На фоне соревнований мы сдружились и полюбили друг друга. Оказалось, что для полетов на истребителях берут только стерилизованных, чтобы нас отвлекало от работы меньше побочных факторов. Поэтому наша любовь была чистой и совершенно незамутненной развратом.
А что может быть лучше любви равных, которые вместе покоряют небеса?
Миша. 5380 – 5500 года После встречи с Эльдилом мы еще много месяцев бродили по лесам, изредка заглядывая в селения и оказывая их жителям необходимую помощь. Дни текли быстро и незаметно, я почти не замечал как проходят годы, ведь в мироградских землях вечное лето.
Со временем я полностью освоился с искусством целительства и теперь сам мог лечить раны и некоторые болезни простым наложением рук. Страхи и волнения покинули мою душу, и я был счастлив.
Иногда мы встречали разбойников, но брать с нас было нечего, и они не трогали нас. Но порой они приводили нас к раненым и просили оказать им помощь. Мы никогда не отказывались и многие из них поправились… И часть вернулась к мирной жизни.
Однажды мы повстречались с целителем. Он был очень похож на Эльдила, но его волосы отливали золотом, а одежды… Нет, он не был целителем! Он был богом! Его свободные голубые одежды слегка трепетали на ветру. От него исходила святость.
Та скрытая доброта, которую нелегко заметить с первого взгляда.
– Здравствуйте, странники, – обратился он ко мне.
– Эльдил… – Эмилан протянул ему руку.
– Я пришел, чтобы открыть вам проход.
– Куда? – удивился я.
– В Олимион. Михаил, теперь ты можешь пройти в него.
– Спасибо. Но… можно спросить?
– Спрашивай, – улыбнулся бог.
– Я должен идти туда?
– Нет. Но, если захочешь, теперь для тебя путь открыт.
– Я не уверен…
Эльдил присоединился к нам и, видя, что я задумался, завел беседу с Эмиланом.
А я размышлял. Я уже не был уверен, что Олимион – это город, в котором я мечтаю жить. Это – город. Я же привык к покою и одиночеству, к жизни, в которой нет места спешке и суете. Теперь мне казалось, что моя нынешняя работа, вечный поиск – именно это счастье.
Мне не хотелось покидать лес и осесть в одной земле. Тогда я лишусь радости видеть счастливые лица излеченных и уже не смогу посещать разные уголки земли в поисках удивительных растений.
– Эльдил…
– Да, Михаил?
– Теперь я уже не уверен, что так хочу попасть в Олимион. Наверное, я ошибся…
– Ты можешь посетить его и посмотреть, как живут там люди. Никто не принуждает тебя сейчас принимать решение.
– Да, Эльдил.
Мы вместе остановились на ночлег, и бог помог нам приготовить ужин, как будто это было для него обычным делом.
– Извините, а почему в прошлый раз, когда я Вас видел, Ваши волосы были белоснежными?
– Разве это важно?
– Нет…
– Я принадлежу к расе, которая меняет цвет волос при больших потрясениях или если познает горе. Когда духовное равновесие восстанавливается, они снова приобретают свой естественный цвет.
– Тогда Вы страдали из-за разрушения Мирограда? – подумав, спросил я.
– Многие из тех, кто находился в нем во время разрушения, пострадали гораздо больше, – грустно ответил Эльдил.
– Мне жаль…
Мы долго сидели и молча смотрели в огонь.
– Но почему другие боги так стремятся разрушить Мироград?
– Просто… Просто они не боги, – Эльдил вздохнул.
– Как это может быть?
– Мы – не боги. Среди нас четверых нет богов. Мы просто могущественны… относительно других смертных. Но мы не боги, а такие же люди, как и все остальные.
– Почему тогда все называют Вас богом?
– Я пытался разубедить свой народ. Но мне это не удалось. Может быть, это и к лучшему.
– Всем надо во что-то верить, – добавил Эмилан.
– Все мы равны… И никто не может сказать, в ком из нас больше божественного.
Никто из нас не всемогущ… И не всепрощающ.
– Но ведь Вы…
– Я тоже не могу простить всех и вся, – Эльдил подбросил хвороста. – В глубине моей души также храниться обида. Несмотря на мои старания изгнать ее оттуда.
– Но на кого могли обидеться Вы?
– На Лэта. На Верхакса. На тех, кто убивает и мучает ради забавы. Кто слишком несерьезно относится к жизни… К своей и чужой жизни.
Потом Эльдил покинул нас. Еще через несколько лет Эмилан заговорил со мной о будущем.
– Нам пора расстаться, Михаил.
– Но почему? Я Вам больше не нужен?
– Не в этом дело, – целитель устало покачал головой. – Я уже ничему не могу тебя научить. Тебе пора искать собственный путь в жизни.
– Разве нельзя остаться с Вами?
– Нет. Ты считаешь меня учителем, мудрецом. А я – простой белорун. И я не умнее тебя.
– Неужели это плохо – уважать своего учителя?
– Это не плохо. Но ведь ты не только уважаешь, ты стремишься подчиняться. А ты равен мне. Мы должны расстаться, чтобы ты понял это.
– Тогда прощайте… учитель.
В тот же день мы расстались.
Мне долго не хватало Эмилана, его мудрых советов и спокойных замечаний. Без него мне было гораздо тяжелее обнаружить собственные ошибки и исправить их. Но постепенно я начал понимать, что учитель был прав.
Теперь я бродил по лесам в одиночестве, посещая селения и исцеляя больных и раненных, которые встречались на моем пути.
Однажды я встретил группу паломников, выходящих из Олимиона. Мне был открыт доступ в эти земли и я иногда забредал в них, чтобы отыскать необходимые мне травы.
– Здравствуй, путник, – обратился ко мне их предводитель.
– Здравствуйте, добрые существа, – поклонился я им.
– Что привело тебя в эти земли?
– Милаус. Целебное растение, что встречается рядом с Вашим городом.
– Но кто пустил тебя в эти земли?
– Эльдил.
– Что ты говоришь? – удивился один из паломников. – Ты видел Эльдила?
Настоящего бога?
– Эльдил – обычный целитель. Просто он сильнее других.
– Идем с нами до Мирограда, – предложил мне предводитель и я согласился, потому что уже несколько месяцев мне было не с кем беседовать.
– Ты не знаешь, здесь много разбойников? – обеспокоено спросили меня вечером.
– Здесь много заблудших существ. Но они не угрожают вам.
– Почему?
– У вас нет интересующих их товаров. Вы не агрессивны, – объяснил я.
– А если они просто убьют нас?
– Зачем им это? Они же не хотят зла.
– Разбойники – и не хотят зла?
– Подумайте, может быть, они правы. Хоть в чем-то. Мы не должны обвинять их, ведь мы не знаем, почему они совершают поступки, с которыми мы не можем согласиться.
– Но ведь Добро – это абсолют!
– Да, Добро – это абсолют. Но мы не знаем, что является добром. Мы лишь пытаемся найти его.
