Едва забрезжил рассвет, он вышел из дому и пошел прямо по дороге, не соображая, куда и зачем идет.
Новое белое здание, в котором поселился теперь Роберт Куинслей, стояло на небольшом холме в конце селения Старые копи. Оно имело форму буквы «П», и на каждом из боковых флигелей выступали красивые высокие башни. Внизу, у подножья холма, тянулись длинные четырехэтажные здания — казармы местного гарнизона. Дорога наверх преграждалась заставой, у которой стояли несколько человек с ружьями в руках.
Требовался пропуск, чтобы пройти в здание правителя. На широком плацу напротив мирно спали на своих стальных ногах три военных гусеницы.
Прекрасный открытый автомобиль подкатил к заставе. Мистер Блэкнайт приподнялся в экипаже. Часовые, увидев его, открыли проезд. Автомобиль плавно взлетел на пригорок и, описав дугу перед фасадом здания, остановился под арками подъезда. Двери открылись перед мистером Блэкнайтом, и он вошел в переднюю с широкой лестницы, ведущей прямо наверх, мимо двух рядов колонн в строгом коринфском стиле. Часовые не препятствовали гостю подняться на второй этаж.
Здесь, в полукруглом зале, с мягкими скамьями вдоль стен, встретили его двое — Муки и Марки. Они сделались теперь чем-то вроде личных телохранителей Роберта. Один из них отправился доложить о прибытии мистера Блэкнайта, а другой остался у дверей. Мистер Блэкнайт прошелся несколько раз взад и вперед. Лысина его сияла, лицо выражало полное удовлетворение.
— Однако вы охраняете очень тщательно мистера Куинслея, — проговорил он.
— Мы исполняем приказание начальника гарнизона.
— Прекрасно делаете, прекрасно делаете! Если в настоящее время мистеру Роберту не грозит какая-либо определенная опасность, то все же необходимы меры предосторожности.
Возвратившийся Муки приоткрыл широкую массивную дверь.
— Пожалуйте, мистер Блэкнайт. В кабинете мистера Куинслея идет заседание.
Блэкнайт прошел через большую пустую комнату и оказался в кабинете Роберта. Письменный стол стоял прямо против дверей. Вдоль задней стены висели аппараты телефона, внушителей, механических глаз, ушей. Впереди, ближе к окнам, за столом расположилось небольшое собрание ученых. Здесь были мистер Роберт, Христиансен, Ямомото, доктор Бергер и еще четверо — двое физиологов и двое химиков. Из людей, выращенных в инкубаториях, здесь присутствовали Чери, Мей, Гри-Гри и еще трое из лаборатории Роберта.
Мистер Блэкнайт услышал слова, произнесенные хозяином:
— Следовательно, вопрос о питательных средах можно считать разрешенным. Наши новые поколения будут здоровее, их организм будет обладать большим запасом защитных сил для борьбы с опасностями. Наш народ будет более индивидуален, трудоспособен, энергичен, более расположен совершенствоваться. Если наши надежды оправдаются, а я в этом не сомневаюсь, мы достигнем значительных результатов, наше будущее обеспечено. А теперь, господа, я думаю, можно закрыть заседание. Мы поработали немало, теперь уже скоро пять. Все встали и начали прощаться с хозяином.
— Мистер Блэкнайт, присаживайтесь, вы, верно, привезли важные вести, обратился Роберт к вновь прибывшему. — Рассказывайте, чем окончился ваш дипломатический разговор с отцом.
— На этот раз он принял меня не так сухо, как прежде, и мне удалось согласовать с ним наши требования. Он согласен санкционировать ваши выборы. Вы будете являться чем-то вроде его наместника здесь. Мне показалось, что ему понравилось мое предложение. Таким образом, он избавляется от необходимости окончательно порывать с нами. Он как бы сам допускает наш эксперимент в широких размерах. Вместо вас он объявляет своим соправителем Шервуда, а наследником делает вашего младшего брата Дика.
— Прекрасно, — сказал Роберт, — вы замечательно умеете внушать свои мысли другим, так что они начинают думать, что это их собственные мысли. Дальше, дальше, дорогой мистер Блэкнайт.
— Мистер Макс Куинслей берется снабжать нас всем необходимым, за исключением вооружения, соглашается не требовать от нас выдачи военных гусениц и их чертежей, отказывается от постройки новых, не требует передачи бежавших к нам до сегодняшнего числа и готов забыть все нанесенные ему обиды, если они более не будут повторяться. — Мистер Блэкнайт помолчал, гладя, по своему обыкновению, рукой лысину и остатки волос вокруг нее.
— Сомневаюсь, что он мог забыть обиды, — задумчиво проговорил Роберт.
— Надо быть осторожным, надо быть осторожным. Слова мало к чему обязывают.
— Дальше, мистер Блэкнайт.
— Мы обязуемся вырабатывать радиоактивные вещества, снабжать ими Долину и иметь запас на случай надобности, который будем хранить сами. Но мы обязуемся не иметь каких-либо сношений с остальным миром кроме как через Высокий Утес, то есть с соизволения мистера Макса Куинслея. У себя мы вольны жить по выработанным нами нормам и законам. Граница владений проходит по линии, установленной комиссией. Вот все, что я могу сообщить вам, мистер Роберт. Я думаю, мы можем быть довольны сегодняшним днем.
— Благодарю вас, мистер Блэкнайт, вы лишний раз доказали, как искусно выполняете самые тончайшие дипломатические задания. — Роберт переменил тон и, нагибаясь к Блэкнайту, добавил: — Я уверен, вы не забыли и моей личной просьбы?
— Конечно, нет, мистер Роберт, я переговорил с аббатом, и он обещал на этих днях побывать у нас.
— Он ужасный негодяй, я обращаюсь к нему только потому, что этого хочет мадам Гаро. Этот человек мне противен, но что поделаешь, другого священнослужителя нет.
— Совершенно верно, мистер Роберт, аббат пользуется самой скверной репутацией.
— Я очень вам благодарен. — Роберт встал.
— Несколько слов относительно нового хранилища для радиоактивных веществ. Это сооружение будет окончено в течение следующей недели.
— Таким образом, нам предстоят два торжества. Мое венчание и открытие нового хранилища, — весело сказал Роберт, переходя к письменному столу.
— Меня всегда беспокоила ненадежность нашего способа хранения. Громадное количество радиоактивных веществ представляет опасность прежде всего своим излучением. Эти вещества, после того как научились регулировать скорость их распада, должны сохраняться как особо опасный взрывчатый материал.
После ухода Блэкнайта Роберт долго сидел за письменным столом, перелистывая какие-то бумаги и делая на них отметки.
Заходящее солнце прорвалось сквозь тучи на горизонте и послало свои прощальные лучи в глубину кабинета. Стало темнеть. Роберт подошел к телефону. Начался доклад заведующих станциями механических ушей, глаз и внушителей.
