-- Погляжу, нет ли где ствола...
Петрович обшарил рукой сидения и пол, однако ничего не обнаружил.
-- Глухо всё... Надо скорее уходить. Водителя или пассажира такой машины скоро хватятся, и нам тогда крышка.
-- Пошли, -- ответил Алексей, вылезая с переднего пассажирского кресла. Но отойдя от машины на несколько шагов, он остановился, чтобы ещё раз обвести её всю восхищённым взором.
Петрович понимающе хмыкнул:
-- С такой техникой, товарищ лейтенант, нам будет очень трудно их победить. Очень!...
-- Если нас уже не победили, Петрович, -- отвечал Алексей, задумчиво глядя в сторону и вверх. -- Смотри, а как это прикажешь понимать?
И он показал рукой поверх неширокой лесополосы, отделявшей поляну от раскинувшегося за ней поля. Там стояли футуристического вида опоры линии электропередач, поверх которых тянулись вдаль аккуратно развешенные провода.
-- Что ты там усмотрел?
-- Не усмотрел, а услышал, -- отвечал Алексей. -- Электролиния исправна, ток гудит! После зимних боёв такое невозможно. Да и что-то я не припомню, чтобы на картах в этих местах были электролинии.
-- М-да... Считаешь, что немец линию построил и ток по ней качает?
-- Я считаю, Петрович, что всё гораздо серьёзней. Не в немцах тут дело. Дело в том, что война закончилась.
-- Как?
-- Да вот так. Ты хоть одну воронку, хоть одно поваленное взрывом дерево сегодня утром видел?
-- Нет, конечно. Хотя ещё в феврале здесь была мясорубка. Ты прав лейтенант, что-то не так!
Совершенно инстинктивно они сделали несколько шагов назад и остановились в зарослях ольшаника.
Вторым инстинктивным движением обоих была попытка протереть глаза, причинив лицу импульс боли -- чтобы удостоверится, что происходящее с ними -- не сон. Однако ясное и прозрачное утро со звонкими переливами далёких звуков жизни явно не могло являться сном.
По всему выходило, что они оба проспали летаргическим сном или находились длительное время в бессознательном анабиозном состоянии. Они вышли на задание весной, сейчас -- снова весна, поэтому должно было пройти не менее года. Война определённо закончена. Но тогда кто победил? Кто их теперь примет, и как? Если победил Советский Союз, то как они объяснят свой уход с особо важного задания? Кто поверит в их фантастический рассказ? Всё будет ясно, как божий день -- отсиделись, разведчики, у печи на хуторских харчах, трибунал вам за это и десять лет расстрела! Тогда -- сразу переходить на нелегальное положение? А если верх взяла Германия? Сдаться, чтобы сохранить себе жизнь для дальнейшей борьбы? Искать по округе партизан? Создать собственную подпольную ячейку, истребляющую оккупантов? А для начала подпилить электрическую опору и взорвать к чертям собачим этот пышный даймлеровский фургон? Только вот чем подпиливать и чем взрывать?
Эти и другие вопросы с неистовой скоростью проносились в головах. Каждый ответ или, точнее, зыбкое подобие ответа, к которому удавалось прийти умозрительным путем, немедленно порождали новый ворох вопросов. Из-за этой свистопляски напряжённое тягостное оцепенение, в котором бешено работающий мозг уже начинал дымиться, совершенно невозможно было прервать.
Внезапно с высоты послышался негромкий ровный гул. Высоко над лесом, курсом на запад, шёл маленький серебристый самолёт с удивительным силуэтом, не похожим ни на что, виденное в авиации ранее. Проводив его долгим взглядом, Здравый цокнул языком:
-- Тыщь десять от земли летит... Алёша, Алёша! А ведь это -- не наше с тобой время!
Действительно, всё кругом -- и футуристические вышки, и провода, наполненные неведомо куда текущим через лесную глушь электрическим током, и удивительный автомобиль, и самолёт, мирно себе летящий на непостижимой высоте, -- решительно выбивалось из образов и представлений привычного мира тридцатых и сороковых годов.
По всему выходило, что затянувшийся сон перенёс их в совершенно новую эпоху. Война закончилась, и закончилась весьма давно, так что не надо ни идти под трибунал, ни искать партизан. Но что тогда всё это могло означать? Каков смысл их необъяснимого воскрешения из апреля сорок второго -- грязных, ободранных, голодных, без документов и вообще без каких либо свидетельств своего прежнего бытия?
И куда, скажите, им направляться?
Не сговариваясь, они углубились в лесополосу, затем вышли на край широкого поля, остановившись под стальной опорой ЛЭП.
-- Слышишь? -- Алексей указал кивком головы на северо-запад. -- Там шоссе. Всё, как было на карте в штабе. Дальше должна быть железка, затем лес. Предлагаю двинуться туда: по пути обстановку уточним и, если что не так, то укроемся в лесу.
Несколько километров они прошли, прижимаясь к опушке и едва ли не бегом пересекая открытое луговое пространство. Добравшись до шоссе, некоторое время провели за высокими кустами под насыпью, наблюдая, как по асфальтовому полотну на непостижимо огромной скорости проносятся разноцветные автомобили и громадные, превышающие своими размерами железнодорожный вагон, грузовые автофургоны. Когда пересекали дорогу, то пришлось остановится, пропуская материализовавшийся из ниоткуда длинный чёрный автомобиль, летящий по асфальту едва ли не со скоростью истребителя. "Вот тебе и Волоколамский тракт!" -- восхищённо подумал Алексей.
Железную дорогу, проходящую через километр севернее автомагистрали, разведчики форсировали без проблем -- там не было ни поездов, ни охраны. За путями практически сразу же начались постройки и показались первые люди, куда-то спешившие по своим делам и совершенно не намеренные обращать внимание на двух странных гостей. А те прекрасно помнили штабную топокарту: до войны на этом были лишь лес, стало быть, населённый пункт определённо появился после её окончания.
Вскоре Петрович с удовлетворением отметил, что таблички с названиями улиц выполнены на русском языке. Стало быть, немцев нет, так что одна неясность снимается. Однако какой на улице год? Как называется это поселение? Что происходит вокруг них -- на все эти вопросы ответы ещё только предстояло получить.
Очень скоро улица, на которую ступили наши герои, разлилась в широкую площадь, с одной из сторон которой поверх затейливых кованных ворот красовалось мирное и во всех отношениях приятное для уставших и изголодавшихся путешественников название -- "Городской рынок".
* * *
Невероятный случай, произошедший с двумя разведчиками-чекистами, относился, судя по всему, к числу исключительно редких, но оттого с каждым разом всё сильнее будоражащих человеческое сознание случаев, известных как хронопортация.
Было время, когда подобные явления именовались чертовщиной, а персоналии, тем или иным образом связанные с ними, безжалостно истреблялись инквизицией или фанатичными толпами обывателей. Но в начале XX века физика вплотную подошла к феномену дискретности времени, из которого вытекало, что элементарные частицы могут перемещаться между настоящим, прошлым и будущим совершенно свободно. В 1948 году Куртом Гёделем было найдено решение для гравитационных уравнений Эйнштейна, в котором доказывалась возможность посещения прошлого в процессе движения абстрактного объекта по вращающемуся пространству Вселенной. Правда, как добиться подобного движения на практике, никто не знал.
