– Извини, я такая неловкая.
Теперь он обнял ее, поднял, закружил и поцеловал в щеку.
– Как Поросенок одобрила твое новое платье?
Карина просияла и ответила с готовностью:
– Позеленела от зависти! У них ни у кого такого никогда не было! А если бы и было, Поросенок в него не влезла бы. Спасибо тебе!
Демон снисходительно улыбнулся:
– У тебя будет все самое лучшее, обещаю!
Радость Карины передалась ему, теперь он в буквальном смысле купался в лучах счастья. Приятно, мут подери, чувствовать себя всемогущим, чуть ли не богом! А вдвойне приятно, когда таковым тебя считает родной человек. Девушка восторженно оглаживала маскировочный костюм, наматывала на палец зеленые ленты, имитирующие траву, и шептала:
– До чего же красиво! Дим, а когда скажем всем, что мы – муж и жена?
Официальное мероприятие в его планы не входило. Учитель не одобрит этот союз, да и зары… Зарам нельзя знать, кто он такой. Это опасно для братьев и Учителя. Но и отказаться от Карины Демон не мог, он тогда снова станет простым смертным, одним из шести семнадцатилетних парней.
– Пока еще рано, тебе ведь нет шестнадцати, и рожать еще рано. А братья… они попросту убьют меня. Лучше немного подождать, и я заберу тебя с собой.
Карина протяжно вздохнула, обернулась на треск веток. Демон отшатнулся и засел в малиннике, накрывшись плащом. Подруги Карины возвращались с полными корзинами. Рыженькая шла вприпрыжку, темноволосая была уже взрослой, старше Карины, и стеснялась ребяческих порывов. Или так только казалось? Девушек закрывали прутья малины, и демон не видел их полностью.
Одно ясно: на обеих – одежда из грубо выделанной кожи, то ли собачьей, то ли мутантской. У старшей – подобие копья, наконечник сделан из старинного перочинного ножика, ржавчину девушка соскребла камнем. Слишком глупые, слишком неумелые. Учитель говорил, что в этом виноваты следопыты чистых, которые пытаются контролировать заров и направлять их агрессию в нужное русло. Как только появляется кто сообразительный, следопыты или шпионы устраивают несчастный случай. От них и приходится прятаться.
Карина светилась от счастья, то и дело поглядывала на малинник, где засел возлюбленный. Недолго он любовался ею: из старинного поселка, где жила община, донеслись голоса, ветер принес рокот мотора.
Рыжая девчонка попятилась и проговорила:
– Чистые приехали.
Демон от волнения взмок. Вот оно, настоящее дело! Пока братья там, тут орудуют чистые! Сейчас он подкрадется к поселению и получше их рассмотрит, выяснит, какая у них техника, сколько прибыло человек и что им нужно. Учитель не похвалил бы его, но когда Демон получит ценные сведения и сам себе докажет, что он опытный лазутчик и не боится никакого врага, и Учитель, и Беркут скажут ему спасибо и поставят в пример остальным братьям.
Карина побледнела, села на корточки:
– Я не пойду туда. Здесь подожду.
– Ну и дура. – У темноволосой был завораживающий низкий голос. – Говорят, что если зачать от чистого, то долго не мутируешь, а дети проживут много лет.
Карина фыркнула:
– Вот глупости. Он уже тогда не чистый, они от воздуха прячутся, а в тебе – зараза.
Рыженькая с тоской смотрела на платье Карины, вздыхала, то и дело касалась его рукой. Больше чистых ее интересовал тайный жених, подаривший хромой, а значит, бесполезной девчонке такую красоту. Сейчас она думала, что жених – просто хвастовство, Карина сама нашла платье, пока пряталась от мутанта.
Подождав, когда девушки исчезнут из вида, Демон с замирающим сердцем двинулся к поселению заров.
В качестве наблюдательного пункта он выбрал крышу одной из пятиэтажек. Вывернул маскхалат серой стороной наружу, улегся на почерневшем шифере, уставившись в бинокль. Маскировка не очень, но он занял самую высокую точку, заметить его просто невозможно.
Зары обосновались в двухэтажных зданиях, что через дорогу, отсюда была видна часть двора, две из четырех уродливых, нефункциональных машин чистых, Учитель называл их непонятным словом «динозары». Или «динозавры» – демон не помнил точно. Видимо, чистые приехали, чтобы менять полезное на блестящее. Произошла драка, потом дикие, в основном женщины, выстроились в очередь и стали показывать находки гостям.
Вдоль очереди прохаживались солдаты в резинокольчугах, с хлыстами. Во рту пересохло от предвкушения. Братьям нельзя забираться так далеко, они рискуют быть замеченными, и сейчас Демон нарушал правила, прикасался к запретному, уверенный, что поступает верно.
Одна за другой женщины подходили к главному следопыту и показывали ему находки – в основном безделушки. Когда пришла очередь темноволосого подростка, чистые засуетились, зары тоже оживились. Демон переполз на другую сторону крыши, может, так он разглядит, что интересного нашел мальчишка, навел резкость, но следопыт зажал изделие в руке. Теперь Демон не сводил глаз с его перчатки. Минут пять он мучился предположениями, но наконец чистый разжал руку и продемонстрировал новенький магазин с патронами. Подросток махал на север, туда, где расположился Орден. Плохо, очень плохо! На месте следопыта Демон отвез бы магазин в бункер и снарядил экспедицию. Оставалось надеяться, что он решил управиться своими силами, тогда появится надежда, что все обойдется и братья уничтожат чистых.
Хотелось лететь в пункт связи прямо сейчас, но Демон заставил себя остаться. Когда чистые расселись по машинам и двинулись на север, забрав с собой мальчишку, а недовольно гудящие зары рассыпались по двору, сомнений не осталось: колонна поехала обыскивать место, где был найден магазин с патронами, оброненный кем-то из братьев. Демон полагал, что это произошло недалеко от убежища, и чистые без труда его обнаружат. Как ни старайся, как ни маскируйся и ни пугай тупых заров, все равно наследишь.
Как назло, Учитель был где-то в другом месте. Наверное, в таинственном дальнем гарнизоне. Или он отправился на поиски технологий… Неважно. Если бы он был на месте, Демон не сомневался, что они одолели бы чистых, сейчас же… Сейчас надо предупредить братьев, существование Ордена зависит только от него, а до ближайшего пункта связи – два километра!
Все-таки он молодец, что не остался патрулировать территорию вблизи убежища, а забрался подальше. На четвереньках Демон добрался до выхода на чердак, спустился по замусоренному лестничному пролету и побежал к переговорному пункту.
* * *
На серых стенах столовой неизвестный художник нарисовал окна высотой в человеческий рост. За окном справа белели сугробы, на ветвях голых деревьев сидели три красногрудых, слегка асимметричных снегиря, с улицы словно тянуло холодом и покоем. Если двигаться по часовой стрелке, то за нарисованным окном, что возле двери, дерево отбивало почки, уже распустились бело-розовые цветы. Тянулась к небу трава, белели нарциссы в клумбе, там, где сидели снегири, было гнездо. На неестественно синем небе едва угадывались точки перелетных птиц, складывающиеся в стаю.
