— Если вы надумаете продавать сову, какую назначите цену и какой попросите аванс?
— Мы никогда не продадим нашу сову, — ответила девушка. Она испытующе посмотрела на Рика, и на лице ее появилась смесь удовлетворения и жалости; по крайней мере, так ему показалось. — А если все-таки решим продать ее, цена покажется вам непомерной. Какое животное вы держите дома?
— Овцу, — ответил он. — Черномордую суффолкскую овцу.
— Вам не о чем сожалеть.
— Я счастлив, — ответил Рик, — Просто я всю жизнь хотел иметь сову, даже до того дня, как они начали умирать, — и тут же добавил: — Все, кроме вашей.
— Согласно нашей «Программе спасения» мы намерены купить еще одну сову, которая сможет спариваться со Скрэппи. — Девушка кивнула на сову, по-прежнему дремавшую на сухом дереве.
И тут сова на мгновение открыла оба глаза — желтые щелочки родились и умерли — и вновь окунулась в дрему. Грудка птицы поднялась и опустилась, как будто сова грустно вздохнула.
К первоначальному ощущению благоговейного страха и тоски в душе Рика прибавилось чувство горечи и потери. С трудом оторвав взгляд от совы, он сказал:
— Пора начинать тестирование выборки. Мы можем спуститься вниз?
— Мой дядя лично разговаривал с вашим начальником, так что сейчас он, возможно…
— Вы родственники? — перебил Рик. — Эта огромная корпорация — ваше семейное дело?
Будто и не заметив этих вопросов, Рэчел произнесла:
— Дядя Элдон сейчас, возможно, уже подготовил и андроидов, и контрольную группу. Идите за мной.
Она направилась к лифту, снова засунув руки в карманы и не оглядываясь. Рик поколебался несколько мгновений, ощутив раздражение, но потом двинулся следом.
— Что вы имеете против меня? — спросил Рик, когда они оказались в лифте.
Она помолчала, как будто не знала, что ответить. А потом с подчеркнутой любезностью сказала:
— Ну, вы, мелкий чиновник департамента полиции, оказались в необычной ситуации. Понимаете, что я имею в виду? — Взгляд, которым она одарила Рика, переполняло откровенное презрение.
Тот решил не реагировать:
— Скажите, какую часть вашего общего производства составляют андроиды с мозгом «Нексус-6»?
— Все сто процентов, — ответила Рэчел.
— Я уверен, что мы сможем выявить их по шкале Войта-Кампфа.
— А если не сможете, то нам придется отказаться от продажи «Нексус-6» на рынке? — Темные глаза девушки вспыхнули; она с негодованием смотрела на Рика до тех пор, пока кабина не остановилась, а дверцы не разъехались в стороны. — И только потому, что департамент полиции не способен справиться с простой задачей — обнаружить несколько андроидов «Нексус-6», которые удрали от хозяев…
Навстречу им шагнул пожилой мужчина, худощавый и энергичный. На лице его читалась откровенная озабоченность, как будто за последние несколько часов произошло нечто неординарное.
— Я — Элдон Роузен, — представился мужчина, и они обменялись рукопожатием. — Слушайте, Декард, вы, надеюсь, понимаете, что мы не производим андроидов на Земле. Мы не можем просто позвонить по видеофону на производство и попросить, чтобы нам доставили несколько экземпляров нашей продукции «Нексус-6». Вы поймите меня правильно, мы вовсе не отказываемся сотрудничать с вами. Как бы то ни было, я сделал все, что мог. — Он нервно провел левой рукой по жидким волосам.
Приподняв кейс с эмблемой департамента, Рик сказал:
— Я готов начинать.
Явная нервозность Роузена прибавила Рику уверенности. «Они же боятся меня, — внезапно понял он. — Видимо, в моих силах остановить производство моделей «Нексус-6». Результаты теста скажутся на коммерческой деятельности корпорации. То, что я сделаю в течение ближайшего часа, несомненно, очень сильно повлияет на будущее «Роузен Ассошиейшн» как здесь, в Штатах, или в России, так и на Марсе».
Двое Роузенов внимательно наблюдали за ним, и он почувствовал неестественность их манер. Явившись сюда, он принес с собой пустоту и тишину экономической гибели. «Они распоряжаются необычайной мощью, — подумал он. — „Роузен Ассошиеишн“ — один из индустриальных столпов всей системы. Ведь производство андроидов неразрывно связано с процессом колонизации, и если остановится первое, то рухнет и второе… И в «Роузен Ассошиейшн» отлично это понимают. После звонка Брайанта старик Роузен ни о чем другом и не думает».
— На вашем месте я бы не волновался, — заметил Рик, следуя за Роузенами по хорошо освещенному широкому коридору. Он испытывал сейчас чувство удовлетворения. Подобные мгновения в жизни, как никакие другие, доставляли ему истинную радость. Скоро эта парочка узнает, на что способен тестер. — Если вы не доверяете шкале Войта-Кампфа, — продолжал Рик, — то почему бы вашей компании не разработать новый альтернативный тест? Это вполне возможно, но часть ответственности тогда ляжет на вас.
Они вошли в роскошно обставленное помещение с коврами, диванами, торшерами и невысокими кофейными столиками, на одном из которых лежали свежие номера журналов, в том числе и февральское приложение к каталогу «Сидни», которое Рик еще не видел. И не удивительно, потому что февральское приложение должно было поступить в продажу только через три дня. Похоже, у «Роузен Ассошиейшн» с «Сидни» самые отличные взаимоотношения.
Рик взял приложение в руки.
— А вот это уже оскорбление общественного доверия, — раздраженно сказал он. — Никто не имеет права узнавать изменение цен раньше установленного срока. — Он попытался вспомнить соответствующую статью федерального законодательства, но безуспешно. — Я забираю его с собой! — Он раскрыл кейс и бросил журнал внутрь.
После минутной заминки Роузен произнес:
— Послушайте, офицер, мы не привыкли просить…
— Я не офицер! — оборвал его Рик. — Я охотник за премиальными.
Он расположился за ближайшим столиком, вытащил из кейса тестер Войта-Кампфа и включил его.
— Можете пригласить первого испытуемого, — сообщил он Элдону Роузену, который выглядел теперь совсем измученным.
— Я бы хотела посмотреть, — сказала Рэчел, усаживаясь рядом. — Я никогда не видела, как проводят тест на эмпатию. Как работает ваш прибор?
— Вот эта штука, — Рик приподнял плоский адгезивный[5]диск с подсоединенными проводами, — фиксирует расширение капилляров в области лица. Известно, что на нравственно шокирующий вопрос существует простейший рефлекторный ответ, так называемый «стыд» или «румянец смущения». Реакция эта не контролируется силой воли, как электропроводность кожи, частота дыхания или пульс. А вот это, — он показал Рэчел другой прибор, похожий на карандаш, испускающий луч света, — регистратор напряжения глазных мышц. Одновременно с «румянцем смущения» почти всегда можно зарегистрировать их слабое, но уловимое движение…
