— И вы нашли его? — нетерпеливо спросил Роберт.
Антон кивнул.
— Нашёл. Более многочисленная и сильная раса поглощает менее многочисленную и слабую. Что сделать, чтобы этого не случилось, спросил я себя. Ответ был в самом вопросе: изменить существующее положение вещей. — Антон вынул сигару изо рта и описал ею замысловатую петлю. — Тали имели высокоразвитые биологические технологии, которые позволили им быстро справиться с поставленной задачей. Сначала они сделали пригодным для жизни ещё несколько близлежащих миров, а затем столь же быстро увеличили свою численность. Стремление расширить область обитания было им чуждо, им вполне хватало и своей планеты, но в свете сложившихся обстоятельств я убедил их изменить свой привычный образ жизни. Так что, когда я покинул их, за моей кормой оставалась уже не жалкая планетка с горсткой аборигенов, а целая маленькая империя. Наши это оценили. Помимо этого, тали начали встречную экспансию, причём более активную, чем наша. По этой причине тали в наших городах живёт больше, чем людей — в их. А многие мы основали совместно, вроде этого.
— Вот как оно было, — проговорил Роберт, задумчиво глядя на лежащую у него на коленях книгу. — Никогда об этом не слышал.
— И не услышишь. Это то, что осталось тайной для всех, кроме меня, твоей тётки, а теперь вот и тебя. Думаю, что за пределы этой троицы она никогда не выйдет.
— Конечно, — пообещал Роберт, уловив прозрачный намёк. — Интересно только, как они смогли так быстро увеличить свою численность? Стимулировали рождаемость? Активизировали рост потомства?
— Хороший вопрос, малыш, — ушёл от прямого ответа Антон. — Это их секрет. Их конёк, как я уже говорил, — биотехнологии. Здесь они на корпус впереди всех. Я посоветовал им не спешить раскрывать секреты своих технологий, ибо каждая раса имеет нечто, что добавляет ей веса в Конфедерации. Для создания необходимого баланса сил. Понимаешь?
— Да. Но всё равно интересно.
— Главное, что тали — хорошие ребята. Они внесли свежую струю в нашу тухлую обыденность, и все от этого только выиграли. Рядом с такими славными соседями невольно начинаешь вести себя по-другому. Так что тали для нас это как инъекция лекарства. А ведь могло всё быть по-другому.
— Вы, действительно, великий человек, дядя Антон! — искренне восхитился Роберт.
— Да уж куда там, — усмехнулся Антон.
Далёкий перезвон башенных часов оборвал их разговор. Роберт бросил взгляд внутрь дома и засуетился.
— Ой, в школу пора. Вы ещё расскажете мне об исследовательских полётах?
— Расскажу, — пообещал Антон. — Давай, дуй в свою школу, а то опоздаешь. Роберт спрыгнул с террасы и исчез за углом дома. Звук его шагов на дорожке ещё не успел затихнуть, как позади Антона скрипнула половица и ворчливый женский голос произнёс:
— Разболтался. Я уж думала, ты будешь молоть языком и век не остановишься.
— Я знаю, что нужно сказать, а что — нет, — спокойно отпарировал Антон, не оборачиваясь. — Роберт не глупый парень, он не будет трезвонить об этом на каждом углу. И потом, проболтайся он, кто ему поверит? А я немного подредактировал эту донельзя засахаренную главу в его учебнике. Он имеет право знать правду, пускай она и очень некрасивая.
— Только, ради бога, не всю!
— Понятное дело, — откликнулся Антон.
— Не надо было говорить о том, что ты делал у тали.
— Ничего не случится, — успокоил жену Антон. — Я же говорю: Роберт — мальчонка с головой.
— Он-то с головой, а тебе нужно было сначала покумекать своей…
Антон ничего не ответил. За его спиной снова заскрипели половицы, ворчание удалилось, и он опять остался один. Докурив сигару, Антон втоптал окурок каблуком в землю, кряхтя поднялся и направился к живописной живой изгороди, окружающей сад. За изгородью начинался луг, с коротко постриженной травой, спускающийся в долину, где приютился городок, такой чистенький, словно был игрушечным. Совместное поселение тали и людей.
«Великий человек», — вспомнил Антон, разглядывая сонливый, разморённый горячим полуденным солнцем городок. Великий, да, но только в совсем другом смысле. Узнай его человеческие собратья, какую услугу он оказал тали, его имя начертали бы отнюдь не золотом и совсем на другой доске. Он превратился бы изгоя, в крысу, прячущуюся по тёмным углам, если б вообще остался жив. И плевать, что он спас целую цивилизацию от медленного уничтожения. Для своих он навсегда бы стал предателем.
Может жена и права: зря он разоткровенничался и рассказал об этом Роберту? Его племянник неглупый парень, но у мальчишек всегда есть желание прихвастнуть чем-нибудь. Например своим великим родственником и его не менее великими делами. Надо же додуматься до такого! Одурачить всю Конфедерацию!
Этот городок — тоже одно из следствий его простого и в то же время грандиозного очковтирательского плана. Он знал чуть ли не каждого его жителя, и хотя соотношение представителей каждой из звёздных рас было примерно пятьдесят на пятьдесят, на самом деле тали было значительно меньше. Их и сейчас было немногим больше, чем в тот день, когда он наткнулся на их планету. И чтобы выправить положение, им пришлось здорово потрудиться, выжав до отказа свои биотехнологии.
После этого Конфедерация увеличилась ещё на одного члена, и отныне бок о бок с людьми стали жить добрые, отзывчивые, милые… биороботы, так похожие во всём на своих создателей. ТМ
Уникальная работа
Валерий ГВОЗДЕЙ
№ 4 (983) 2015
Магазинчик «Сувенир» на океанской набережной пользовался огромной популярностью у туристов. Сегодня, в эпоху конвейерного производства, когда всё делают роботы, вещицы, предлагаемые тут, — выделялись, поскольку имели своё лицо и несли печать оригинальности. Вопреки ожиданиям, продавали их недорого, в больших количествах. Причём, вещицы не иссякали, широкий ассортимент рос непрерывно.
Хозяин, весёлый толстяк, — процветал. А другие торговцы безделушками — завидовали. И пытались разведать — где, у каких резчиков по дереву, кости или камню он закупает фигурки людей и животных, браслеты и бусы, гребни и заколки, пепельницы и шкатулки.
Ничего у конкурентов не выходило. Хозяин же, в ответ на расспросы, добродушно посмеивался и повторял, что его бизнес — семейный.
Конкуренты не верили. Толстяк жил в особняке за городом, с женой и двумя сыновьями-студентами. Вчетвером невозможно изготавливать шедевры прикладного искусства почти в промышленных объёмах.
