– Но ведь это же значит!.. – начал было Лиорен, но тут же замолчал: Мерчисон подняла руку – эта женщина вела себя так, словно она была тут старшей по званию, а не тарланин. В другое время у Лиорена зачесались бы конечности оторвать землянке голову за столь грубое нарушение субординации, но сейчас его больше волновало другое.
– Это значит, хирург-капитан, – Мерчисон сделала многозначительную паузу, – действовать нам надо крайне осторожно, и если первые двое больных, проходящих экспериментальный курс лечения, не умрут, а вернутся в сознание, мы самым старательным образом будем следить за их клиническим и психологическим состоянием, прежде чем расширим рамки экспериментальной терапии. Диагност Торннастор и все сотрудники его отделения считают, а доктор Приликла просто уверен, что мы близки к тому, чтобы найти нужный препарат. Но до тех пор, пока мы его не нашли, мы должны будем наблюдать за больными некоторое время, пока не...
– Некоторое время? Как долго? – резко и требовательно вопросил Лиорен.
Хрупкое тельце Приликлы задрожало так, словно по медицинской палубе проносились порывы ураганного ветра, но Лиорен больше не мог сдерживать бурю своих эмоций – нетерпение, волнение, тревога разбушевались в его душе, вырвались и обрушились на тонкие крылышки эмпата. Лиорен решил, что позже извинится перед Приликлой, но теперь... теперь он мог думать лишь об одном: о том, что на зачумленной планете Кромзаг с каждым часом становится все меньше и меньше обитателей и что шансы уцелеть с каждым днем все меньше. Стараясь все же сдерживаться, он, насколько мог спокойно, спросил:
– Сколько мне ждать?
– Не знаю, сэр, – отвечала патофизиолог. – Мне известно лишь, что кораблю «Тенельфи» велено постоянно находиться в состоянии готовности к срочному вылету до того момента, как нужный препарат будет апробирован и разрешен для широкого применения. Как только это произойдет, вам тут же будет доставлена первая промышленная партия лекарства.
«Ргабвар» отбыл и увез довольно много больных, большую часть которых составляли совсем юные кромзагарцы. В изоляторе на «Веспасиане» лежало довольно много пациентов. Кроме того, больными были полны и полевые лазареты, ежедневно посещаемые Лиореном, и многие больные пребывали куда в худшем состоянии, чем те, кого увез «Ргабвар». Однако выживание любого вида – это будущее его потомства, и попасть в отделение к такому светилу, как Торннастор, уже было счастьем.
Лиорен не обращал внимания на вежливые, но все более саркастичные напоминания полковника Скемптона – главного администратора госпиталя – о том, что госпиталь не в состоянии вместить все население планеты Кромзаг и даже его часть и что для проведения клинического исследования набрано уже более чем достаточно пациентов. Содержание незакодированных посланий Скемптона было известно и экипажу «Ргабвара». Медики понимали, что палат действительно не хватает, однако Приликла не стал возражать против отправки еще двадцати кромзагарцев.
Лиорен думал о том, что Приликла – самое сговорчивое существо во всей изведанной Галактике, чего нельзя было сказать о кромзагарцах. Они были его пациентами, но им не суждено было стать его друзьями – и, вероятно, такое стало бы возможно только в том случае, если бы многочисленные божества Галактической Федерации (в существовании которых Лиорен сильно сомневался) сумели бы провести радикальную реконструкцию личности кромзагарцев.
Лиорен забегал к себе, только чтобы поесть да поспать. Все остальное время он проводил рядом с жутко нелюбезными больными или пытался морально поддержать около двухсот медиков и пищевиков, разбросанных по всему континенту и старающихся (увы, иногда безуспешно) спасти жизнь упрямым аборигенам. Лиорен все надеялся на то, что местные жители одумаются, захотят в конце концов поговорить с ним, сообщат сведения, которые дадут ему возможность им помочь. Он надеялся, что в непроницаемой стене необщительности, замкнутости появится хотя бы крошечная трещинка... но все было тщетно. Кромзагарцы – и дети, и взрослые – продолжали умирать с удручающей частотой. Увы, ни на планете, ни даже в Главном Госпитале Сектора не было возможности всем больным поголовно вводить питание внутривенно. Время от времени, несмотря на строжайший надзор как на поверхности, так и с орбиты, кромзагарцы ухитрялись-таки погибать от рук друг друга.
Так оно и случилось как-то раз, когда Лиорен пролетал на флайере над одним из лесных поселений, которое давным-давно объявили заброшенным – видимо, такое заключение было сделано из-за того, что местные обитатели просто-напросто попрятались на деревьях. Лиорен заметил, что шестеро кромзагарцев ведут бой на лужайке, в пространстве между двумя хижинами. К тому времени, когда флайер, способный вместить четверых нидиан, не будь у тарланина таких длинных ног, сделав круг, приземлился неподалеку от поля боя, четверо кромзагарцев уже валялись на земле бездыханные.
Невзирая на множественные укусы и глубокие царапины от ногтевых ранений, Лиорену удалось установить, что трое погибших были мужского пола. Четвертой была женщина, жить которой оставалось считанные секунды. Драхт-Юр вдруг указал на два кровавых следа, тянувшихся по примятой траве к распахнутой двери одной из хижин.
Шаги у Лиорена были шире – около двери он оказался раньше нидианина и первым увидел два корчащихся окровавленных тела, сцепившихся на полу в последнем смертельном поединке. Лиорен с трудом сдержал презрение к подобному звериному поведению существ вроде бы разумных. Шагнув к дерущимся, Лиорен просунул между ними свои срединные конечности и попытался разнять. Вот тут-то он и был смущен донельзя: оказалось, что это не двое дерущихся насмерть мужчин, а мужчина и женщина, предающиеся акту совокупления.
Тарланин отпустил их и попятился, но они вдруг забыли друг о друге и яростно накинулись на него, а тут как раз подоспел Драхт-Юр и на полном ходу врезался Лиорену под колени. Из-за этого двустороннего нападения Лиорен шлепнулся на спину, двое кромзагарцев оказались сверху, а нидианин – где-то под ним. Несколько мгновений Лиорену пришлось заниматься спасением собственной жизни.
После того, как в первые же дни выяснилось, что аборигены слабы и измождены болезнью, было решено отказаться от ношения тяжелых защитных костюмов, и все сотрудники Корпуса Мониторов сменили их на обычную бортовую одежду – более легкую и удобную, но защищавшую только от солнца, дождя и укусов насекомых.
Лиорен ощутил прикосновение чужих рук, ног, коленей и зубов – и чуть не задохнулся от возмущения. На его родной планете Тарла выяснение отношений никогда не осуществлялось в столь варварской манере. И хотя по числу конечностей Лиорен не уступал двоим кромзагарцам, вместе взятым, выбраться из этой кучи-малы он никак не мог. Кромзагарцы вели себя отнюдь не как ослабленные и измученные чумой существа. Они наносили Лиорену серьезные телесные повреждения и причиняли такую боль, о существовании которой тарланин прежде и не догадывался.
