Тишину нарушил вопль удивления, вырвавшийся сразу из всех глоток. Такое в аду случалось не часто. Если не сказать, что вообще не случалось. Из ада души грешников, при тщательном отборе Архангелами, переселялись только в рай на веки вечные, с условием отпущения всех грехов.
— Куда же эти несчастные денутся потом? — выпучив свои жабьи глаза, спросила одна из ведьм.
— Я тоже не совсем понимаю, что ты хочешь сказать этим, моя обожаемая супруга? — с ядовитой усмешкой добавил Огнь.
— Ну… Это уж проблемы Бога — отца, и сына, и святого духа! Он все печётся о душах и их спасении. Вот пусть и ломает голову, как эти две души спасти. А мы не можем рисковать спокойствием ада.
Черти одобрительно загудели. Огнь понял, что Ведьмина его обыграла, и ему теперь ничего не остаётся делать, как последовать её совету. Он встал во весь свой могучий рост и, метнув для порядка пару молний, объявил:
— Именем Антихриста приказываю изгнать из ада души двух грешников, в земной жизни званых Ириной и Виталием! Приказ привести в исполнение немедленно!
До ворот ада изгнанников провожал небольшой, но хорошо вооружённый отряд летучих бесов, личных охранников Антихриста. Они молчали, как немые, не отвечая на вопросы недоумевающих грешников. Только время от времени подталкивали их остриём копья или прикладом автомата.
— Все! — с тоской в измученных глазах сказала наконец Ирина Виталию. — Я больше не могу идти. Сил нет. Сейчас сяду, и пусть что хотят, то и делают. Хоть бы сказали, куда они нас ведут…
— Иди сюда, обопрись на моё плечо. Нам ещё столько сил нужно… Смотри, кажется, мы подходим к воротам. Странно!…
У ворот на огромной ржавой цепи сидел и курил «козью ножку» Вермут. Но он даже не встал при виде приближающейся процессии. Ирина хотела было громко возмутиться поведением недавнего компаньона, но вовремя прикусила себе язык: бедный черт и так понёс наказание, его лишили свободы, приковали к воротам. Виталий, видимо, тоже это понял. Промолчал и он, с сочувствием глядя на бывшего приятеля.
Старший охранник остановил отряд и каркающим громким голосом приказал Вермуту:
— Именем Антихриста приказываю открыть ворота! Эти грешники навеки изгоняются из ада. Это указ Огня.
Ирина и Виталий переглянулись и хором воскликнули:
— Как изгоняемся? Куда?
Гремя цепью, Вермут поплёлся открывать ворота, что-то бормоча себе под нос. В это время старший охранник, развернув кожаный свиток, прочитал по слогам:
— «Вы, великие грешники земли, изгоняетесь из вечного ада нашего за нарушение порядка в нём, существующего миллиарды лет неизменным.
С этой минуты вы будете вечными странниками между адом, раем и землёй. Отныне вас не примут под свою защиту ни люди на земле, так как мёртвые туда не возвращаются, ни наш великий Антихрист, ни Господь Бог. Такова воля дьявольского Совета Безопасности». — Закончив читать указ, бес свернул его в трубочку и отдал Виталию. Вся летающая нечисть при этом троекратно, во всю мощь своих дьявольских лёгких, проорала:
— Слава Антихристу и его злу!
Последние слова заглушили пронзительный скрип адских ворот и трехэтажный мат Вермута. Цепь на его ногах запуталась в расщелине створок и мешала ему открыть ворота. Пытаясь освободить её, он запутался ещё больше, как муха в паутине, барахтаясь и чертыхаясь. Створки ворот дёргались и колотили его по голове, словно нарочно пытаясь сломать его единственный рог. Картина была комическая, но смеяться грешникам не пришло и в голову. Им, наоборот, стало жалко запутавшегося черта, и Виталий, размахнувшись посильнее, дал по зубам ближайшему бесу, с наслаждением прибавив:
— Что ощерился, вонючая харя! Помоги человеку! — В пылу гнева он даже не заметил, как назвал Вермута. Это дошло до него только после того, как Ирина наградила его милой своей улыбкой и поцеловала в давно небритую щеку.
Ворота наконец с помощью бесов открылись, и грешники вышли на нейтральную территорию. За ними проковылял и Вермут, грохоча своей ржавой цепью. Он тяжело вздохнул и сказал:
— Мне очень жаль, ребята, что вас выгнали из ада. Теперь уже никто и никогда не устроит праздника в этой чёртовой дыре. И придётся подыхать со скуки у этого паршивого забора. — Он шмыгнул носом и как только позволила ему цепь быстро скрылся за воротами, вымазанными дёгтем и сажей.
В ста метрах от ворот ярко зеленела лужайка. Когда грешники пришли в себя, они доплелись до неё и без сил упали на пушистую прохладную зелень. Думать ни о чём не хотелось.
Сколько они так просидели, неизвестно, но неожиданно услышали над головой лёгкий шорох и открыли глаза. Над ними парил ангел-младенец с прекрасной кудрявой головкой и прозрачными крылышками за спиной. Он спустился так низко, что Ирина разглядела лёгкий румянец на его щеках. Ангел нежным мелодичным голосом заговорил:
— Меня послал к вам Господь, чтобы сообщить свою волю.
— А что, уже был суд Божий? — не утерпел и съехидничал Виталий. — Нас ведь никто ни о чём не спрашивал.
— Господь знает все. Господь видит все. — Все тем же нежным и ласковым голоском ответил ангел. — Он видит и знает все, что творится с людьми в любую минуту их жизни. Он отвечает за всех и всем помогает, вам тоже хочет помочь.
— Чем Он нам может помочь, — нетерпеливо спросила Ирина. — Мы ведь никто, мы — пыль, мы — тень…
— Господь решил вернуть вас на землю, решил подарить вам ещё немного жизни, чтобы вы позабыли о зле и начали творить добро… В ваших руках — ваше спасение. И если вы пройдёте это испытание, если добрые дела покроют ваши грехи, то Бог простит вас. А теперь встаньте и идите до края лужайки. Там — единственный путь возвращения смертных на землю. — Ангел умолк и исчез.
Ирина и Виталий словно очнулись от сладкого сна. Переглянулись и молча пошли к краю лужайки. Там клубился лёгкий туман. Очутившись в тумане, грешники вдруг почувствовали, как поток воздуха подхватил их и куда-то понёс с невероятной скоростью.
Следующим реальным ощущением Виталия стало неудобство в затёкшей спине. Он пошевелил ногами и руками — они тоже онемели и озябли. Под Виталием был голый металлический стол, и сверху всего лишь простыня. Он повернул голову к соседнему столу, от которого послышались вздохи и возня. Там лежала в чём мать родила Ирина и тоже пыталась освоить реальность бытия: она лениво и осторожно двигала ногами и руками, шевелила пальцами. Заметив, что Виталий на неё смотрит, с возмущением воскликнула:
— Эй, парень! Чем глаза на меня пялить, лучше бы со стола встать помог. Кажется, я и ходить по-земному разучилась. Все тело онемело. Да и холод в этом заведении собачий! — Ирина ещё что-то хотела добавить, но послышались шум и разговоры за дверью. Кто-то открывал замок. Женский голос полушёпотом объяснял кому-то:
