Леночка тоже заперлась в своей каюте и пыталась отмокнуть при помощи различных примочек, воды и скудных косметических препаратов, нашедшихся в лазарете корабля. Она стала черной, как головешка, за месяц пребывания под открытым небом Рифта. Теперь она хотела вернуть свой прежний цвет лица и тела, но это ей не удавалось — кожа явно не желала становиться белее. В конце полета студентка решительно плюнула на свой черный загар и решила, что в этом даже есть какой-то шарм — по крайней мере, ни у кого из её подруг и знакомых подобного загара нет. Кроме того, она участвовала в таких событиях, что все её подруги поумирают от зависти столь же черной, как и Леночкин загар.
Ричарда и Алексея поселили в одну каюту. Сначала они блаженствовали и несколько суток отсыпались на мягких матрасах (матрасы были солдатские, следовательно, жесткие, но после камней пустыни они казались пухом). На третий корабельный день пути Ричард, потягиваясь, сказал:
— Мы с тобой неудачники, ты об этом знаешь?
— Это почему?
— Суди сам: профу дали шикарную каюту помощника капитана, Леночке дали каюту поменьше, зато её обслуживает чуть ли не половина экипажа, а нас с тобой поселили рядом с двигателем и забыли про наше существование. Даже телестерео здесь нет! Кто мы после этого?
Алексей хихикнул:
— Во-первых: мы ещё не доросли до профа, чтобы получать подобные каюты. Во-вторых: мы, к счастью, не девушки, чтобы за нами бегала половина экипажа. А в-третьих: с каких это пор тебе стало жарко в корабле, где температура двадцать шесть по Цельсию? Мы месяц живьем жарились на Рифте, а тут вдруг тебе стало жарко. Ты здесь мёрзнуть должен! Я и сам привередливый, но такого, как ты вижу в первый раз. Опять же, зачем тебе телестерео? По рекламе соскучился?
Ричард упер руки в бока.
— Если уж на то пошло, то в нашей каюте не двадцать шесть градусов, а все тридцать шесть, — Ричард со стоном завалился на койку. — Слушай, я так и не пойму, зачем вам с профессором понадобилось врать воякам? Ты вполне мог сказать, что подсунул лингеру жевательную резинку, а потом укокошил его. Или тебя обуяла скромность, что ты решил включить всех нас в ужасающую погоню по лабиринту? Хорошо, что нас не проверили ни на каких детекторах! Кстати, откуда у тебя столь буйная фантазия? Много сказок читал в детстве?
Алексей поморщился.
— Ты помнишь, что говорил мне ещё до того, как мы обнаружили храм Варвара? Когда профессор начал распространяться насчет пищеварения лингеров?
— Ничего не помню. А что, я тогда сказал что-то умное?
— Насколько я помню, это была первая порядочная мысль из той помойки, которую ты зовешь своей головой. Профессор говорил, что лингеры впадают в транс, пока переваривают конфеты. В том смысле, что покуда у лингеров действует процесс переваривания полученной пищи, они находятся в трансе. А ты тогда не согласился с ним и сказал, что лингеры сидят в трансе до тех пор, пока они просто пережевывают свою пищу. Как я понял "старого" лингера, им нужен сахар для стимуляции умственной деятельности. Может быть, он служит им чем-то вроде наркотика, а может, подстегивает нервную систему, не знаю. Думаю, специалисты раскопают это дело, но нам уже про это не узнать. Ну, да и ладно, больше ничего общего не хочу иметь с лингерами! Даже с маленькими и пушистыми! О чём это я? Ах да! Понимаешь, сначала я подсунул лингеру жевательную резинку, потому что реклама трубила, что в ней настоящий сахар! А под рукой у меня конфет не оказалось! И только потом, спустя минут десять, до меня дошло, что лингер слишком долго сидит в своём пищеварительном трансе. Тогда-то я и вспомнил про тот наш разговор.
Ричард туповато уставился на друга.
— Что-то я тебя не пойму.
— Что тут непонятного?! Возьми жевательную резинку и начинай жевать. Давай, давай, жуй! — с этими словами Алексей достал маленький пакетик и насильно затолкал жвачку Ричарду в рот.
— М-ну и что? — спросил Ричард, выплевывая обертку от жвачки.
— Через сколько минут она станет несладкой? Три? Пять? Где-то так, но не больше, правильно? И если бы прав был профессор, что лингеры находятся в трансе, пока переваривают пищу, то лингер очнулся бы через пять минут после того, как высосал бы сахар из жвачки. И мы сейчас с тобой не сидели бы здесь. Но лингер тогда сидел и мерно жевал, словно корова. Следовательно, прав был ты, к счастью для нас всех. Поэтому-то мы с профессором и решили придумать эту нелепую погоню. Наши военные легко могут представить себе, что лингера мы убили в результате длительной драки, сумев перехитрить его. Мы сражались и победили, может быть, нам даже дадут орден. Но вообрази, что было бы, если бы я рассказал правду? Нас бы просто засмеяли. Всё человечество освобождено жевательной резинкой! Курам на смех! Зато рекламщики бы как радовались! Уж на несколько лет эту историю точно растянули бы! Представляешь нас в рекламе, да по всем центральным имперским каналам, а? Да помногу раз в сутки!
Ричард помассировал подбородок.
— Н-да, в таком случае, нас начали бы узнавать на улицах. И возможно не просто узнавать, но и бить за назойливость. Но от ордена я бы не отказался! Да, и ещё, пожалуйста, рыцарское звание! А что? Сэр Ричард — это звучит гордо!
Алексей ухмыльнулся.
— Ричард — черные пятки! Вот таким ты войдёшь в историю!
Ричард поглядел на свои черные пятки. Когда они жили в пустыне с лингерами, он наступил в какую то черную зловонную лужу явно неорганического происхождения, после чего несколько дней вообще не мог ходить, а ступни у него стали темно-серого цвета. И до сих пор не отмывались, хотя Ричард перепробовал все средства из корабельного арсенала.
— Не знаю. Может быть вы с профессором и правы. Уф, как мне жарко. Мне всегда нравился холодный климат, — тут Ричард помолчал, а затем проникновенно начал: Лёха, значит, ты признаешь, что моя мысль оказалась спасительной для всего человечества?
Алексей подозрительно посмотрел на друга — тот явно что-то замышлял.
— Ну, в целом, если так можно сказать, вернее, точнее будет выразиться…
— Не крути! Да или нет?
— Ну, до некоторой степени ты оказался прав, а что?
— А то, что если я прав, то все человечество мне обязано. Поскольку я не могу обратиться ко всем, а вижу только тебя, значит, ты являешься в данный момент представителем огромной расы человеческих существ. И от имени всего человеческого сообщества ты, в благодарность за мою гениальную мысль сходишь на камбуз за графином холодного сока. Как видишь, я многого не требую.
Алексей вздохнул — так он и знал, что этим все кончиться.
— Ты знаешь, как называется комбинация из трех пальцев? — Алексей продемонстрировал. — Что было бы с твоей мыслью, если бы я не реализовал её? Кроме того, ты сам не понял, что сказал. Я же твою идею не просто додумал, но и воплотил. Так что через минуту я вижу тебя здесь с соком. Отсчет времени уже идет.
