— Охх, — руки бессильно опустились. Сейчас надо просто заставить себя подняться, подняться и пойти…
Режущая боль в груди постепенно отступала, сменялась привычной опустошенностью. Значит мне еще рано умирать, — решил Шурка. Шатаясь словно пьяный, побрел он в сторону близлежащих универмагов. Второй день во рту не было крошки хлеба. Голод ясно давал о себе знать, желудок уже начинал грызть сам себя — в животе урчало и булькало. Что же сделать с этой безделушкой — Шурка еще раз посмотрел на браслет, — выбрасывать жалко, продавать — не имеет смысла. Обернув ремешок вокруг левой кисти, защелкнул замочек. Теперь браслет болтался на запястье, практически не доставляя неудобств. Вот, показалась яркая вывеска кафе. Остальное произошло слишком быстро. Чьи-то руки схватили сзади, и потащили извивающегося пацана в проем между домами. Шурка пытался отбиваться, но тут вдруг почувствовал, что собственно никто его уже не держит. Падение на асфальт было болезненным, Шурка подскочил, как ужаленный — отбил копчик. Обозленный развернулся, цепкие глаза оглядели троих. Пацаны, чуть постарше его, грязные немытые. Вот так еще недавно выглядела и Шуркина троица. Похоже, придется на собственной шкуре ощутить, каково быть одному против троих. В расшатанном воображении всплыла картина избитого до полусмерти мужика в желтом пиджаке.
— Ну что, щенок, снимай одежу — показал гнилые желтые зубы один из троицы.
Пустой никчемный взгляд, брит наголо, нахальная злая рожа, огромные припухлости под глазами — либо колется, либо нюхает клей. Рука непроизвольно сунулась за пояс — а, черт, пистолет провалился за подкладку брюк. Тут же смачный удар в челюсть сбил с ног, Шурка крутанулся в воздухе, и раскорячился на грязном мокром асфальте. Непроизвольно, камень на браслете, сполз с запястья, кнопка зафиксировала нажатие. Когда парень поднялся, злосчастная троица, застыла в нелепой позе. Будто какой-то средней руки скульптор изваял подобное уродство, да так и оставил пылиться посреди улицы. Один, ударивший, так и застыл в воздухе с вытянутым кулаком, остальные двигались, будто плавали в вязкой трясине. Шурка, не разбираясь, что к чему, подошел, и со всей силы врезал крайнему, тот, словно кувыркаясь в невесомости медленно поплыл к стене дома, стукнулся об нее точно футбольный мяч, и осел на землю. Контуры черепа стали расплываться, на нем появились трещины, и вот перед Шуркой лежал раздавленный катком труп. Оставшаяся парочка неуклюже, невероятно медленно разворачивалась.
Шурка не торопясь подошел к ним, одному поставил подножку, другому отвесил подзатыльник. Оба, споткнувшись, смачно пропахали физиономиями потрескавшийся асфальт. Так что же все таки произошло? — в недоумении оглядывался Шурка. Весь мир казалось, сошел с ума, и теперь плавал в невидимой кисельной массе. А может это просто я изменился — вспомнился сериал про человека-молнию, который Шурка видел еще в детдоме. Огромный перекачанный мужик в красном облегающем костюме, в маске с двумя глупыми антенками на голове мог передвигаться с невероятной скоростью… Шурка размеренно шагал по тротуару, обгоняя плывущих в желейной массе прохожих. Чуть быстрее ползали машины, но парень с легкостью обгонял их, даже не переходя на бег. Мысли в результате титанических усилий свернулись в тонкую ниточку — взор устремился на браслет.
Красивый камень, украшавший его был вдавлен в блестящий металлический корпус. Шурка прикоснулся к нему, тот плавно отошел назад.
— Бииии! — опять недюжинная реакция спасла его. Шурка прыгнул в сторону, позади пронеслась машина. Люди недоуменно оглядывались на глупого мальца, вот, постовой, заметив нарушение направился к Шурке. Не долго думая, парень снова нажал на камешек в центре браслета, мир опять потонул в киселе.
— Так вот в чем дело! — удивленно, даже радостно воскликнул он.
Забежав в темный переулок, отключил браслет, и уже спокойно, как любой среднестатистический индивидуум, с уныло постным лицом последовал в манящую изобилием запахов кафешку. А между домами в нелепых позах валялись три трупа.
Один, казалось был раздавлен катком, два других пропахали головами по асфальту, сточив как лица, так и черепные кости, вплоть до мозга. Темные бардовые лужи растекались вокруг трех неподвижных тел.
Пистолет больно упирался в бок, но поправлять оружие в присутствии десятков людей как-то не хотелось. В кафе было тепло и уютно. Играла приятная музыка, за столами в основном сидели парочки, мило переговаривались. Шурка пил горячий сладкий чай, заедал медовыми ватрушками, пирожками с мясом. Было легко, хорошо и спокойно. Одно терзало — за вкусности он выложил последние деньги, и теперь, необходимо как можно быстрее достать некоторую сумму. Впрочем, это, с инопланетной штуковиной, было делом двух минут — просто вытащить бумажник у ничего неподозревающего прохожего. Но парень подобно своим слабоумным сверстникам, сверхдуростью не отличался, и отлично понимал что его, наверняка уже ищут. И если прохожие будут заявлять, что неизвестная тень залезла за пазуху и сперла бумажник, а одним разом явно не отделаться, то "доброжелатели" в военной форме, вооруженные автоматами появятся моментально, как пить дать. Надо действовать по иному, по "прежнему". Шурка все же не выдержал, и поправил упирающийся в бок пистолет. С соседнего столика на него тут же покосился подозрительный субъект. Пора линять! — пришла в голову здравая мысль. Залпом допив горячий чай, парень вытер рот рукавом, и исчез за дверью.
Шурка, дрожа от холода, прижался к колонне возле сбербанка, ожидая инкассаторов. Высокий Желтый броневик, тарахтя, как толпа байкеров, подъехал к воротам. Люди в военной форме, вышли из машины и скрылись за толстыми железными дверями. Спустя полчаса, появились, один из них нес большой черный чемодан. Пора!
Вышел из за колонны, выхватил пистолет. Первым выстрелом прострелил живот мужчине с кейсом. Сопровождающий, успел выхватить пистолет, но Шурка спустил курок первым. На патроны он не скупился, высадил в курьера все, оставшиеся в обойме. Не учел одного, за рулем остался водитель. Хлопок двери за спиной прозвучал неожиданно, разворачиваясь, Сашка увидел, как винчестер медленно поднимается, видел злобную перекошенную рожу омоновца и вспышку огня из дула.
Рука, автоматически вдавила кнопку браслета. Без труда отскочив в сторону, проследил полет пули. Та, вмочалилась в железные ворота, оставив впечатляющую вмятину на пуленепробиваемом железе. Да, от выстрелов уворачиваться сложнее, чем от людей. Подошел к заторможенному омоновцу, тот принял боевую стойку, но вязкие движения солдата выглядели смешно и неестественно. Хрящеватый кулак вонзился в скуластое лицо водителя. Под ударом, кости просто крошились, и пальцы завязли в чем — то липком и мягком — в мозге.
