и робот здесь! — Офицер отскочил в сторону. — Не вздумай стрелять, железный чурбан, мои люди держат под прицелом Харонта!
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
— В меня вы тоже будете стрелять, Дорин? — внезапно раздался чей-то спокойный голос.
В проеме двери показалась высокая фигура Салара. Чуть позади него стоял встревоженный Корин, готовый, если потребуется, прийти детям на помощь.
Рука офицера инстинктивно потянулась к кобуре, но на полдороге остановилась. Дорин с проклятиями шагнул навстречу Главному инженеру, но тот остановил стражника повелительным жестом.
— Той Лонг отменил свой приказ об аресте, — сказал Салар. — Харонт, нас всех приглашают на заседание Совета.
В хранилище было сумрачно. Корин сидел за круглым столом, заваленным рукописями, и разглядывал десятки огромных стеллажей. Здесь находились тысячи и тысячи книг, собранных Ронусом Белиусом и его последователями за долгие годы странствий Города по материкам планеты: философские трактаты, научные монографии, проза и стихи давно забытых классиков.
Стоят гении, переплетенные — по томам
В тесных обложках серых — по шкафам
Небрежно перелистаны — там и сям
Рукой ленивой — великосветских дам… —
вспомнилось ему древнее стихотворение Суареса, жившего на Черном материке полторы тысячи лет назад.
Впрочем, сюда, в сырые, требующие обновления подвалы архива, великосветские дамы никогда не заглядывали. Даже инженерам здесь нечего было делать: все наиболее ценные технические справочники давно уже были микрофильмированы и доступны в Городе любому юнцу. Лишь престарелые члены Совета изредка заглядывали сюда, в этот вечно пустующий читальный зал.
Харонт, сидевший в соседнем кресле, осторожно пошевелился и деликатно кашлянул. Он не знал, как утешить Корина.
— Не правда ли, вид стеллажей, заполненный бесконечными рядами старых книг, навевает благостные мысли? — сказал он. — И грусть. Грусть, подобную той, которая возникает при посещении кладбища, где нет могил твоих родственников… Только множество надгробных плит с именами чужих людей, которых ты не знал — просто разминулся с ними в бесконечном потоке провремени. Так же и с книгами: когда их всего сотня, они могут стать твоими друзьями или врагами, но когда их тысячи… За свою недолгую жизнь человек не сумеет даже перелистать такую гору книг! Каждый писатель должен быть готов к тому, что его книги станут лишь надгробными плитами его мысли…
— Зачем же так мрачно? — Игорь, слушая Харонта, перевел взгляд на прихотливую игру пламени свечи, стоящей посреди стола. — Скорее всего книги — это дверки. Мириады крохотных дверок в мир иной, мир бесплотный, но рожденный живым сердцем! Мир, в который можно войти, не опасаясь стать нежеланным гостем…
Смотритель архива бросил сочувственный взгляд на землянина.
— Не надо так переживать, — тихо сказал он. — Ваш первый разговор с Советом не получился, но… найдутся в Городе и другие, более разумные люди. Они не станут цепляться за нашу изолированность от внешнего мира, как слабый зрением хватается за темные очки, выходя под яркое сияние солнца. Нужно время, чтобы все мы — и аристократы, и ученые, и инженеры — привыкли к мысли, что мы уже не единственная сила на этой Богом забытой планете. Неужели вы с Мартой ожидали, что здесь вас встретят восторженными криками?
— Нет, конечно, нет! Но мы и не предполагали, что уткнемся в такую стену, — грустно сказал Корин, небрежно перелистывая страницы лежащего на столе древнего трактата. — И самое постыдное даже не то, что нам не верят. В НАС НЕ ВЕРЯТ…
— Это скоро пройдет, — утешил его Харонт. — Вы столкнули с вершины горы лишь маленький камешек, но он со временем вызовет могучий обвал, уверяю вас. Не сомневаюсь, что сегодня же вечером Той Лонг посетит обсерваторию и лично захочет взглянуть на станцию, а ваш брошенный среди скал глайдер будет перевезен в одну из лабораторий. И конечно, на наших старичков произведет впечатление ваш робот. Вы очень умно поступили, оставив его в зале заседания Совета…
