На широкой кровати лежала молодая женщина. Лицо ее поражало своей бледностью. В страшных мучениях она мотала головой из стороны в сторону, и Беатриче ясно слышала ее тяжелое, со свистом дыхание. Подле кровати на коленях стоял полный человек, на голове которого был тюрбан, и Беатриче показалось, что она уже где-то видела его. Молодая женщина могла быть его дочерью, так нежно он держал ее руку в своей. По его лицу было видно, как искренне он за нее переживает. Плотным кольцом их окружили полдюжины женщин, которые громко плакали и причитали. Но несмотря на то что их всех очень волновала судьба молодой женщины, казалось, никто не в силах был ей помочь.
Не раздумывая Беатриче вошла в покои. Все явственнее доносилось до нее свистящее дыхание. Судя по всему, в дыхательных путях женщины находится инородное тело. Но почему этого никто не замечает? И где врач, который смог бы сделать спасительный надрез в горле и удалить это инородное тело?
Беатриче хотела уже подойти к постели больной, когда услышала за спиной тяжелые шаги и громкий голос. Ее грубо оттолкнули, и она упала на пол. Вошедший был не кто иной, как тот парень, который утверждал, что он врач.
Он поспешил к ложу, бросив быстрый взгляд на пациентку, и открыл саквояж. Засучивая рукава своего восточного наряда, попытался грозным окриком прогнать женщин из помещения. Потом обратился к мужчине в тюрбане и, крепко взяв его за плечи, помог тому выйти. Казалось, он не заметил лишь Беатриче, все еще сидящую на корточках на полу.
Вернувшись, закрыл дверь и присел на кровать. Некоторое время смотрел на больную и вздыхал. Наконец, приступил к осмотру. При этом все время качал головой, будто не мог понять ее состояния или не знал, что ему делать. Между тем лицо женщины становилось все бледнее, а движения все слабее.
Пока Беатриче наблюдала за тем, как мнимый врач доставал свои антикварные инструменты, чувство негодования все больше охватывало ее. Кровь ударила в лицо, в жилах забурлила кровь. Шарлатан! Молодой женщине следовало срочно сделать кониотомию, ей был необходим кислород. А вместо этого лекаришка бездействовал и наблюдал, как она в мучениях погибает от удушья. Когда же он в нерешительности протянул руку к одному из своих инструментов, терпению Беатриче настал конец. Она в ярости вскочила с пола.
– Что вы делаете?! – закричала она и оттолкнула смущенного и растерявшегося мужчину в сторону. – Пустите меня!
Ей хватило одного взгляда, чтобы удостовериться, что ничего из того, что ей нужно, в наличии нет – ни зеркала, ни стетоскопа, ни лампы, ни обычного стерильного скальпеля, ни даже толстой иглы и специального катетера, который следовало ввести в дыхательные пути. Ну что же, придется импровизировать. Практикующий хирург быстро привыкает к творческому подходу в работе. Когда во время операции возникают трудности, врач вынужден принимать быстрое решение. Беатриче испытывала при этом даже какой-то особый кайф. Тем, кто не мог к этому привыкнуть и предпочитал работать по учебнику, лучше оставаться лабораторными медиками. Хирургия при этом нисколько не пострадает.
Беатриче осмотрелась. Мозг ее работал быстро и точно, словно не было никакой депрессии. В течение нескольких секунд она нашла все, что было нужно. Начищенная до блеска маленькая серебряная ложка могла служить зеркалом; миниатюрный нож, лежащий подле чаши с апельсинами, был достаточно острым для того, чтобы с его помощью провести кониотомию, и удивительно напоминал скальпель; гусиное перо чуть толще карандаша могло заменить катетер. Вот только надо сделать его чуть короче и – самое главное – продезинфицировать. Ее взгляд упал на масляную лампу. Это выход! Над пламенем можно как следует нагреть инструменты.
Она вновь повернулась к молодой женщине, ее губы уже совсем посинели. «Может, еще не поздно», – подумала Беатриче и положила руку на ее холодный лоб.
Молодая женщина смотрела на нее полными страха широко открытыми глазами. Ее грудная клетка то поднималась, то опускалась в отчаянной попытке пропустить в легкие воздух.
Беатриче открыла рот больной и осторожно ввела ложку до самой гортани. Многого ей увидеть не удалось, так как свет был слишком слабым. Кроме того, молодая женщина начала сопротивляться и давиться, и Беатриче пришлось вынуть ложку. Но благодаря своему опыту она в считанные секунды определила, что инородное тело находится в гортани довольно далеко, да еще в поперечном положении, и частично закрыло трахею.
Поначалу доступ воздуха был достаточным, но инородное тело вызвало раздражение окружающих тканей, образовался отек. Поступление воздуха в легкие резко уменьшилось, счет жизни женщины шел уже на минуты.
Привычным движением, будто она делала это всю жизнь, Беатриче удалила пух с гусиного пера, покороче обрезала его и секунду подержала над коптящим пламенем масляной лампы. То же самое она проделала и с ножом для фруктов.
Врач не шевелясь стоял рядом. Он пришел в себя лишь тогда, когда Беатриче начала обследовать шею пациентки.
Вероятно, думая, что та хочет проткнуть молодой женщине глотку, он с криком бросился на нее. Схватив за руку, попытался вырвать нож для фруктов, но Беатриче с силой оттолкнула его от себя.
– Что вам нужно? – рассерженно закричала она. – Из-за вашей некомпетентности состояние больной почти безнадежно! И если вы не хотите, чтобы она умерла, дайте мне работать!
Ей на помощь пришла пациентка. Тихим, едва слышным голосом она произнесла что-то, и врач, скрежеща зубами, отступил на шаг. Молодая женщина тронула Беатриче за руку. Было видно, что она страшно напугана, но Беатриче улыбнулась ей, и та доверчиво прикрыла глаза.
Осторожно обследовав шею больной, Беатриче легко определила место для проведения кониотомии. Молодая женщина вздрогнула от боли, когда на ее шее появился надрез, открывший доступ к трахее. Спокойным движением профессионала Беатриче вставила перо в образовавшееся отверстие. Было слышно, как воздух начал поступать в трахею.
В ту же секунду молодая женщина почувствовала облегчение. Бледность стала уходить с ее лица, и она робко улыбнулась. Но операция не была еще завершена. Предстояло удалить инородное тело, пока распухшая ткань гортани полностью не блокировала его. Кроме того, следовало избежать занесения инфекции.
Кивком головы Беатриче подозвала врача, растерянно, смущенно и с удивлением взиравшего на пациентку, дышавшую с помощью гусиного пера. С каждой минутой молодой женщине становилось все лучше и лучше.
– Подержите-ка лампу, коллега, чтобы я могла хоть что-то увидеть.
Она вручила ему масляную лампу, отыскала среди инструментов маленькие, слегка изогнутые щипцы, которые показались ей подходящими, и открыла рот пациентки.
