Представитель военной промышленности. Прошу слова.
Председатель (неохотно). Пожалуйста.
Представитель военной промышленности. Насколько я понял, полковник, в случае осуществления вашего проекта нашим заводам, производящим вооружение, грозит банкротство. Даже если ваши прогнозы окажутся верными, повторяю, даже если это и так, то отказ от обычного вооружения представляет еобой весьма рискованный, беспрецедентный шаг. Я хочу сказать, что решение должно быть подтверждено не только теоретически, но и…
Шеф разведки (не двигаясь с места). Одно слово, ваше превосходительство.
Председатель. Слушаем.
Шеф разведки. По имеющимся у нас сведениям, в Кубилии за последние месяцы закрыты три секретных завода. Линейные подразделения перевооружаются. Агенты сообщают также о сокращении личного состава танковых дивизий. Если все сказанное рассматривать в свете сенсационного сообщения полковника Бухбаха…
Председатель. Что вы хотите этим сказать?
Шеф разведки. Боюсь, Кубилия не позволила опередить себя. (Беспокойные выкрики.) Решение должно быть принято незамедлительно!
Председатель. Полковник Бухбах.
Бухбах. Господа, мне осталось ознакомить вас с планом эксперимента. Сегодня утром опытный экземпляр нашего танка был доставлен на полигон. Если нажать вот эту красную кнопку на пульте, внутри танка начнется процесс синтеза яйца, из которого спустя два с половиной часа вылупится следующий танк. (Нажимает кнопку.) Вот так. Опыт будет продолжаться двадцать пять часов, пока мы не получим пятисот танков. Вполне возможно, что они будут более совершенными, чем исходная модель. Не следует забывать о стремлении машины к совершенствованию. (Гул удовлетворения.)
Председатель. Благодарю вас, полковник. Сейчас десятый час, не так ли? Завтра в четыре пополудни мы ждем от вас сообщения о ходе эксперимента.
В тот же день вечером. Полковник Бухбах один. Слышен стук в дверь.
Бухбах. Войдите. (Входит адъютант.) А, это вы! Что нового?
Адъютант. Только что с полигона поступился сообщение от технического руководителя эксперимента. Идет уже четвертое поколение танков.
Бухбах. Отлично. Это все?
Адъютант. Нет, господин полковник. Наблюдаются непредвиденные изменения в конструкции танков.
Бухбах (с интересом). Да? Слушаю вас.
Адъютант. У двух экземпляров стволы пушек явно выгибаются вверх. Кроме того, изменился цвет окраски.
Бухбах. Камуфляж?
Адъютант. Боюсь, что нет, господин полковник. Они оранжевые с голубыми гусеницами.
Бухбах (немного помолчав). Да? Любопытно.
Адъютант. Спокойной ночи, господин полковник. (Выходит.)
На следующий день, в четыре часа пополудни.
Председатель (обращаясь к полковнику). Вы готовы, полковник?
Бухбах. Простите, ваше превосходительство. Я жду последнего сообщения с полигона. (Входит адъютант, подает полковнику телеграмму. Бухбах читает. Неожиданно у него меняется выражение лица.) Минутку, ваше превосходительство. (Выходит.)
Все. Что произошло?
Адъютант. Эксперимент дал неожиданные результаты. (Замолкает.)
Председатель (нетерпеливо). Говорите же!
Адъютант. Слушаюсь! Начиная с пятого поколения вместо танков появились гусеничные тракторы.
Председатель. Артиллерийские тягачи?
Адъютант. Никак нет, ваше превосходительство, сельскохозяйственные машины. В том числе тракторы, снабженные многолемешными плугами и сеялками.
Председатель. Как вы могли это допустить?!
Адъютант. Генетические мутации, ваше превосходительство. Эволюция пошла не в том направлении. (Крики: «Саботаж!» Всеобщее замешательство.)
Кто-то из зала. Где Бухбах? Пусть объяснится!
За стеной слышен одиночный выстрел из револьвера.
Все кидаются из зала.
ЧЕСЛАВ ХРУЩЕВСКИЙ
«ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ»
— Хе-хе, так, значит, ты любой ценой жаждешь обрести бессмертие? Ну что ж, товар, можно сказать, первый сорт, редкостный, на рынке не продается.
— За деньги купишь что угодно.
— Так, да не совсем.
— Так.
— И сколько ж ты собираешься за это отвалить? Ну, говори, говори, не стесняйся.
— Половину состояния.
— Это сколько же?
— Если понадобится, то и миллион.
— Миллион чего?
— Миллион долларов.
— Миллион за бессмертие. Шутник! Каждому человеку на роду написано умереть, тут никакие миллионы не помогут.
— Ты сделай так, чтобы обессмертить мое имя, чтобы люди говорили обо мне сто, двести, тысячу лет после моей смерти!
— А у тебя запросы, ничего не скажешь! Честолюбие или просто каприз?
— Какой уж там каприз! По ночам не сплю, все время думаю о бессмертии.
— Нашел о чем думать!
— Места себе не нахожу. Неделю назад мне исполнилось пятьдесят пять. И что? Ничего!
— Хорошенькое ничего! Два миллиона на текущем счету.
— Есть мультимиллионеры, миллиардеры. А кто о них знает, кто будет помнить через сто лет? Я хочу остаться в памяти людской, как пирамида или как Паганини.
— Слушай, а может, ты играешь на чем-нибудь?
— Ненавижу музыку.
— Чудак! Мечтает о бессмертии, а музыку ненавидит! Стихи пишешь?
— Помилуй! Всю жизнь разводил свиней.
— И, надо сказать, неплохо.
— Но ни один свиноторговец, даже самый разгениальнейший, не вошел в историю.
— У тебя есть какое-нибудь хобби?
— Стыдно сказать.
— Стыдиться нечего. Шутка ли — бессмертие!
— В свободное время коллекционирую маленьких свинок.
— Поросят?
— Фарфоровых. Собираю статуэтки. В моей коллекцир почти две тысячи штук.
— С ума сойти!
— Зачем сходить с ума? Возьми и заработай миллион.
— За такую сумму я тебя обессмерчу. Это уж как пить дать. А где гарантия, что ты сдержишь слово?
— Заключим договор.
— И заверим у нотариуса?
— У кого угодно. У нотариуса, у дьявола, у директора банка.
— Распорядись, чтобы составили соответствующий документ. Завтра и подпишем.
— При одном условии.
— А именно?
— Твое предложение рассмотрит специальная комиссия. Я приглашу умных людей — профессоров, юристов, газетчиков.
— Приглашай, не возражаю.
— Если они единогласно решат, что, осуществив твое предложение, я обессмерчу свое имя, получишь миллион. Идет?
— Идет.
Я простился с Дональдом Харботтлем, которого, как и многих в округе, обогатило разведение свиней, и отправился к реке, чтобы пораскинуть мозгами. Каким образом можно обессмертить этого типа? Его свиней награждали золотыми медалями, он пользовался славой хорошего специалиста, разбирался в свиньях. Остальное его не интересовало.
