– Корабль готов? – спросила Светлана.
– Через пару часов закончим и тут же передадим вам. Как я понимаю, вы хотите лететь, как только подсохнет краска?
– Более-менее, – отозвался Перри. – Мы пока еще думаем над последними кандидатами на вылет. Нам дали право отказывать любому, но мы никого не хотим заворачивать без очень веских причин. Жаль, что нет времени обдумать все толком.
– Уж поверьте, если бы мы могли сократить время подготовки еще хотя бы на пять минут – сократили бы. Увы, на подробный инструктаж времени нет. Вам придется позволить кораблю управлять собой, пока не изучите его системы.
– Мы не совсем уверены насчет Саула Региса, – сказала Света, крепче сжимая руку мужа. – Он хочет лететь с нами, но…
Супруги долго обсуждали кандидатуру Саула, не в силах решить, вписывается он в их исследовательскую команду или нет. Света постоянно вспоминала тот неловкий и нелепый разговор в офисе Беллы, когда Регис упомянул сцену казни в старом сериале, давшем название шаттлу. Тогда она отчетливо ощутила желание Саула жить в придуманном мире, что куда ярче и резче мира настоящего. И снова почувствовала то же самое, когда Саул явился с заявлением.
– Хотите услышать мое мнение? – спросил Маккинли.
Изгнанники переглянулись, пожали плечами:
– Оно не повредит.
– Берите Региса. Берите всех по-настоящему желающих лететь с вами, пока есть свободные места. Решившие присоединиться к вам понимают, на какой риск идут.
– В самом деле риск? – осведомилась Светлана.
Маккинли прокатился мимо, остановился у края обзорной палубы:
– Светлана, мы недаром доводили до совершенства наше оружие. И ставили тройную броню тоже недаром. Снаружи явно есть нечто, не слишком одобряющее чрезмерное любопытство. И вы летите навстречу этому нечто.
Она кивнула и на краткий миг подумала об альтернативе: забыть про экспедицию, принять наказание, назначенное Отделом юстиции еще до встречного предложения Светы. Но миг слабости миновал. Решено: лететь.
Перри, словно ощутив сомнения жены, крепче сжал ее руку: «что бы ни случилось, мы примем будущее вместе и бесстрашно, как любящие и преданные друг другу люди».
– Маккинли, мы уже обдумали – и больше никаких сомнений.
– Ну и прекрасно! – весело ответил «фонтаноголовый».
– А насчет Беллы, как она?
– Все будет еще тяжелее и медленнее, чем мы поначалу представляли, – сообщил Маккинли, затем развернулся и прокатился по своим делам.
Белла пробуждалась долго и неторопливо – словно выныривала из океанских глубин бессознательного, из существования, столь близкого к небытию, что невозможно провести четкую границу между ними. Белла не знала, где находится, но казалось – она здесь уже была давным-давно. Или в подобном месте, навевающем ощущение столь же глубокого покоя и расслабленности. Существо Беллы заполнилось детским чувством уверенности и теплоты, знанием того, что попала в бесконечно добрые, мудрые, знающие руки. Вокруг был мелкий водоем, булькающий и журчащий, словно далекий смех счастливых детей. Белла протянула руку к фальшивому небу. И тысячекратным эхом прокатилось в сознании: «Я это уже видела. Видела».
– Белла, ты вернулась, – произнес добрый голос.
Постепенно пришло осознание: она не одна, кто-то ждет рядом. Наблюдает, как жизнь возвращается к ней. Мужчина. Он сидит на корточках, упершись ладонями в колени.
Он избегал смотреть прямо на нее, смотрел вбок, словно привлеченный птицей, бабочкой или некоей странностью на камне неподалеку.
– Мне холодно.
– Я принес тебе платье, – сообщил мужчина. – Если ты сядешь…
Он отвернулся на мгновение, и Белла нашла силы подняться из прохладной воды. Но силы оказались обманчивыми. Она почти забыла, как совладать с телом. Платье само обернулось вокруг, прижалось к коже, согревая и осушая.
– Очевидно, ты понимаешь меня, – проговорил мужчина. – Но сколько же ты помнишь?
Его лицо стало резче, контрастней, к нему и всему окружающему постепенно вернулись краски – кровь прилила к глазам Беллы, и они заработали нормально.
– Думаю, я знаю тебя, – ответила она.
– Я выглядел младше, – сказал он, вставая. – Белла, я – Райан.
– Райан…
– Ты ведь помнишь меня?
– Эксфорд, – проговорила она так, будто это имя могло открыть все тайны творения.
– Это хорошо, – похвалил он, одобрительно кивая.
– Ты раньше был маленьким мальчиком.
– Я снова постарел. Белла, тебя долго не было с нами.
Она почти ничего не помнила. Не сомневалась лишь в том, что когда-то жила и в той прошлой жизни знала человека по имени Райан Эксфорд. Тот был очень добр к ней – и сейчас пришел, похоже, помочь.
