Здоровяк прыгает на них. Горбун бежит к ближнему, и оно протыкает Горбуна когтями.
Я бросаю камни. Попадаю в одно. Оно вопит и убегает. Но остальные остаются. Я бросаю снова, и они бегут, и пыль, и крики и они набрасываются на Эсу. Они разрывают ее когтями. Топчут острыми копытами.
Трое тащат ее.
Наши женщины бегут, боятся. Мы, бойцы, остаемся.
Мы сражаемся. Кричим, бросаем камни, кусаем, когда они совсем близко. Но не можем отбить Эсу.
Потом они уходят. Быстро бегут на своих задних лапах с острыми копытами. Мотают хвостами — победили. Презирают нас.
Нам плохо. Эса была старой, и мы любили ее.
Женщины возвращаются, волнуются. Мы ухаживаем друг за другом и знаем, что сейчас где-то далеко двуногие едят Эсу.
Подходит Здоровяк, хочет погладить меня. Я рычу.
Он Здоровяк! Он должен был остановить все это.
У него глаза становятся большими, и он бьет меня. Я бью его. Он бьет меня. Мы крутимся в пыли. Деремся, вопим. Здоровяк сильный, сильный, он стучит моей головой о землю.
Остальные бойцы, они смотрят, не вмешиваются.
Он бьет меня. Мне больно. Я убегаю.
Здоровяк начинает успокаивать бойцов. Женщины подходят к Здоровяку и выказывают ему уважение. Трогают его, гладят его, делают все, что он любит. Он быстро залазит на одну, вторую, третью. Он чувствует себя и вправду Здоровяком.
А я, я зализываю раны. Подходит Красотка, чтобы приласкать меня. Вскоре мне намного лучше. Забываю о горе.
Я не забываю, что Здоровяк меня избил. Перед всеми. Теперь мне больно, а Здоровяк получает все ласки.
Он позволил им прийти и забрать Эсу. Он Здоровяк, он должен был остановить их.
Однажды я буду сильнее его. Побью его.
Однажды я стану Здоровяком.
Когда ты вынырнул? — спросила Дорс.
— После того, как Здоровяк отметелил меня… вернее, Ясатира. Они отдыхали возле бассейна, и запахи леса будили в Гэри желание вернуться обратно, в долину, полную пыли и крови. Он вздрогнул и глубоко вздохнул. Драка так захватила его, что он не хотел возвращаться, невзирая на боль. Погружения оказались сродни наркотику.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — сказала Дорс. — Как просто сродниться с ними. Я оставила Красотку, когда рабуны подбежали близко. Так страшно.
— Ваддо говорил, что их тоже вывезли с Земли. ДНК частично совпадает. Но кто-то здорово постарался, чтобы сделать и них настоящих хищников.
— Для чего древним могло такое понадобиться?
— Может, они хотели понять наши общие корни? К его изумлению, она рассмеялась.
— Милый, далеко не все разделяют твой интерес к этому вопросу.
— Тогда что?
— А что, если они создали их для развлечения, например, для охоты? Хитрые бестии, с которыми можно потягаться?
— Охоты?! Империя никогда бы не стала использовать примитивные существа для… — Он едва не разразился длинной речью о том, как далеко продвинулось человечество, но внезапно понял, что сам уже не верит в это. — Гм-м…
— Ты всегда считал людей существами разумными. Никакая психоистория не будет работать, если отбросить наше животное начало.
— Наихудшие наши грехи, к сожалению, мы совершали вполне сознательно. — Он не думал, что все, что он узнал на этой планете, так потрясет его. Хоть плачь.
— Вовсе нет. Убийства совершают все живые существа. И уткам, и орангутангам знакомо сексуальное насилие. Даже муравьи учиняют набеги и захватывают в плен рабов. Ваддо сказал, что у сатиров, как и у людей, всегда есть шанс быть убитым своими же сородичами. Изо всех человеческих приобретений — речь, искусство, техника и тому подобное — одно мы точно унаследовали от наших первобытных предков: умение убивать.
— Это Ваддо тебя научил?
— Так проще держать его в поле зрения.
— Ты считаешь, что лучше сотню раз перестраховаться, чем потом жалеть?
— Конечно, — мягко произнесла она и замолчала.
— Ну, к счастью, если люди — это суперсатиры, имперский закон и быстрые способы связи создают границу между Нами и Ими.
— И как же?
— Гасят инстинктивные позывы к убийству.
Она снова засмеялась, чем на этот раз смутила Гэри.
— Ты не слишком хорошо разбираешься в истории. Малые группы до сих пор истребляют друг друга. В созвездии Стрельца, когда правил Император Омар…
— Таких мини-трагедий происходит множество, но психоистория оперирует огромными масштабами, с населением, которое перевалило за несколько тысяч миллиардов…
— Почему ты так уверен, что численность важнее? — упрямо спросила она.
— Поскольку…
— Империя уже давно остановилась в своем развитии.
— В принципе да, сейчас мы имеем устойчивое равновесие. Эквилибристика на одном месте.
— А что будет, если равновесие нарушится?
— Ну… ничего не могу сказать… Она усмехнулась:
— Как это на тебя не похоже.
…пока не выработаю правильную, рабочую теорию.
— …и она объяснит повальные войны, которые разразятся, едва Империя падет.
Теперь он понял ее точку зрения.
— Ты имеешь в виду, что мне обязательно нужно учесть «животное начало», которое присутствует в людях?
— Боюсь, что так. Я уже научилась смотреть на все другими глазами.
— Каким же образом? — не понял Гэри.
— Я не разделяю твоих взглядов на человечество. Планы, заговоры, Красотка старается урвать побольше пищи для своих детей, а Ясатир мечтает стать Здоровяком — все это происходит и в нашей Империи. Просто лучше замаскировано.
— И?
— Вспомним эксперта Ваддо. Как-то он отпустил замечание, что ты работаешь над «теорией истории».
— И что с того?
— А кто ему об этом сказал?
— Вроде не я… постой, ты имеешь в виду, что он нас прощупывает?
— Зачем? Он и так все уже знает.
— Может, шеф безопасности все рассказала ему, посоветовавшись с академиком Потентейт?
Она одарила Гэри странной улыбкой.
— Мне так нравится твоя безграничная, наивная вера в людей. Позже он никак не мог решить, можно ли отнести это замечание к разряду комплиментов.
Ваддо пригласил его попрактиковаться в боевых состязаниях, которые были на станции в моде. Гэри согласился. Ему пришлось взять спортивную шпагу и драться в воздухе — в полете, который обеспечивали специальные электрические поля. Гэри был медлителен и неповоротлив. Отражая быстрые и точные Удары Ваддо, он пожалел о том, что ему не хватает уверенности и ловкости Ясатира.
Ваддо всегда начинал бой с классической позиции: одна нога впереди, а кончик шпаги описывает в воздухе небольшие круги. Иногда Гэри удавалось пробиться сквозь защиту Ваддо, но в целом все его жалкие силы уходили на то, чтобы отбиваться от яростных атак противника. Подобное развлечение ему совсем не понравилось, хотя Ваддо, кажется, был в восторге.
