Входную дверь и дверь гаража Джимми пометил кружками с крестом внутри.
- Неплохо, - сказал он. - Двое за двоих.
Марк застенчиво сказал:
- Можете две минутки подождать? Я бы вымыл руки.
- Конечно, - ответил Джимми. - Я и сам бы вымыл. Ивенсы не будут в претензии, если мы воспользуемся их ванной.
Они вошли в дом. Джимми уселся в гостиной, прикрыв глаза. Вскоре он услышал, как Марк пустил воду в ванной.
На затемненном экране глаз Джимми увидел секционный стол, увидел, как задрожала укрывающая тело Марджори Глик простыня, как из-под нее выпала рука и пальцы начали утонченный хрупкий танец в воздухе...
Он открыл глаза.
Ивенсы содержали свой вагончик лучше, чем Макдугаллы - он был более опрятным и ухоженным. Джимми никогда не встречал миссис Ивенс, но она, казалось, гордилась своим домом. Игрушки мертвых ребятишек аккуратной кучкой лежали в маленькой кладовке - вероятно, в оригинальной брошюрке торговцев подвижными домами это помещение именовалось "прачечной". Бедные дети. Джимми надеялся, что, когда они еще могли наслаждаться ясными днями и солнечным светом, игрушки их радовали. В кладовке стоял трехколесный велосипед, несколько больших пластмассовых грузовиков с игрушечной автозаправочной станцией, трактор на колесах (из-за которого, должно быть, происходили солидные драки), игрушечный биллиард...
Джимми отвел было взгляд и вдруг, потрясенный, снова посмотрел на игрушки.
Синий мел.
Три затененных, висящих в ряд лампы.
В их ярком свете вокруг зеленого стола ходят, стряхивая с кончиков пальцев крупинки синего мела мужчины с киями...
- Марк! - крикнул Джимми, мигом выпрямляясь на стуле. - Марк!
И Марк, как был, без рубашки, бегом примчался узнать, в чем дело.
Около половины третьего Мэтта забежал повидать давнишний ученик (выпуск шестьдесят четвертого года, литература - отлично, сочинение удовлетворительно). Он не оставил без внимания груды литературы по чародейству и поинтересовался, не пишет ли Мэтт диссертацию по оккультизму. Мэтт пытался припомнить, как же его зовут - Герберт или Хэролд.
Когда Герберт-Хэролд зашел в палату, Мэтт, читавший книгу под названием "Странные исчезновения", приветствовал такой перерыв. Он уже ждал телефонного звонка, хотя понимал, что смело войти в школу на Брок-стрит до трех часов его товарищам не удастся. Старому учителю отчаянно хотелось знать, что же случилось с отцом Каллахэном. А дневные часы убегали с тревожной быстротой, хотя Мэтт всегда слышал, что в больнице время течет медленно. Вот когда он, наконец, почувствовал себя стариком - медлительным и плохо соображающим.
Он начал рассказывать Герберту-Хэролду про вермонтский городок Момсон, чью историю только что читал и посчитал особенно занятной - Мэтту казалось, что, если она не грешит против истины, то может оказаться предвестницей судьбы Удела.
- Не осталось ни души, - рассказывал он Герберту-Хэролду, слушавшему с вежливой, но не слишком хорошо скрываемой скукой. - Обычный небольшой городок в глубинке, куда можно добраться по дороге N_2, соединяющей два штата, и по вермонтской дороге N_19. По переписи населения двадцатого года там проживало триста двенадцать душ. В августе 1923 года одна женщина в Нью-Йорке, два месяца не имея писем от сестры, встревожилась. Выехав туда, они с мужем первые осторожно сообщили эту историю в газеты, хотя я не сомневаюсь, что окрестные жители уже некоторое время знали об исчезновениях. Действительно, сестра с мужем исчезли вместе с прочими жителями Момсона. Все дома и сараи остались, в одном доме был накрыт к ужину стол. В свое время это происшествие стало сенсацией. Думаю, мне не хотелось бы провести ночь в Момсоне. Автор книги утверждает, что в соседних поселках рассказывают странные истории... духи, гоблины и все такое прочее. Несколько стоящих на отшибе сараев и до сего дня украшают знаки от сглаза и нарисованные краской большие кресты. Вот, смотри - тут снимок универмага, бензоколонки и продовольственного магазина - они считались в Момсоне центром города. Как ты полагаешь, что там произошло?
Герберт-Хэролд вежливо взглянул на фотографию. Городишко как городишко: несколько лавчонок да несколько домов. Некоторые грозили обрушиться - возможно, под тяжестью зимнего снега. В глубинке таких поселков пруд пруди. Во всех (за редкими исключениями) местные жители уматывают по домам в восемь и, проезжая через такой поселок, не поймешь: есть там кто живой, или нет. Конечно, старик рехнулся - в его-то возрасте! Герберт-Хэролд подумал о своей старой тетке - та в последние два года жизни пришла к убеждению, будто дочь убила ее любимца, длиннохвостого попугая, и скармливает ей бедняжку в котлетах. У стариков бывают странные идеи...
- Очень интересно, - сказал он, поднимая глаза. - Но не думаю... мистер Бэрк? Мистер Бэрк, что-нибудь не так? Вы... сестра! Сестра!
Глаза Мэтта стали совершенно неподвижными. Одной рукой он вцепился в простыню, вторую прижал к груди. Лицо побледнело, на лбу билась жила.
"Слишком скоро, - подумал он. - Нет, слишком скоро..."
Боль, врезающаяся волнами, утаскивающая в темноту. Он смутно подумал: "Осторожней, этот последний шаг убивает."
Потом падение.
Герберт-Хэролд, опрокинув стул и развалив стопку книг, выбежал из палаты. Сестра была уже на подходе, она тоже почти бежала.
- Мистер Бэрк, - объяснил Герберт-Хэролд, так и не выпустивший из рук книги, где заложил указательным пальцем снимок вермонтского Момсона. Сиделка коротко кивнула и вошла в палату. Голова Мэтта наполовину свесилась с кровати, глаза были закрыты.
- Он?.. - робко спросил Герберт-Хэролд. Это был законченный вопрос.
- Мне кажется, да, - ответила сестра, нажимая кнопку вызова реанимационной бригады. - А сейчас вам придется уйти.
Теперь, когда все было известно, она вновь обрела хладнокровие и время пожалеть о брошенном ленче, съеденном лишь наполовину.
- Но в Уделе нет биллиардной, - сказал Марк. - Ближайшая - в Гэйтс-Фоллз. Разве он туда пойдет?
- Нет, - согласился Джимми. - Уверен, что нет. Но бывает, биллиардные столы ставят дома.
- Да, я знаю.
- И вот еще что, - прибавил Джимми. - Еще чуть-чуть, и я это ухвачу.
Он откинулся назад, прикрыл глаза и положил на них ладони. Еще что-то - ассоциирующееся у него с пластиком. Почему с пластиком? Бывают пластиковые игрушки, пластиковые столовые приборы для пикников, пластиковые зимние чехлы для лодок...
И нежданно-негаданно в мозгу у Джимми оформилась картинка задрапированный от пыли здоровенным куском пластика биллиардный стол и голос: "Ей-Богу, надо его продавать, пока сукно не заплесневело... Эд Крейг говорит, может заплесневеть... но это был стол Ральфа..."
