– Ты чего? – недоуменно спросил тот.
– Мы приехали, Лу. Станция «Восточный порт».
В просторном кассовом зале порта было довольно прохладно, но воздух оказался пересушен кондиционерами.
Лу захотелось поесть, и они с Джимом подошли к небольшому буфету, чтобы взять по булочке и по стакану колы.
– Не очень-то здесь красиво, – заметил Эрвиль, который уже полностью вернулся из мира сексуальных грез.
– Да уж, не дворец, – согласился Кэш, поглядывая на несколько длинных хвостов, тянувшихся от касс, где продавали самые дешевые билеты. И можно было не сомневаться, что все эти угрюмые люди в очередях направлялись именно в Кинто.
Эрвиль угадал мысли Джима и сказал:
– Не очень-то будет здорово, если все безработные Тауроса переберутся в Кинто. Нехорошо это.
– Кому нехорошо, а кому хорошо, и даже очень, – заметил Кэш и указал недоеденной булочкой на рекламный плакат авиаперевозчика.
– И почему мы с тобой не пилоты, Джим?
– Я – пилот. Я могу управлять лонгсфейром и небольшим самолетом.
– Ну да, я совсем забыл. Кстати, ты не нашел покупателя на свой драндулет?
При слове «драндулет» Лу улыбнулся, а Кэш покосился на него неодобрительно.
– Нашел, – нехотя произнес он и одним махом допил остатки колы.
– Много дают?
– Думаю, сотен шесть вытрясу…
– А сколько ты на него затратил?
– Три с половиной тысячи…
Стеклянные двери кассового зада распахнулись, и с улицы вошли два новых путешественника. Они направились к кассам, однако почему-то их больше занимали люди, стоявшие в очереди.
– Ну что, пошли, примкнем к остальным? – предложил Эрвиль.
– А что нам остается? Примкнем.
Пока они двигались к ближайшему хвосту, прозвучало объявление, что в связи с большим спросом на направление Кинто будут организованы добавочные рейсы, а также открыты дополнительные кассы для продажи билетов.
Кассы открылись тотчас же, и толпа заволновалась, то устремляясь к новым окошкам, то возвращаясь назад. Кого-то сбили, кому-то отдавили ногу, а, когда укороченные очереди вернулись к порядку, в каждой из них оказалось по несколько очагов конфликтов.
– Стадо баранов, – безапелляционно произнес Лу.
После булочки с колой его настроение улучшилось, и он был готов давать точные и жесткие определения.
– Долго стоять? – спросил Джим у последнего в очереди человека.
Тот пожал плечами и ответил:
– По-разному бывает. Но час угробим.
– Час – это немного, – заметил Лу. – Тем более что у всех, кто стоит в очереди, свободного времени хоть отбавляй.
– Тут ты прав, приятель, – согласился «последний» и без перехода добавил: – Вон какие-то рожи появились – ищут, что ли, кого-то?
– Какие рожи? – спросил Джим, однако уже и сам увидел двух незнакомцев, которые просеивали глазами толпу, а выглядели так, что было понятно, чем они зарабатывают себе на хлеб.
Кэш почувствовал в груди неприятный холод. Такое ощущение было у него предвестником неприятностей.
– А может, они не за нами пришли? – одними губами прошептал Лу.
– Может быть, – ответил Джим, прикидывая, куда здесь лучше убегать Впрочем, пока что к ним никто не приближался, а привлекать внимание всякими резкими движениями не стоило.
– На выходе, я заметил, стоит полицейский, – вспомнил Лу.
– Да не бойся, здесь нас не тронут.
– А потом? – спросил Лу, и неожиданно лицо его стало бледнеть.
Кэш осторожно покосился в ту сторону, куда смотрел Эрвиль, и увидел, что двое мрачных субъектов приближаются.
Не дойдя нескольких шагов, они прошли вдоль всей очереди до самой кассы, а затем вернулись обратно и даже вроде бы о чем-то беседовали. Пройдя совсем близко от Лу и Джима, незнакомцы направились к выходу и ушли.
– Уф! – облегченно вздохнул Эрвиль.
– Действительно, такая жара, что даже здесь, в зале, я заметно потею, – заявила вставшая позади Лу ярко накрашенная дама. – А вы потеете? – спросила она Джима.
– О да, мэм, и довольно сильно, – признался тот, чувствуя, как под рубашкой катятся капли холодного пота.
– Честно говоря, у меня климакс, – призналась дама. – Хотя внешне я выгляжу гораздо моложе.
– Да уж, куда моложе, – произнес кто-то впереди.
– Между прочим, мой второй муж был шофером и водил такие дли-и-инные грузовики, – дама развела руки, как будто измеряя длину пойманной рыбы. – Вот только забыла, как они называются…
Она наморщила лоб, но искомое слово все никак не давалось.
Джим еще раз огляделся, но тех подозрительных типов видно не было. Лу тоже вертел головой во всех направлениях, а дама продолжала мучиться сама и мучить окружающих:
– Ну еще есть такая болезнь – венерическая.
– Наверное, ваш муж работал на трейлере, – не выдержал Лу.
– Правильно! – обрадовалась дама. – Ну так вот, когда он работал на трейлере, работа у него была сидячая…
Джим прикрыл глаза. Несмотря на то что в зале не было подозрительных лиц, какая-то внешняя опасность заметно сгущала атмосферу. Еще немного, и воздух можно было бы резать ножом.
Где-то отдаленно продолжала болтать дама. Очередь продвигалась, и скоро Эрвиль уже встал напротив окошка.
– Два билета до Кинто на завтра, – сказал он, сжимая в запотевшем кулаке бумажки.
– На дополнительный или штатный рейс? – спросили его.
– А какая разница?
– Разница в цене. Дополнительный стоит дешевле.
– Давайте на дополнительный, – согласился Лу, решив сэкономить несколько кредитов.
В окошке что-то посчитали, а затем выдали счет:
– С вас тысяча девятьсот сорок кредитов за два билета на рейс 35475, отправление в четырнадцать сорок, места триста четыре и триста шесть.
– Пожалуйста! – Лу протянул деньги, и они едва отклеились от его ладони.
Но вот наконец и заветные билеты. Два бланка-книжечки с красивой голограммой и надписью "Летайте только с «Люфтваффе»!
Джим так загляделся на эти билеты, что едва не проворонил страшный удар. Бейсбольная бита уже взвилась в воздух, когда он успел заметить ее серебристый блеск. И еще оскал того знакомого лица.
Кэш присел и одновременно лягнул Эрвиля ногой, чтобы тому тоже не досталось. Удар получился скользящий, однако достаточно сильный, чтобы у Джима отнялась правая рука. Убийца замахнулся еще раз, но Кэш врезал ему носком ботинка под колено, и тот взвыл от боли.
– Бежим, Лу! – крикнул Кэш и рванулся в сторону выхода к летному полю, надеясь найти там защиту.
О том, чтобы прорываться на улицу, не могло быть и речи – целая шеренга старых знакомых Джима перекрывала ему путь к отступлению.