– Что со мной случилось? – тихо спросила она.
– Ты умерла. А они вернули тебя нам.
– Они?
– «Фонтаноголовые».
Вот, смутно знакомое слово. Ниточка памяти, за какую можно уцепиться, потянуть.
– Инопланетяне?
– Белла, отлично! Со временем к тебе вернется все.
Она ступила на берег. Посмотрела на свои руки. Когда-то с ними происходило нечто нехорошее, они стали бесполезными, болели. Но теперь – нет. Гладкие, изящные, точные в движениях – словно тренированные руки балийского танцора. В теле осталось лишь смутное воспоминание о боли, закостенелости суставов, постоянном напряжении.
– Где я?
– В посольстве – новом, конечно.
Она почти вспомнила старое. Память о нем переплеталась с ощущением большой, оставшейся где-то за спиной катастрофы, будто неловкость и страх, пришедшие с памятью о кошмаре в явь.
Случилось что-то ужасное.
– Янус, – выдохнула она.
– Ты помнишь, каким был его финал? – спросил Эксфорд, чье знакомое лицо испещрили старческие морщины и пигментные пятна.
– Я ошиблась.
– Белла, это не твоя ошибка.
Не понимая смысла слов, она проговорила:
– Я отправилась к «мускусным собакам». Они обманули меня. Все пошло не так.
Он помолчал, внимательно рассматривая ее:
– Действительно, были сделаны ошибки. Но сейчас важно двигаться вперед, а не переживать по поводу старого.
Она вспомнила запах «мускусных собак», перед тем как память четче обозначила их. Память о запахе сидела в самых древних, глубинных, примитивных частях мозга, заработавших раньше и яснее более поздних сложных систем.
Воспоминание о «собаках» всколыхнуло кое-что еще.
– Светлана! – воскликнула Белла так, будто вспомнила нечто крайне важное. – Как она?
– Светлана ушла. Теперь только ты. – Он протянул ей руку. – Позволь показать тебе.
Эксфорд увел ее из зала пробуждения сквозь двери матового стекла на галерею, чья стена была длинным высоким окном в черноту. Райан крепко держал Беллу за руку, обвил ее гладкие пальцы своими – жесткими, шершавыми, старческими.
– Значит, ты помнишь Светлану?
– Она была моей подругой.
– Не всегда.
– Нет, – согласилась Белла, ощущая, как встает на место очередной фрагмент памяти. – Не всегда. Особенно в конце.
– Ты помнишь, что случилось с Янусом после того, как «мускусные собаки», хм, обманули тебя? – спросил он, сухо улыбнувшись.
– Нам пришлось уйти. Эвакуироваться.
– И почему?
– Янус должен был взорваться. Они что-то сделали с ним. – Она запнулась.
Всякая мысль о событиях, повлекших гибель Януса, была ей неприятна. Безмятежная радость пробуждения в прохладном водоеме исчезла напрочь, сменившись горечью оживавших воспоминаний. Ощутив перемену настроения, Райн крепче сжал ее руку.
– Чем все закончилось? – спросила она наконец по-детски робко.
– Янус и в самом деле взорвался. Но большинство людей выжили. Нам хватило времени эвакуировать Крэбтри и прочие поселения, а ключ позволил переждать взрыв в другом месте.
– А ведь Светлана… она умерла, да? Я же вернулась за ней… нашла ее тело – но слишком поздно…
Она судорожно вцепилась в его руку.
– Белла, она не умерла. Но после взрыва Януса Света приняла решение – и очень нелегкое. – Он вздохнул, словно рассказ давался ему тяжело. – «Мускусные собаки» взорвали Янус, чтобы пробить дыру в Структуре. Ты помнишь Структуру?
– Да, – ответила Белла, поколебавшись.
– «Собаки» не ошиблись: Янус проделал дыру тысячекилометровой ширины в наружной стене, проломил материю и поля. Но, как нам и сказал Джим, дыра осталась ненадолго. Структура сразу же принялась ремонтировать себя, заделывать повреждения. Все восстановилось через несколько дней. Светлана использовала единственный в обозримом будущем шанс выбраться наружу. Другого не представилось бы еще очень и очень долго.
– Она улетела. – Белла почувствовала, как шевельнулась память.
– Света хорошо понимала риск. Джим сказал ей, что за всю документированную историю Структуры лишь одна раса выбралась за стены – и бесследно пропала. Но Светлана все равно решила лететь. Времени оставалось немного, и она попросила «фонтаноголовых» дать что возможно: те людские технологии, какими инопланетяне не спешили делиться раньше. После событий с «мускусными собаками» и явления Хромис скрывать эти технологии стало уже бессмысленно. «Фонтаноголовые» переоборудовали «Звездный мститель», вставили в него большой двигатель, сдвигающий системы отсчета, вместительную наноплавильню, библиотеку файлов для нее, достаточных, чтобы усовершенствоваться по дороге.
