— Говорят, реально. Тревор, кажется, в штабе, можно у него уточнить прямо сейчас. А ты какой-то скучный и прямолинейный сегодня, — заметила Пелагея.
— У нас погибло четверо человек, — ответил Глеб. — Мы не можем такими количествами терять своих людей. Их и так очень мало. Поэтому я испрашиваю, когда Нейт и Тревор думают заканчивать работу.
— Уразумела, — ответила Пелагея. — Что-то пошло не так?
— Я не был вчера в штабе, но ты, наверное, звонила, слышала. Мы поймали одного. Мы допоздна возились с ним, изучали. На ночь оставили охрану. Тим говорит, что появились еще три грифа. Они уже не искали зачинщиков. Просто зачистили территорию, полностью уничтожили оборудование, соответственно все обесточили. Тим один успел убежать и спрятаться. Остальные погибли. Естественно наш гриф тоже ушел.
— Это значит, он как-то сообщил о том, что его захватили, и передал свое местонахождение?
— Получается так. Рации при нем не было. Единственный крупный предмет — это пистолет. Мы тоже ломаем головы. Значит, есть какая-то другая связь.
— Возможно, он, когда направлялся к вам, оставил где-то в участке данные, куда направился, что зафиксировал нарушение порядка, — предположила Пелагея.
— Возможно. И они, не дождавшись его возвращения, ночью пошли ему на выручку, — достроил с иронией цепочку событий Глеб. — А знаешь, Палаш, уточни у Колет, оставляют ли они в участках данные, куда направляются?
— Она, вроде, тоже здесь была. Попробую найти ее.
Пока Пелагея разговаривала с Колет, Глеб продолжил разговор с Орестом.
— Мне кажется, что не записываются они нифига нигде, — сказал Орест. — Они в участках практически не появляются. Они же не приводят нарушителей, а избавляются от них!
— Желательно знать точнее, чем кажется.
— Ну, это насколько я понял с рассказов Колет, — уточнил источники своих предположений Орест. — Грифы — это особое подразделение полиции. Достаточно закрытое.
— Да, да, — подтвердила Колет, спешившая к мосту. — Куда направляются, не говорят, и о проделанной работе в участке не отчитываются.
— Ну, вот! Я же говорил, — утвердился в своей правоте Орест. — Поэтому они так спокойно беспределят. Никто не считает, сколько народу они косят!
— Глеб, вызывай, давай, Венец, да давай вместе все обсудим. Все равно же какая-то информация теперь есть. Всем нужно знать, — предложила Пелагея.
— Вызовешь? И собери наших. ОК? — попросил Глеб Акима и продолжил общаться с остальными. — Из материалов остались только фотографии. Видео материалы уничтожены, так как аппаратуру мы не успели снять и унести. Ну, и то, что осталось в наших головах.
Подключился Венец. Глеб попросил собрать у моста всех, кто находился в штабах.
— Развезло его в пятно площадью метров в пять слоем меньше миллиметра, точно не измеряли. Мы попробовали посчитать. Это значит, в нормальном виде гриф должен быть полым, — добавил Захар к тому, что всем включившимся в разговор пересказал Глеб. — Слой состоял из, судя по всему, каких-то мелких однообразных крошек. Это же видно и на фотографиях при большом увеличении. Сами видите.
И в Чаше и в Венце на своих экранах уже рассматривали вовсю снимки.
— Ну, как и в том случае со льдом. Тоже в пыль, — вспомнил Орест.
— Так, значит, никакого… Ничего похожего на главный блок? — рассуждал Томас.
— Похоже, что так и есть. Ничего похожего на чип, сердце, ядро. Называть можно как угодно. Вся эта ни на что не похожая мелочевка выглядит равноправной, — продолжил Глеб.
— Почему ни на что не похожая? — сообразил Захар. — Вполне сойдет за конструктор. Мелковат только!
— Слишком мелковат, я бы сказала! — ответила поглощенная Пелагея. — Это скольки кратное увеличение? — уточнила она, глядя на монитор.
— Как тут скажешь, смотря, с какого расстояния снимали. Линейку никто не догадался приложить, — ответил Орест. — Судя по тому, что на снимке только это пятно видно, это макросъемка. — Он посмотрел на процент, показывающий масштаб отображения. — Увеличение, наверное, раз в двадцать с лишним.
— Вот я и говорю, мелковато. Даже при таком увеличении и то не разглядеть.
— Эт че, значит, получается, уколом в сердце их не поразить? Бессердечные! — выдал Орест.
— Бессердечные, — уныло согласился Захар. — Но как-то же они организуются в некое целое, эти частицы. Не просто в некое целое, а в некое целое, выполняющее осмысленные действия.
— И оно как-то, возможно, тем же образом общается между собой, — продолжил Глеб.
— Ну, тогда, если прикинуть, сколько грифов шатается по улицам мира, а мы знаем, что они не только грифы. Правильно я говорю, Глеб, статистику ты сводил?
— Да, правильно, — ответил Глеб. — Если кто не знает. За три месяца мы чаще всего получали сигнал детектора вблизи грифов. Среди обычных людей они почти не встречаются, некоторые чиновники только. Среди больших боссов и чистеньких магнатов, к кому мы смогли приблизиться, очень часто. Кроме того, в общественных местах встречались предметы, дающие сигнал. Нейт Браннекен, крыло Чаша, сообщил, что плетеные скамьи у них в госпитале в холле, когда садишься, встаешь, регистрируются детектором, и даже растения, что примечательно растущие и чудесно цветущие.
— Так что, получается, уши и глаза могут быть везде, — подытожил Аким. — И они легко могут менять форму и назначение. Это видел отец Глеба.
— Тогда, если они все общаются, должен быть постоянный фон, — закончил свою прерванную мысль Орест.
— Тогда вам с Акимом и карты в руки, — сказала Пелагея. — Просканируйте его.
— В каком диапазоне? — наивно поинтересовался Орест.
— В максимально широком! — не менее наивно, но молниеносно ответила Пелагея.
— Во всех известных, — уточнил Аким. — Только у нас нет такого оборудования, чтобы просканировать все известные диапазоны.
— Что-то специальное нужно? — продолжила Пелагея.
— Пел, ну, не тазиком же гамма-излучение, например, сканировать!? — ответил Аким.
— Если б присутствовал постоянный гамма-фон, мы бы уже, наверное, давно все вымерли. А мы знаем, что они здесь уже не менее семидесяти лет, — сообщил Глеб, — если сопоставить работы отца, начало раскопок и так далее.
— Про гамму я так просто сказал, но она, наверное, тоже разная бывает.
— Гамма довольно сильно поглощается веществом, даже воздухом, — сказал Захар. — Для связи оно… — Захар скептически покачал головой.
— Ладно вам, не умничайте, — остановила спор Пелагея. — Вы поняли, что именно нужно просканировать. Скажем так, нужно проверить все известные нам способы дистанционной передачи информации.
