Влад запихнул последние очёски в мешок и, отступив, с удовольствием оглядел Седого. Модель моделью! Пойти, что ли, похвастаться?.. Точно! А заодно и спросить.
— Пошли, Седой! — велел Влад и, сопровождаемый важно вышагивающим зверем, двинулся к Чаге, плетущей хитрую ловчую снасть.
— А? — спросил он победно.
Хоть бы для виду обрадовалась! Встала, взглянула испуганно на красавца зверя, как-то растерянно провела рукой по шелковистой шерсти и вдруг отвернулась.
— Хороший зверь, — произнесла упавшим голосом. — Плохо.
Влад только руками развёл и пошёл вычёсывать Рыжую.
Вообще, сложно было с Чагой. Вроде и словарный запас у Влада увеличился, и грамматика прояснилась — свободно мог уже низать по нескольку слов во фразу, и всё же временами он просто отказывался понимать свою спутницу.
Разорённая степь осталась позади, места пошли, если верить Чаге, спокойные, но опять же как ей верить?! Лицо у самой — озабоченное, всё высматривает что-то, однажды вдруг ни с того ни с сего свернула в низину, чуть зверей на косогоре не покалечили! Зачем-то приказала залечь, причём сама осталась на ногах.
Влад немедленно поднялся и, осерчав, подошёл спросить, какого чёрта. Не спросил. Чага пятилась, не сводя глаз с седловины между холмами, и совершала опущенными кистями обеих рук вращательные движения, наматывая на каждую сыромятный ремень, на конце которого висел тяжёлый полированный камень с дыркой… Господи, да это же кистени! Она что, от металла собирается ими отмахиваться?!
— Металл? — туповато спросил Влад.
Она всё ещё пятилась, заворожённо куда-то глядя, и он невольно взял её за плечи, когда она буквально упёрлась в него спиной. Вздрогнула.
— Нет, — сказала она. — Не металл.
И он почувствовал, как напряжены под курткой из шерсти зверя её прямые плечи. Весело… Выходит, тут ещё водится кое-что пострашнее металла?
— Хищник? — спросил Влад, вспомнив ночные шакальи рыдания за холмом.
Чага отрицательно тряхнула головой и быстрым бесшумным шагом пошла к седловине. Влад последовал за ней, высматривая по дороге камень потяжелее. С голыми руками он уже чувствовал себя как-то неуютно. Достигнув седловины, Чага, кажется, успокоилась и позвала животных.
— Так что это было? — допытывался Влад.
Чага обернулась. За время странствий он научился неплохо различать мельчайшие изменения этого дочерна загорелого лица, но теперь оно снова показалось ему застывшим.
— Люди, — глухо отозвалась она.
Влад лежал в окопчике, откинув, как всегда, из упрямства кожаный полог, а над ним, в ночном сияющем звёздами небе, судя по взрёвыванию, взвизгам и прочему, шёл серьёзный бой. Временами что-то впарывалось в землю, сеялись мелкие осколки, а Влад лежал, полуприкрыв глаза ладонью, и вспоминал, какие плечи были у Чаги, когда он обнял её сзади. То есть не вспоминал — он гнал от себя это вспоминание, но оно почему-то отказывалось уходить.
Тогда он приподнялся и принялся натягивать полог, по которому немедля пробарабанила порция стальной крошки. Однако в кромешной темноте стало ещё хуже.
«Дурак! — раздражённо мыслил он. — Упёрся в свой металл и ничего уже вокруг не видишь! Она же из-за этого бесилась, неужели не ясно? Из-за этого с места срывала, придиралась к тебе из-за этого… Кстати, правильно делала! Таких придурков вообще надлежит брать за шиворот, вести в ближайшую балку и бить головой обо что-нибудь реликтовое…»
Влад злобно фыркнул и, сняв ремешки с колышков, снова откинул полог. Опустился на кошму. Шальной снарядик чиркнул сразу по двум брустверам. Дуплетом. Рявкнуло прямо в лицо, обдало землёй.
— Ноктюрно, сталь тебя порази!.. — отплёвываясь, пробормотал Влад. Тут же поймал себя на том, что впервые вместо своего любимого «чёрт побери» использовал местное выражение, и криво усмехнулся. Зверей он уже вычёсывает классно, роет тоже, болтать насобачился. До полной натурализации осталось совсем немного. Один шаг. Точнее, десяток шагов…
«А вот не дождёшься! — с неожиданным ожесточением, к которому, впрочем, примешивалось и злорадство, подумал он. — Умыкнула не спросясь, ноги связала, думаешь, не помню? А теперь, значит, на измор берёшь?.. Ну-ну, посмотрим, как это у тебя получится…»
Он свернул потуже седельную подушку и, пристроив её поудобнее под голову, отвернулся к земляной стенке. Прямо перед глазами, мерцая отражённым звёздным светом, копошился крохотный металлический паучок. Влад взял его двумя пальцами и, не обращая внимания на слабый укол, выкинул к лешему из ямы.
«Собственно что меня останавливает? — мыслил он. — Обетов я никаких не давал, невеста меня на Земле не ждёт… Господи, да о чём я вообще?! Какая Земля? Какие тебе невесты? Ты в списках погибших, дурак! Тебя нет! Тебя подберут лет через тридцать. Если подберут… И вообще, что я, железный, голышом с ней купаться! По нескольку раз в сутки!..»
Влад перевернулся на четвереньки и, выпрямившись, осторожно высунул голову из окопа. Взгорбленная припорошенная звёздным светом степь замерла, ожидая новой схватки крохотных стальных пираний. Пропускать такой момент было грешно. Влад раскинул руки, опёрся. Затем последовало быстрое бесшумное движение — и вот он уже сидит на корточках на краю укрытия. Пригнувшись, перенёс ногу через бруствер, сделал шаг, другой — и в этот момент пауза кончилась.
Ночь взвыла в лицо, ветер ударил по левой щеке, как доской. Слава Богу, плашмя. Влад упал ничком, а секунду спустя воздух над ним был разорван в клочья. «Убит при попытке прелюбодеяния…» — произнёс кто-то в мозгу официальным голосом.
Мысль несколько преждевременная, но в целом правильная: стальная позёмка срывала брустверы, металл стелился над самой землёй. Визг, хруст, грохот. Не смея поднять головы, Влад пополз было к окопчику Чаги, понял, что скорее всего не доползёт, решил вернуться, но тут позади него в землю впоролось единиц десять, не меньше. Удар был такой силы, что Влада подбросило, и он торопливо пополз вперёд.
В себя он пришёл возле растерзанного бруствера. Ночь была относительно тихой, на холмы и пригорки оседал ровный звёздный свет.
Так… Во-первых, кажется, жив и даже не ранен. А во-вторых, чей же это, интересно, окоп?.. Переползая под обстрелом, Влад совершенно утратил ориентировку. Приподнялся, заглянул через бруствер. Кожаный полог был туго натянут и усыпан микроосколками…
По идее, надо было немедленно срывать ремешки с колышков и падать вниз, к ней. Металл вполне мог повторить пролёт по этой ложбинке. Однако на такое хамство Влад не отважился и некоторое время продолжал рисковать жизнью, торча над бруствером.
