Сейчас такой человек упаковывал свой ноутбук обратно в портфель.
Появись у меня Сергеев вчера вечером, со странным самому себе холодком подумал Валентин, я стер бы ему память. Поблагодарил бы за материалы по фаерболу, а обо всем остальном заставил забыть. Он появился очень вовремя, писатель-фантаст. Как раз в тот момент, когда стирать память уже поздно.
Кукловод, подумал Валентин. Два события на протяжении двух часов; совпадение исключено.
– Если договоритесь с Нострадамусом, – сказал Сергеев, остановившись в дверях, – дайте мне знать. Очень хочется пообщаться с настоящим волшебником!
– Я вас хорошо понимаю, – улыбнулся Валентин. – Самому не терпится.
Земля превращена в арену противоборства двух внеземных цивилизаций – атлантов и этрусков.
В. Ревич, «Нуль-литература»
Сергеев кивнул на прощание, повернулся и вышел. Валентин взглянул на часы – девять ноль-ноль, уже опаздываю. Когда за дело берется Кукловод, время пускается вскачь.
Валентин обошел стол и стал смотреть на свободный угол кабинета, куда так и хотелось поставить кадку с пальмой. Под его пристальным взглядом – скрытые камеры однозначно распознали положение зрачков – в полу раскрылся двухметровый люк. Валентин спустился по винтовой лестнице и угодил в святая святых корпорации – подземный зал для совещаний, прозванный, как водится, бункером.
– Опаздываешь, Иваныч, – пожурил Валентина стоявший за проекционным столиком Леонид Конев.
– Сергеев заходил, – пояснил Валентин, занимая свободное место рядом с хмурым Сергеем Осиповым. По-видимому, директор корпорации по производству уже перемолвился парой слов с Коневым и теперь мысленно представлял армады тяжелых бомбардировщиков, во весь опор летящих к Банной горе. – Рассказал кое-что любопытное, но об этом позже. Начнем?
– Начнем, – кивнул Конев. – Наше очередное заседание должно было состояться двадцать девятого сентября. Однако сегодня, в восемь пятнадцать утра, нам стали известны обстоятельства, принципиально изменившие сложившуюся оценку ситуации на планете. Поэтому прошу занять свои места и расслабиться: чрезвычайное заседание Генерального штаба компании объявляется открытым. В повестке дня один вопрос – о мерах по обеспечению дальнейшей жизнедеятельности компании в условиях конфронтации с технологически равным противником.
Сергей Осипов снял очки, вытащил из нагрудного кармана замшевую тряпочку и принялся сосредоточенно протирать линзы.
– Сначала познакомимся с противником, – продолжил Конев. Он отошел в сторонку, протянул руку в сторону Расулова. – Мурат Альбертович, расскажите, с кем мы имеем дело.
Расулов поднялся на ноги, качнул головой в ответ на повторное приглашение Конева подойти к столу и вытащил из нагрудного кармана свой наладонник.
– Отсюда покажу, – сказал он коротко, и в зале стало тихо, словно в пещере. – Про нейрохолодильник, надеюсь, все уже в курсе. Вот его основные технологические линии.
Стена за проекционным столом побелела, и на ней выросло трехствольное дерево с двумя десятками больших разноцветных листьев.
– Ого, – пробормотал Осипов и принялся с новой силой тереть очки.
– Сверхпроводящие мембраны, – подсветил Расулов самый тонкий из трех стволов. – В сочетании с пикосекундными импульсами это прямой выход на электрогравитацию. Уровень летательных аппаратов скорее всего достигнут, гравитационное сканирование маловероятно. Аппарат имел систему самоликвидации, но не был оснащен гравитационными датчиками, – пояснил Расулов в ответ на скептическое хмыканье Панарина. – Следующая линия – квантовые аккумуляторы, использовались в системе питания аппарата. Линия, как видите, тупиковая, дает только электромагнитную бомбу, компактные рентгеновские лазеры и ручное оружие, пробивающее любую броню.
Сидевший перед Валентином Леонгард удовлетворенно кивнул.
– Третья линия – встроенный нейрокомпьютер, – сказал Расулов, и третий ствол замигал огненно-рыжим цветом. – Вот здесь все гораздо серьезнее. Это многослойная пространственная сеть с изменяемой архитектурой, работающая в режиме постоянного обучения. Ветвь этой технологии ведет к автономным роботам с интеллектом, приближающимся к человеческому, временем реакции в сотни микросекунд и возможностью предсказывать основные поведенческие реакции значительного числа людей в реальном масштабе времени. Вот здесь, – Расулов показал на отдельно висящий листок, – находится узловой момент развития, который мы в настоящее время не можем проверить. В случае если создатели нейрохолодильника получат доступ к технологии холодного термояда, перед ними открывается возможность создания автономных роботов, способных на равных конкурировать с роботами нашего производства.
– В нейрохолодильнике использовались аккумуляторы, – заметил сидевший рядом с Расуловым Панарин. – Как это сочетается с холодным термоядом?
– На момент проектирования холодильника термояда у них, разумеется, не было, – ответил Расулов. – Но не забывайте, что между проектом и выпуском готового изделия существует определенный разрыв. В отличие от гравитационных датчиков, встроить которые в общую схему можно за пять минут, замена источников энергии – серьезное изменение проекта. Поэтому нельзя исключать возможности, что к настоящему моменту холодный термояд у нашего противника уже появился. Напомню, что холодный термояд – стохастическая, а не кумулятивная инновация, другими словами, он может быть открыт буквально в любой момент.
– Значит, боевые роботы, – резюмировал Конев, задрав голову к злополучному листку. – Ну хорошо, а как насчет технологий сбора информации? Я что-то вообще такой ветки не вижу!
– И хорошо, что не видите, – сказал Расулов. – Мы только потому до сих пор и живы, что со сбором информации у них совсем плохо. Вот, взгляните.
Трехствольное дерево на экране сменилось одноствольным, напоминающим обыкновенную елку.
– Дело в том, – пояснил Расулов, подсвечивая ствол елки у самого корня, – что базой всех по-настоящему эффективных технологий сбора информации является одна-единственная фундаментальная разработка. Я говорю о методе четырехмерного шумового сканирования, на котором основаны наши системы «Рой», «Термитник», «Сурья» и «Крот». Метод шумового сканирования – это кумулятивная, а не стохастическая инновация, для его создания необходимы несколько открытий как в области фундаментальной математики, так и в технологиях производства сверхминиатюрных многофакторных датчиков. Ничего даже отдаленно похожего на эти системы в распоряжении нашего противника не было и нет. Отправлять обыкновенных наемных убийц за головой Валентина Иванова можно только в том случае, если принимать нашу компанию за самую обычную хай-тек корпорацию. Любая информационная система четвертого поколения сразу же выдала бы нас с головой – отследив хотя бы наши перехватчики направленных сигналов, или систему беспроводной связи в наших фирменных комбинезонах. Словом, я готов поручиться, что ничего, кроме всепланетной прослушки электромагнитных сигналов и обычной агентурной работы, у наших противников нет.
