Легкий ветерок, становившийся все холоднее по мере того, как солнце клонилось к горизонту, остудил разгоряченную кожу. Небо поблекло и стало совсем как молоко — ровное, непрозрачное, без всяких оттенков. Боль в животе понемногу утихла, и Корделия смогла выпрямиться.
Ботари кивнул в сторону далекой усадьбы:
— Вон они.
Граф Петер сощурился. Корделия широко открыла глаза. Перед домом на лужайку опустились два флайера, из которых хлынули солдаты, издали напоминавшие черных муравьев. Среди них мельтешило несколько фигурок в коричневом с золотом и еще несколько в темно-зеленых офицерских мундирах.
«Великолепно. И друзья, и враги носят одинаковые мундиры. Что же нам делать: перестрелять всех, и пусть Господь сам рассудит, кто свой?»
Старый Форкосиган мрачно наблюдал, как враги врываются в его дом.
— Разве они не догадаются обо всем, когда заметят нехватку лошадей в конюшне? — спросила Корделия.
— Я выпустил всех лошадей, миледи, — сказал Эстергази. — По крайней мере так у них будет шанс. Не знаю, скольких мы потом сможем найти.
— Боюсь, что большинство так и будет бродить поблизости, — граф вздохнул. — Привыкли, что дома их ждут кормушки с овсом… Хотел бы я, чтобы у них хватило ума разбежаться. Одному Богу известно, до каких зверств дойдут эти вандалы, не поймав другой добычи.
Еще три флайера приземлились на краю деревушки. Вышедшие оттуда вооруженные люди исчезли среди домов.
— Надеюсь, Зей успел предупредить их, — пробормотал Эстергази.
— А зачем им понадобились эти несчастные? — спросила Корделия. — Что они там ищут?
— Нас, миледи, — хмуро отозвался Эстергази. Встретив ее изумленный взгляд, он пояснил: — Нас, охранников. А не найдя, возьмут в заложники наших родных.
Корделия вспомнила, что жена и двое детей Эстергази остались в столице. Что с ними? Успел ли кто-нибудь предупредить их? Судя по виду Эстергази, он думал о том же.
Сержант Ботари молча вглядывался в туманную даль; По его скулам катались желваки. Вспомнил ли кто-нибудь, что надо предупредить мистрис Хисопи?
— Скоро они начнут поиск с воздуха, — заявил граф. — Пора в укрытие. Всем следовать за мной.
Он повернул коня и исчез в густом кустарнике, направившись по едва заметной тропе — Корделия ее никогда бы не разглядела. Ботари и Эстергази совместными усилиями снова водрузили ее на борт транспортного средства. На этот раз граф ехал шагом — не ради нее, как подозревала Корделия, а чтобы поберечь лошадей, чьи шкуры потемнели от пота. После кошмарного галопа такая езда показалась Корделии почти отдыхом. Поначалу.
Они медленно продвигались вперед — среди деревьев, через заросли кустарника.
Копыта лошадей скребли по камням. Корделия все прислушивалась, не раздастся ли над головой завывание двигателей. А когда услышала, беглецы уже заканчивали головокружительный спуск на дно ущелья. Все спешились, юркнули под выступ скалы и сидели там, пока вой не затих вдали. Потом пришлось вести лошадей наверх в поводу: Ботари чуть ли не на руках втащил свою по коварному осыпающемуся склону.
Стало темнее, похолодало, поднялся ветер. Два часа, три часа, четыре, пять… Сумеречная дымка превратилась в кромешную тьму. Теперь они и ехали друг за другом, совсем рядом. Пошел дождь — унылая черная морось, от которой седло Корделии стало совсем скользким.
Около полуночи они выехали на поляну, почти такую же темную, как окружавшие ее заросли, и граф наконец объявил привал. Корделия, вся напряженная, полумертвая от страха и усталости, села на траву и прислонилась к дереву. Грегор приютился у нее на коленях. Ботари поделил между ними плитку НЗ, которая нашлась у него в кармане, — их единственную пищу. Завернутый в китель сержанта, Грегор наконец согрелся и заснул. Под его тяжестью у Корделии затекли ноги, но зато вдвоем было теплее.
Где сейчас Эйрел? И если уж на то пошло, где сейчас они сами? Корделия могла только надеяться, что старый граф знает. Из-за бесконечных подъемов, спусков и крутых поворотов они делали самое большее пять километров в час. Неужели этот вздорный старик действительно рассчитывает, что таким образом им удастся уйти от преследователей?
Граф, сидевший под деревом неподалеку, встал и удалился в кусты; через минуту оттуда донеслось журчание. Вернувшись, он попытался в темноте рассмотреть Грегора.
— Спит?
— Да. Как ни удивительно.
— М-м. Дело молодое. — Петер хмыкнул. С завистью?
Тон его был не таким враждебным, как раньше, и Корделия осмелилась спросить:
— Как вы думаете, Эйрел… уже в Хассадаре?
Она не смогла выговорить: «Как вы думаете, он смог добраться до Хассадара?»
— Он оттуда уже уехал.
— А я думала, он собирается возглавить тамошний гарнизон.
— Он так и сделал, а потом приказал рассеяться — в сотне направлений. Поди догадайся, в котором взводе спрятан император. И если нам повезет, то Фордариан не устоит перед соблазном занять Хассадар.
— Повезет?
— О да. Небольшой отвлекающий маневр. Сам по себе Хассадар не имеет никакого стратегического значения. Но Фордариану придется выделить некоторое количество своих — отнюдь не неисчерпаемых — сил на то, чтобы удерживать город посреди враждебной провинции с богатыми традициями партизанской войны. Мы будем получать подробные сведения обо всем происходящем, а помогать ему местное население не станет.
К тому же это мое родовое владение. Значит, он оккупирует столицу графской провинции силами имперских войск: все мои собратья-графы должны призадуматься. Эйрел же скорее всего направится в космопорт базы. Тейнери. Ему надо установить связь с силами космического базирования на тот случай, если Фордариан действительно придушил Главный штаб. Все решит выбор космических сил. Могу предсказать сильнейшую эпидемию технических неполадок в центрах связи, пока командиры кораблей будут соображать, за кем выгоднее пойти. — Граф Петер криво усмехнулся. — Фордариан слишком молод, чтобы помнить войну императора Ури Безумного. Тем хуже для него. Что ж, благодаря внезапности нападения он получил, конечно, некоторые преимущества…
— А это что, действительно произошло внезапно?
— Весьма. В полдень, когда я приехал в столицу, там не было никаких признаков волнений. Очевидно, все началось сразу же после моего отъезда.
Между ними пробежал холодок, не имевший никакого отношения к непогоде: оба вспомнили, с какой целью граф Петер совершил ту поездку.
— А столица что… э-э… имеет решающее стратегическое значение? — спросила Корделия, не позволяя заминке перерасти в нечто большее.
