Наверху в генеральном штабе сочли вероятным, что лингеры применили свое древнее оружие, которое испепелило десятки планет вокруг Рифта. Генерал Шпак получил четкие инструкции, что ему делать по прибытии в эту Богом забытую дыру, но позже штабники переругались между собой. Одни голосовали за то, чтобы стереть Рифт в пыль, а другие возражали, что лингеры, поубивав людей, не стали бы давать радиограмму на Землю. Следовательно, кто-то из экспедиции выжил. Их необходимо спасти и выяснить, что же в действительности произошло на Рифте. Главный штаб разделился на два лагеря, и после долгой ругани решили передать всю полноту власти генералу Шпаку — пусть разбирается на месте и принимает нужное решение. Генерал прекрасно понимал, что его подставили по полной программе: в случае неудачи он будет нести полную ответственность за всё, а в случае успеха операции, дай Бог, если наградят почётной грамотой. Собственно, именно поэтому Шпак сам и отправился на Рифт в сопровождении тридцати кораблей.
И сейчас Шпак, мрачно насупив брови, просматривал итоговый отчет поисковых компьютеров. Как и ожидалось, в районе расположения бывшей археологической экспедиции не обнаружили ни полевого лагеря, ни людей. Мало того, нашли разбившийся звездолёт, совсем непонятно как оказавшийся на поверхности планеты. Дистанционное обследование останков его корпуса показало, что к звездолёту был применён высокоэнергетический луч неизвестного происхождения. Примерно такой, какой можно выпустить из орудия большого калибра с орбитальной оборонительной станции. При всём при этом, у Рифта не было никаких орбитальных искусственных спутников, на которых можно было бы спрятать подобное оружие. Шпак угрюмо почесал нос — у Рифта не было даже естественных спутников. Значит, удар был нанесён с поверхности планеты. И не исключено, что враждебный огонь может настичь и вновь прибывшие эскадры.
Однако Шпак не привык долго колебаться. Он отдал приказ одной эскадре рассредоточится на большом расстоянии и ни при каких обстоятельствах не подходить к планете. Вторая эскадра осталась на орбите, а третья должна была готовиться к посадке на планету, после того, как десантная группа обследует местность в районе бывшего полевого лагеря археологической экспедиции.
Сам генерал не стал рисковать и спускаться вниз и остался на своём флагмане со второй эскадрой. Однако он и не ушёл в космос с третьей.
Пять малых десантных кораблей ринулись вниз. На месте посадки поднялся смерч пыли и песка и когда он осел, десантные группы уже были готовы к бою с любым противником. С орбиты планеты в район посадки нацелились жерла орудий всех кораблей. Два майора и три капитана, командиры кораблей, ожидали столкнуться с кем угодно, но только не с толпой невысоких пушистых туземцев, радостно поднимавших тоненькие ручонки и вопивших на космолингве "Конфеты"! Генерал Шпак, сделав губы трубочкой, недоверчиво следил через телестерео за пушистыми существами, не понимая, как они могли сбить звездолёт с орбиты.
Командир десантников, совершенно осатанев от прыгающих рядом лингеров, скомандовал отход. Десантники поспешно поднялись обратно в корабли, а маленькие лингеры недоумённо выкрикивали "конфеты", не понимая, почему пришельцы так быстро ушли.
Поскольку никакого вооружённого столкновения с лингерами не было, Шпак велел спустить на поверхность учёных, которых тоже прихватили с собой, и установить контакт с туземцами. Спустя всего лишь несколько часов стало известно, что несколько членов экспедиции выжили и находятся где-то в одном из пустынных оазисов среди бескрайних песков. На поиски уцелевших был отправлен десантный бот, который и привёз четверых оборванных, исхудалых, загорелых до черноты людей.
Генерал Шпак приказал поднять людей в космос и раздать все пайки, содержащие сахар, туземцам. Последнее он приказал сделать по просьбе археологов. Высокий, светловолосый парень, черный от рифтского солнца, сказал, что он объяснит все при личной встрече. И сейчас, когда эта личная встреча наступила, генерал смотрел на этих людей, проживших месяц в знойной пустыне под палящим солнцем, со скудными запасами воды и еды, и ждал рассказа. Если бы не племена лингеров, сказал седой человек, представившийся профессором Афгольцем, четверка археологов просто умерла бы. Командир эскадры, его заместители и командиры кораблей заворожено слушали, как светловолосый парень рассказывал захватывающую историю открытия храма Варвара, как "старый" лингер закрыл их в коридоре, какой ужасной смертью погиб мужественный Бакин. Алексей рассказывал, как они оказались в заточении у лингера и как сумели освободиться лишь затем, чтобы снова попасть в плен.
Он говорил, что сумел обмануть лингера и как открыл ловушки остальных, как они вчетвером боролись с лингером и сумели убить его в тот момент, когда он уже пытался оживить всех своих сородичей и оказался беззащитным перед людьми. Представители особого отдела лихорадочно фиксировали эту историю. Через пять минут, после того, как Алексей закончил свой рассказ, в центральный штаб был послан подробный доклад с заключением в конце, что неведомое оружие лингеров наконец-то обнаружено. Ответ пришел немедля: в категоричной форме запрещалось всякое общение с местными племенами, контакты с поверхностью планеты, предписывалось глубокое патрулирование околосистемного пространства с разрешением доступа только правительственным экспертам со спецпропусками первой степени. Двадцати кораблям предписывалось оставаться на охране Рифта до подхода подкреплений. Личному составу всех эскадр была объявлена благодарность с выплатой денежного довольствия в двойном размере. Генералу Шпаку сообщили о присвоении очередного звания.
Археологов разместили на малом десантном корабле и отправили к Земле.
Профессор Афгольц заперся в своей каюте и строчил отчет в Имперскую Академию Наук о работе, которую успела проделать экспедиция и о событиях, имеющих огромную научную ценность: к примеру, музей лингеров. Одновременно он призывал Ассоциацию научных деятелей обратиться в Министерство обороны, чтобы вояки отменили запрет на ведение любых работ на поверхности планеты Рифт. Впрочем, Афгольц особо не обольщался на этот счет: военные, надо отдать им должное, узнав о новом оружии, а особенно о спящих лингерах, уже не оступятся. Слишком велика опасность, слишком много чужих и смертоносных знаний хранит в себе Рифт. Поэтому возмущался он больше для проформы.
Леночка тоже заперлась в своей каюте и пыталась отмокнуть при помощи различных примочек, воды и скудных косметических препаратов, нашедшихся в лазарете корабля. Она стала черной, как головешка, за месяц пребывания под открытым небом Рифта. Теперь она хотела вернуть свой прежний цвет лица и тела, но это ей не удавалось — кожа явно не желала становиться белее. В конце полета студентка решительно плюнула на свой черный загар и решила, что в этом даже есть какой-то шарм — по крайней мере, ни у кого из её подруг и знакомых подобного загара нет. Кроме того, она участвовала в таких событиях, что все её подруги поумирают от зависти столь же черной, как и Леночкин загар.
