Мимо проезжали еще «машины», «мотоциклы», пролазники фотографировали, присматривались к водителям. С одеждой Виктор и Михаил явно угадали, майки и летние штаны были у многих. Также, впрочем, как и браслеты. Еще три местных водителя оказались в очках, у многих других тоже имелись очки, висели со сложенными дужками на шее или на поясе. Разной формы были очки, но все — с толстыми дужками и перемычкой. Вполне возможно, что очки были у всех, просто некоторые носили их в кармане или еще как. А вот у пролазников очков нет.
Большинство «машин» были с прозрачными колпаками, но не все, некоторые — открытые.
Попался еще один велосипед. Явный велосипед, но больше похож на старинные, огромное переднее колесо и маленькое рулевое заднее, человек поворачивал его не с помощью привычного велосипедного руля, а с помощью вынесенного вбок румпеля.
Впереди засветлела опушка, пролазники непроизвольно прибавили шагу. Осторожно, маскируясь, выглянули из кустов на краю леса.
Первое, что бросилось в глаза — памятная обеим табличка. Действительно, желтоватая при свете дня. Отметает всякие сомнения.
А с другой стороны дороги, чуть ближе к лесу, установлен щит. Со стороны леса на щите ничего не написано, но Виктор не сомневался, что щит тот самый, памятный ему с прошлого раза.
Кроме того — вон тот самый пузатый дом с куполообразной крышей, на которой уже что-то зеленеет, дальше видны еще похожие дома. Окруженные деревьями, которые даже издалека кажутся необычными. И более высокие дома видно вдали, не небоскребы, не высотки даже, этажей десять. Но вид у города очень необычный: раздвоенные шпили, купола, конусы, полуконусы, спирали, арки на которых что-то подвешено, явные кроны деревьев, сомнительные кроны деревьев (слишком правильной формы). Похоже на город будущего, такой, каким его изобразили бы в мультике.
А через дорогу — поле… Да-а, интересное у них тут сельское хозяйство. На поле ровными рядами располагались не то прозрачные полусферы (пришло на ум «фары»), не то зарытые по экватор в землю шары. Метров по десять в диаметре. И внутри, кажется, что-то клубилось, а также кто-то порхал. Много этих «фар», до горизонта тянутся.
Виктор достал бинокль, Михаил воспользовался увеличением фотоаппарата. «Фары» оказались наполнены водой (во всяком случае — прозрачной жидкостью), в них ничего не клубилось и не порхало, это вяло колыхались длинные ленточки водорослей и шныряли плоские, как камбала, существа, может рыбы, может плавающие черви. Даже какие-то кораллы просвечивают.
Насмотревшись на сельскохозяйственные аквариумы, Михаил обратил внимание на все остальное. С другой стороны дороги, за домами — тоже поле, но на нем растут зеленые растения. Это гораздо скучнее, чем аквариумы, даже фотографировать не хочется, хоть и надо.
Лес кончился, но почва покрыта все тем же «гаоляном». И не только вдоль дороги, между домами тоже. А дорога со стороны домов отгорожена низким прозрачным заборчиком с белой каймой вверху, про это Виктор не рассказывал. Может, недавно поставили?
Есть и люди, двое. Один, одетый в «пижаму», возится с чем-то возле своего дома, второй, в коротких синих штанах и «свитере», удаляется в сторону города.
Виктор рассматривал полевые аквариумы дольше Михаила. Наконец опустил бинокль, медленно осмотрел все остальное. Спрятал бинокль в карман брюк, расправил сверху майку и произнес:
— Я пошел. Если что — беги, мне ты здесь точно не поможешь.
Сначала Михаил не совсем понял, чего это вдруг надо бежать. Ему не было страшно, ну совершенно. Потом догадался, сказал:
— У тебя семья, может лучше мне?
— Не спорь, — оборвал Виктор. Он сам не понимал, почему ему надо войти в город первым. Чутье пролазника? Вряд ли. Ответственность за Михаила? Может и есть немножко, но ответственность за семью давит гораздо сильнее. Утвердить лидерство в их паре? Да нет. Просто очень хотелось, чтобы перед глазами был исключительно параллельный мир, а не маячила спина другого землянина. Михаил мужик хороший, но Виктор на него уже насмотрелся и со спины, и с других сторон.
Михаил тоже не совсем понимал, зачем это надо Виктору идти впереди, но решил, что сейчас не время для выяснения вопроса, кого первым приносить в жертву.
Виктор обошел кусты, храбро вышел из леса, размеренной походкой направился в сторону города по зеленому «тротуару». Поравнялся с тем смолячанином, который возился возле дома. Местный повернул голову, взглянул на Виктора и… сразу отвернулся. На дороге из-за поворота показался велосипед, у него переднее колесо было не только рулевым, но и ведущим, усилие с педалей передавал карданный вал. Естественно, велосипед не сам ехал, имелся велосипедист, который на Виктора даже не взглянул. Проехала «машина», водитель тоже не обратил внимания на пролазника. Значит, хорошо замаскировались.
Виктор остановился, призывно посмотрел в сторону леса, Михаил спрятал фотоаппарат и вышел на солнышко. Когда поравнялся с первым смолячанином, тот опять глянул и опять отвернулся. Со стороны леса проехала машина, в которой кроме водителя компактно размещалось еще четверо пассажиров, в таких же креслах, как водительское. Наверное, кресла устанавливаются и снимаются по необходимости, может даже втягиваются в пол. Это вполне возможно, кресла массивными не выглядят, наоборот, кажутся свернутыми из тонкого материала, их, наверное, можно в трубочку свернуть, если материал достаточно гибкий.
Михаил рассматривал эту «машину» очень внимательно, водитель и пассажиры на Михаила не смотрели совсем. И те двое, которые оживленно болтают рядом с четвертым от леса домом, не взглянули ни на Виктора, ни на Михаила. Даже обидно.
Отправились дальше, шли вместе, но соблюдали дистанцию. На всякий случай, одинокий прохожий должен привлекать меньше внимания, чем пара.
Чтобы остаться незаметным на улицах земных городов, рекомендуется ходить, глядя в землю. Но, во-первых, здесь все может быть по-другому, Смоляч выглядит слишком чистеньким и праздничным, местные жители не должны отличаться угрюмостью. Еще неизвестно, кто больше внимания привлечет, тот, кто смотрит в землю, или кто не смотрит. Во-вторых, смотреть в землю нет никакой возможности, когда вокруг столько всего необычного. Под ногами только «гаолян» и слева — тонкое с виду прозрачное ограждение дороги с белым валиком по верху. Блестит с радужными разводами, неужели аж настолько тонкое? Михаил даже взялся за него двумя пальцами, действительно тонкое, но очень твердое, видимо валик — чтобы не порезаться.
Но не для того Михаил пролез в этот мир, чтобы под ноги смотреть. Люди здесь, конечно, разочаровывают, обыкновенные и обыкновенно одетые, ходят, говорят, жестикулируют как земляне. Но растения, дома, транспорт…
