Ее не было довольно долго. У окошка собралась очередь. Люди спешили, ворчали, грозились позвать заведующего… Рыжик ждал, замирая при мысли, что ему снова вернут эту окаянную бумажку, а там, в больнице, Лида, про которую соседка сказала «совсем плоха».
Наконец девушка вернулась и молча протянула ему плоский стоячок с ампулами.
— Спасибо… сколько платить? — спросил Рыжик, не слыша своего голоса.
— Нисколько, — ответила девушка. — У моей подруги отец болел, у него осталось. Она тут рядом живет, я позвонила. На сегодня и завтра хватит, а рецепт оставьте. Я сама наведу справки, а вы мне позвоните…
Очередь притихла. Никто уже не ворчал, все терпеливо слушали этот разговор. Рыжик каким-то краем сознания отметил, как потеплели и разгладились лица людей.
Что было потом? Кажется, он под носом у кого-то перехватил такси, пронесся по больничному двору и, сунув вахтеру вместо пропуска стоячок с лекарством, ринулся в лифт.
В кабинете, где был пост дежурного врача, никого не оказалось. Рыжик бросился в палату, распахнул дверь и онемел.
Вокруг койки Лиды сгрудились врач, две сестры, нянечка, соседка. Лида крепко спала, ровно и глубоко дыша. Лицо ее уже не пылало жаром, а было бледным и спокойным. Рядом с Лидой поверх одеяла лежал Щен. Лида прижимала его к себе так крепко, что он боялся пошелохнуться.
Врач, сестры, нянечка и соседка тоже боялись шелохнуться, чтобы не нарушить этот внезапный крепкий спасительный сон…
— По-моему, температура упала, — одними губами сказал врач.
Старшая сестра кивнула. Рыжик обошел маленькую толпу и стал в ногах кровати. Щен скосил на него глаза и поднял одно ухо, словно хотел сказать: видишь, какая ситуация…
— Но как сюда попала собака?! — прошипел врач.
Старшая сестра только закатила глаза и замахала руками, приказывая нянечке убрать Щена. Та нерешительно протянула руку, но в этот самый момент Лида вздохнула и открыла глаза. Рыжику даже жарко сделалось от счастья: глаза были усталые, обведенные темными тенями, но ясные, добрые — живые!
— Почему… столько народу? — спросила Лида и чуть расслабила руку (Щен воспользовался этим и мгновенно юркнул в сумку, вызвав всеобщий переполох и смятение). — Игорь Николаевич, вы здесь… И Щен?! Я думала, мне приснилось…
— Мы здесь, Лида, — сказал Рыжик, отстраняя врача и подходя к изголовью кровати. — Я достал лекарство, и вы теперь совсем скоро поправитесь.
Они молча смотрели друг на друга и не заметили, что все куда-то исчезли. Даже Лидина соседка, пробормотав что-то, вышла в коридор. Рыжик придвинул стул, сел возле койки и осторожно отвел с Лидиного» лица пышные разметавшиеся волосы.
— Я думала… никогда больше вас уже не увижу, — прошептала Лида.
Рыжик тихонько погладил ее пальцы.
— Как говорит Щен, я был плохой и глупый. Простите меня, Лида. Теперь все будет иначе.
Они долго молчали. Так долго, что осмелевший Щен снова вылез из сумки и забрался к Рыжику на колени.
«Все-таки странные эти люди, — думал он. — Молчат и молчат. Лизнул бы он ее в нос, ведь это так приятно!»
Ну, а дальше все было совсем хорошо. Через две недели Лида выписалась из больницы, и Рыжик пришел знакомиться с ее семьей — мамой и младшим братишкой Борькой, который немедленно подружился со Щеном и принялся его дрессировать. Было решено, что к осени Рыжик с Лидой поженятся и уедут в отпуск в Крым, чтобы окончательно укрепить слабые Лидины легкие.
А еще ходят непроверенные слухи, что Лидин лечащий врач опубликовал в «Медицинском вестнике» чрезвычайно интересную и новаторскую статью о влиянии биополя щенков на лечение некоторых легочных заболеваний. И Рыжик даже пришел брать у него по этому поводу интервью, которое наделало много шума…
Однажды вечером, перед тем как лечь спать, Щен, которому не давали покоя мысли об Изотопе, рассказал Рыжику тайну своего друга. Рыжик отругал Щена за скрытность, и в первый же свободный день они с Володей поехали навестить беглеца.
Они застали Изотопа веселым и довольным, он вполне прижился за городом, полюбил тетю Дусю, откликался на кличку Марс и возвращаться не захотел. Правда, по ночам ему по-прежнему снились пылесос, полотер и Робик, но он примирился с этим, справедливо рассудив, что пусть лучше будет плохо во сне, чем наяву…
Володя хоть и огорчился, но не стал возражать и завел себе другого щенка, пуделя по кличке Барбарис, который превосходно чувствовал себя в его механической квартире.
Лето кончилось, наступила осень, а с нею день свадьбы Рыжика и Лиды. Щену с утра на шею повязали большой белый бант, и он важно уселся рядом с Рыжиком в длинную машину, которую звали «Волга». Это была машина Редактора Отдела, но ему самому в ней не хватило места и пришлось ехать во Дворец бракосочетания на такси.
Все было очень хорошо и красиво: цветы, поздравления, друзья Рыжика и подруги Лиды… В торжественный момент, когда Лида и Рыжик обменялись кольцами, Лида взяла Щена на руки, чтобы он тоже чувствовал себя членом семьи и участником праздника…
А затем произошли события странные и удивительные, но о них мы расскажем как-нибудь в следующий раз.
Любовь Фоминцева
СУНГИРСКАЯ ЛОШАДКА
Много прекрасных памятников древней русской культуры на владимирской земле. Это — всемирно известные Успенский и Дмитриевский соборы, храм Покрова на Нерли, фрески гениального русского художника Андрея Рублева.
2 августа 1956 года к ним присоединился еще один — палеолитическая (древнего каменного века) стоянка Сунгирь.
Сунгирь — местное название ручья и оврага, по которому этот ручей протекает. Пожалуй, это имя и осталось бы известным лишь жителям близлежащей деревни, если бы не события, которые там развернулись. Ученые определили возраст стоянки в 25 тысяч 500 лет. После многолетних раскопок на Сунгире были обнаружены следы людей высокой культуры. Открытие и исследование стоянки были совершены доктором исторических наук, профессором О.Н. Бадером.
Экспедиция на Сунгире стала своеобразной школой гражданственности, школой воспитания патриотов своей земли. Здесь через тяжелый труд, требующий терпения, настойчивости, физической выносливости, студенты, школьники из разных городов страны приобщались к настоящей науке. В беседах с известными учеными ребята учились серьезному отношению к делу. Здесь, на Сунгире, в обстановке доброжелательности каждый мог проявить себя. Одного, особо отличившегося, Бадер никогда не забывал поблагодарить, другого — вовремя поправить, третьему — помочь принять правильное решение.
