Отто взвизгнул, как подколотая свинья, и завертелся на месте. Смешливый негр от хохота согнулся пополам. Грозный рыжий улыбнулся, и пассажиры, почувствовав облегчение, разом заговорили, засмеялись и потянулись к пиратам за автографами. Атмосфера в кают-компании разрядилась.
– Так что же вы хотите мне сообщить? – спросил рыжий, крепко взяв Маризу за локоток.
С другой стороны к ней подошел длиннолицый. Мариза поняла, что ее препровождают в обещанное уединение, но не показала, что это ее беспокоит. От ее выдержки, умения владеть собой и красноречия зависел успех миссии, важность которой Сэм объяснил ей перед самым отлетом, не пожалев слов и красок.
– Я хочу сделать вам предложение, – нарочито спокойно сказала Мариза.
– Руки и сердца? – глумливо уточнил пират.
– Ну зачем вам такая ерунда!
Мариза взмахнула ресницами и вкрадчивым и сладким голосом соблазнительницы спросила:
– Не хотите ли завладеть самой лучшей частной яхтой в обитаемом космосе?
Эту козырную фразу она продумала заранее, поэтому она далась ей без труда.
– Самая лучшая частная яхта в обитаемом космосе – это «Линда», – буравя ее синим оком, сказал рыжий пират. – И у нее уже есть владелец. Это сам Тревор!
– Вижу, вы в курсе, – невозмутимо кивнула Мариза.
– Нападать на яхты – противозаконно! Вы толкаете меня на преступление, мадам! – Рыжий сказал это строго, но синий глаз, свободный от повязки, искрился неподдельным весельем. – К тому же отобрать яхту у самого Тревора будет очень и очень непросто.
Эти слова были гораздо больше похожи на согласие, чем на решительный отказ.
– Вам окажут эффективную помощь. – Мариза тоже позволила себе улыбнуться.
– Вижу, мы договоримся, – сказал пират.
Обговорив дерзкий план в общих чертах, они и в самом деле сумели поладить, хотя Мариза до самого последнего момента, когда они по старинному земному обычаю ударили по рукам, сомневалась в успехе своей миссии.
– Спите спокойно, мадам! – улыбаясь, как Бармалей, напутствовал ее рыжий.
Пираты были столь любезны, что проводили ее до двери каюты, хотя Мариза с удовольствием отказалась бы от такого эскорта. Пожалуй, сейчас ее здорово успокоила бы нескончаемая болтовня тупоголового фон Брунера.
– Ваша совесть должна быть чиста, мадам, – с пафосом сказал рыжий. – Вы проявили большое мужество и выполнили поставленную перед вами задачу.
– Спасибо! – ответила Мариза и шумно захлопнула дверь перед носами корсаров.
Ее совесть вовсе не была так спокойна, как хотелось бы. В отличие от мужа она не была уверена в том, что дело, за которое они взялись, важное, нужное и благородное.
Разве мир просил, чтобы они его спасали?
– Нет, вы п-послушайте! – настойчиво сказал доктор Сэмюэл Сигал оборванному бродяжке в старушечьем пальто зеленого плюша, бесцеремонно толкнув его локтем под ребро.
Бродяга икнул, вскинул лохматую голову, недоуменно моргая, оглядел голые стены и с пытливым интересом спросил:
– Ой, где я?
– Ну… Я полагаю, в клетке, – подумав, рассудил Сэм Сигал.
Он более или менее ясно видел перед собой частую металлическую решетку.
На всякий случай он все-таки вытянул вперед руку и пощупал: точно, решетка! Сэм удовлетворенно кивнул: резонность собственного умозаключения порадовала его, ибо неопровержимо свидетельствовала о том, что он не утратил навыков логического мышления и вполне владеет ситуацией.
Старик разинул беззубый рот и воззрился на Сэма, как на пророка. Потом шумно сглотнул и спросил, почтительно приглушая голос:
– Ой, а кто я?
Тут Сэм задумался всерьез и надолго. По правде говоря, у него было слишком мало данных, чтобы дать на этот вопрос гарантированно правильный ответ. Однако можно было попробовать решить задачку средствами чистой логики.
В его лаборатории в клетках сидели кролики и обезьяны. Сэм внимательно посмотрел на собеседника: на кролика он решительно не походил. Хотя… Глаза-то у него красные!.. Нет, пожалуй, это все-таки не кролик. Зато между ним и обезьянами наблюдалось явное фамильное сходство!
Сэм задумчиво поскреб щетину на подбородке, безобразно отросшую с того времени, как Мариза улетела к сыну – и одновременно на задание. Впрочем, об этом он в данный момент не помнил и со свойственной ему научной основательностью сосредоточился на вопросе старика. Кто я? – спросил тот.
Хм… Обезьяны прежде никогда не задавали Сэму вопросов и не щеголяли в пальто из зеленого плюша – во всяком случае, в присутствии Сэма. Эти обстоятельства сильно затрудняли процесс идентификации собеседника.
– Действительно, кто? – немного растерянно повторил Сигал.
– Старый осел, – торжественно объявил бродяга.
Сэм с облегчением вздохнул. Ослов в лаборатории раньше не было. Неудивительно, что он его не узнал.
– Сигал, – в свою очередь демократично представился Сэм.
Старик вяло пожал ему руку и апатично сообщил:
– Знавал я одного Сигала. Тот грабил банки…
И, не дождавшись ответа, спросил с надеждой:
– Выпить не найдется?
– Черт! – с чувством сказал Сэм.
Вот теперь он вспомнил!
Нынче утром Мариза сообщила ему о том, что она благополучно прибыла на Сонему – это во-первых, и попутно справилась с заданием – это во-вторых. На радостях Сэм безобразно набрался, но в ходе пьянки радоваться перестал. До него дошло, что процесс, который он инициировал, стал необратимым. Удастся ли ему благородное, но опасное дело, увидит ли он когда-нибудь еще любимую жену и сына – Сэм не знал, и это приводило его в отчаяние.
С горя он прихватил из лаборатории пробирку с Феликсом-19-67, хотя лучше, чем кто-либо, знал, что испытывать препарат на человеке рановато. В его состоянии требовалось радикальное средство. У отчаявшегося Сэма был выбор между стрихнином и Феликсом-19-67, и он отважно предпочел последнее.
– Значит, нету выпить? – тоскливо повторил бродяга.
Сэм машинально пошарил в карманах – там было пусто: ни ключей, ни бумажника, ни ручки, ни расчески. Ни пробирки с препаратом. Сигал смутно припомнил, что малосимпатичный и отталкивающе трезвый тип в полицейской форме методично опустошил его карманы перед тем, как провести Сэма в помещение с решеткой (ага, так это не лаборатория!), и обиделся, но тут большой палец его правой руки застрял в дыре, Сэм расширил ее, нырнул рукой за подкладку пиджака и извлек на свет пробирку.
– Виски? – оживился престарелый сокамерник.
– Лекарство, – рассеянно поправил Сэм.
– А я что говорю!
– Феликс-19-67, – пояснил Сигал. – Психический стабилизатор.
– Пси – что?..
Сэм устало вздохнул.
– Такой препарат. Понимаете, все человеческие эмоции суть химические реакции. Вот я и подумал однажды: их можно нейтрализовать химическим же путем! Вот этим самым Феликсом-19-67. Конечно, никто не захочет вытравить радость, гордость, приятное волнение, но уж если кому худо, то лучше этого средства не найти. Принял капельку – и сразу уравновесился…
