Позже, когда она и Макри вышли из зала для представителей прессы, Мэри произнесла:
— Именно это и является подлинной причиной возникновения данного проекта?
— Вы имеете в виду, — сердито сверкнув глазами в ее сторону, сказал Макри, — что мы отправляемся на Альфу-III-М2 только из-за того, что опасаемся последствий социального развития анклава, населенного умственно больными людьми, потому что ненормальное общество, как таковое, вызывает у нас особую тревогу? Как я полагаю, вполне достаточно любой из этих причин, и особенно для вас.
— Значит, мне не положено даже спрашивать о подобных вещах? — Она с нескрываемым удивлением посмотрела на этого молодого, прилизанного чиновника из ТЕРПЛАНа. — От меня требуется только…
— От вас требуется проявить профессиональные способности в терапевтических целях, и не более того. Я ведь не указываю вам, как надо лечить больных. Почему же вы должны говорить мне, как справляться с политической ситуацией? — Он окинул ее холодным взглядом. — Тем не менее, я раскрою вам еще одну цель проекта «Операция пятьдесят минут», о которой вы, возможно, даже и не догадываетесь. Весьма возможно, что за двадцать пять лет общество, состоящее из душевнобольных, могло породить такие технологические идеи, которыми не грех воспользоваться и нам самим. В особенности, такое можно ожидать от страдающих маниакальными психозами, наиболее активной категории лиц с умственными расстройствами. — Он нажал на кнопку вызова лифта. — Я имею в виду их изобретательность. Что, кстати, весьма характерно и для параноиков.
— Не это ли является той причиной, — тут же язвительно заметила Мэри, — по которой Земля никого не посылала туда раньше? Вы хотели проверить, какие идеи могут у них появиться?
Макри на это ничего не ответил и продолжал, улыбаясь, дожидаться лифта. От внимания Мэри не ускользнуло, что вид у него был очень самоуверенный. А это, когда приходится иметь дело с психопатами, существенная ошибка. Возможно, даже роковая.
Прошло не меньше часа, прежде чем Мэри, возвращаясь к себе домой, в Приморский Округ, поняла основное противоречие в позиции правительства. Во-первых, оно решило прозондировать возникшую на Альфе-III-М2 культуру из опасения, что она может оказаться смертельно опасной для Земли, а во-вторых, такое зондирование может оказаться весьма полезным, ибо позволит установить, не породила ли эта культура нечто такое, чем можно воспользоваться. Однако еще почти столетие тому назад Фрейд установил, насколько фальшивой является двойная логика: в действительности каждая из этих посылок полностью опровергает другую. Правительство просто не смогло бы таким образом убить сразу двух зайцев.
Психоанализ показывает, что в общем случае, когда приводятся две взаимоотрицающие причины какого-либо действия, подлинным, глубинным мотивом совершения этого действия не является ни одна из них, а есть еще некий третий мотив, который, в данном случае, целый правительственный орган, — даже не осознает, готовясь совершить это действие.
И она серьезно задумалась над тем, что же является тем реальным мотивом, который побуждает ТЕРПЛАН организовать экспедицию на Альфу-III-М2.
В любом случае проект, для осуществления которого она добровольно предложила свои услуги, больше уже не казался ей сугубо альтруистическим, свободным от скрытых корыстных целей.
Что бы ни было подлинным мотивом, обусловливающим именно такое поведение правительства, интуитивно Мэри чувствовала, что предпринимаемые им действия были целесообразными, вызванными суровой необходимостью и преследовали чисто прагматические цели.
И в довершение ко всему этому, интуиция подсказывала Мэри, что, по всей вероятности, она так никогда и не узнает, что это за мотив.
* * *
Мэри была всецело поглощена упаковкой целой кипы свитеров, когда неожиданно поняла, что она не одна в комнате. В дверях стояли двое мужчин. Она быстро обернулась, выпрямилась во весь рост.
— Где мистер Риттерсдорф? — спросил посетитель постарше. С этими словами он быстро провел перед ее глазами черной книжечкой служебного удостоверения. Эти двое, сообразила она, были из учреждения, на которое работал ее муж, из сан-францисского филиала ЦРУ.
— Он съехал отсюда, — сказала она. — Я дам вам его адрес.
— К нам поступила информация, — сказал тот, что был постарше, — от неопознанного осведомителя о том, что ваш муж, возможно, замышляет совершить самоубийство.
— Ничего странного, он думает об этом постоянно, — спокойно заметила Мэри, записывая адрес трущобы, в которой угораздило поселиться Чака. — Я бы не очень-то за него тревожилась — он вечно болен, но все никак не загнется.
Агент постарше бросил в ее сторону откровенно враждебный взгляд.
— Насколько я знаю, вы разводитесь с мистером Риттерсдорфом?
— Да, это так, хотя вас это нисколько не касается. — Она одарила его наигранной, профессиональной улыбкой. — Я могу теперь продолжать собирать свои вещи?
— Наша организация, — сказал агент ЦРУ, — старается следить за безопасностью своих сотрудников. Если ваш муж все-таки совершит самоубийство, будет назначено расследование с целью выяснения вашей причастности к этому. И с учетом вашего статуса в качестве советника по вопросам брачных взаимоотношений, результаты расследования могут оказаться для вас в определенной степени компрометирующими. Вы со мной согласны?
Мэри ответила не сразу.
— Да, я полагаю, что это так.
Теперь заговорил агент помоложе, подстриженный ежиком.
— Считайте это всего лишь неофициальным предостережением. Будьте благоразумны, миссис Риттерсдорф; не слишком налегайте на своего мужа. Вы поняли, что я имею в виду? — глаза его были безжизненными, безразличными.
Мэри кивнула. И вздрогнула.
— А тем временем, — сказал агент постарше, — если он здесь объявится, передайте ему, чтобы он позвонил нам. Он взял отпуск на три дня, но нам хотелось бы переговорить с ним.
После этого оба агента вышли из комнаты и направились к входной двери дома.
Облегченно вздохнув после их ухода, Мэри снова принялась за упаковку.
Не ЦРУ советовать, как мне поступать, твердо решила она. Я скажу мужу все, что сочту нужным, и буду поступать так, как сама того пожелаю. А они не смогут защитить тебя, Чак, сказала она самой себе, вынимая из шкафа один свитер за другим, и яростно запихивая их в чемодан. На самом деле, отметила она про себя, из-за того, что ты вовлек в наши дела посторонних, тебе будет только хуже, так что берегись!
Смех да и только, ну какой же ты незадачливый все же плутишка! Будучи трусом, каких мало, ты еще вздумал припугнуть меня, подослав своих сослуживцев. Ты-то сам, может быть, их и побаиваешься, но вот я — ну нисколечко. Они всего-навсего тупые фараоны с заплывшими жиром мозгами.
