— Давай-ка по маленькой. «Наполеон», Франция. Раньше такие только в валютных можно было достать или в «Березке».
— Ишь какие ты напитки пьешь… — уважительно хмыкнул Виктор.
— Да это так, остатки, — небрежно бросил Антон, — удалось по случаю ящик недорого прикупить…
Следующие два месяца пролетели незаметно. Виктор уходил из дома в шесть утра: надо было загрузиться товаром на складе и к восьми развезти сначала по трем, а затем уже по пяти точкам. Потом был круг по оптовикам, чтобы заполнить уже их с Антоном собственный склад. А с пяти он начинал снова объезжать точки, чтобы снять выручку и уточнить, какие позиции надо будет пополнить к завтрашнему утру. Так что домой он возвращался не раньше восьми.
С деньгами тоже стало полегче. Антон взваливал на Виктора все больше и больше обязанностей, но и деньжат постепенно подкидывал, а потом даже начал приплачивать Виктору процент от выручки тех точек, которые закрепил за ним. Но самому Виктору его работа чем дальше, тем больше напоминала жвачку. Когда сначала вроде как даже есть какой-то вкус, а затем, чем больше жуешь, тем явственней резина. Можно, конечно, успокаивать себя тем, что этак чистишь зубы и борешься с кариесом. Но здоровым зубам достаточно пару или, на крайний случай, тройку раз в день чистить зубы хорошей зубной пастой, всего-то минуты по две, а пользы не в пример больше, а если с зубами плохо, то никакая жвачка не поможет.
С Ниной тоже вроде как все наладилось. Денег он теперь приносил домой всяко больше, чем когда работал учителем, а дома появлялся едва ли не реже. Так что отношения как будто начали потихоньку улучшаться. А что касается ее несколько участившихся задержек на работе или походов «к Марине», то Виктор старался думать, что она действительно задерживается на работе или убегает к подруге. Поскольку, что делать в ином случае, он совершенно не представлял. Отец относился к матери с подчеркнутым уважением и любовью и полностью ей доверял. Так что у Виктора не было никакого опыта в отношении того, как быть, если твое доверие обманывают. Вот он до последнего и держался за надежду.
Все рухнуло на исходе зимы. В тот вечер Виктор несколько задержался. Второй экспедитор, Семеныч, ушел в запой, поэтому им с Антоном пришлось крутиться за двоих. Но это было как-то уже привычно. Семеныч уходил в запой с завидной регулярностью — каждые два месяца. На вопрос Виктора, почему Антон его до сих пор не уволил, тот философски пожимал плечами и говорил: «Зато не ворует». А затем добавлял: «Наш человек в основной своей массе на работе надрываться не привык. А другого у нас с тобой нет. Так что будем работать с тем, кто есть. Потому как если выгнать, скажем, Семеныча, то что ждать от того, кто придет ему на смену, я даже представить боюсь. Уж можешь мне поверить, я многих перепробовал». Так что в тот вечер Виктору пришлось собирать выручку и составлять заказ помимо своих еще и на трех точках Семеныча. Заехать в офис, чтобы сдать выручку, он уже не успевал, поэтому, когда он подъехал к гаражу, его карманы прямо-таки раздувались от денег. Но, в общем, так случалось не первый раз, поэтому Виктор не шибко волновался…
Трое подошли, когда он закрывал ворота гаража.
— Эй, пацан, закурить не найдется?..
Врасплох его не застали. Виктор качнулся влево, перехватил опускающуюся руку с железным прутом и дернул противника на себя, перемещая его между собой и остальными двумя нападавшими. Он еще даже успел провести несколько ударов и пару болевых, результатом одного из которых стал хруст и дикий вопль одного из нападавших, но потом его, несмотря на все его разряды и подготовку, все-таки завалили. Это в кино крутой спортсмен легко расправляется с толпой противников, а в жизни все иначе. В спорте ты, как правило, дерешься только с одним противником и в свалке подсознательно тоже строишь свою тактику как тактику одиночного поединка. На чем тебя и подлавливают. Да и нападающие, как правило, не дохляки и тоже имеют кое-какую подготовку. Иначе бы не лезли в драку. Так что все закончилось вполне закономерно.
Очнулся он часа через два. Точно сказать было сложно, поскольку часы тоже исчезли. Как добрался до дома — помнил смутно. Нина с причитаниями мыла ему лицо, раздувшееся от синяков, и как-то слишком уж заботливо охала.
Антон понял все, когда Виктор появился на работе. Грустно буркнул:
— Сколько взяли-то?
Почти пять миллионов.
— Эх, ё… — чертыхнулся он.
— Я отдам, — угрюмо произнес Виктор.
— Молчи уж, отдавала, — махнул рукой Антон. — А ты никому не говорил, что вечером у тебя будет много денег?
— Ну кому говорить-то? — буркнул Виктор. А сердце болезненно сжалось. Потому что в обед на работу звонила Нина, просила прийти пораньше, потому что она уже дома, мама ушла и с Сонькой сидеть некому, а ей надо сбегать «к Марине». А он ответил ей, что не сможет, потому как Семеныч в загуле и ему придется обслуживать еще и его точки. Нина, которая последнее время довольно живо интересовалась его работой и потому была в курсе Семенычевых загулов, неожиданно добродушно буркнула: «И чего вы с ним нянчитесь…» — и бросила трубку.
Вечером он пришел домой намного раньше. Антон отправил его домой, лечиться. Когда Виктор вошел, Нина вертелась перед зеркалом в новой каракулевой шубке и новых сапожках. Увидев его, она растерялась.
— Витя… а что ты так рано?
— Да так… Антон отпустил.
— А-а, — протянула Нина и тут же защебетала: — А это мне Марина дала. Поносить. Ей мало, а в магазине обратно не принимают. Вот она и…
Виктор молча кивнул и проскользнул в ванную, чтобы не слышать, как его жена громоздит одну ложь на другую…
Следующие несколько дней он провел как в тумане. В голове попеременно бились две мысли, одна — «Как она могла?», а вторая — «А может быть…». И когда это раздвоение стало абсолютно невыносимым, он решился.
Тем вечером он пришел домой довольно рано. Аккуратно поставил в комнате свой старый, потрепанный дипломат и весомо произнес:
— Не трогай, здесь деньги.
— Деньги? — живо откликнулась Нина.
— Да, завтра едем с Антоном за крупной партией товара. Я с утра заезжаю за ним и…
Нина покачала головой.
— А почему он отдал их тебе?
— А его с обеда не было. Так что я собрал выручку со всех точек и еще в долг дали, вот и… — Он утвердительно качнул головой и отправился в ванную мыть руки. Включив воду, Виктор прислушался. Тихо дзинькнул телефон, затем послышался взволнованный шепот жены. Виктор помрачнел. Он до самого последнего надеялся на чудо…
Когда он вышел из ванной, ужин уже стоял на столе. А Нина сидела напротив и смотрела на него этаким умильным, но затаенно-насмешливым взором…
