– Да… он полетел обратно… – непонятно повторила Авеноль и, вдруг чему-то обрадовавшись, показала Вилене на дорожку…
На звездолете «Жизнь» стал действовать своеобразный календарь. В основу его было положено запаздывание электромагнитных сигналов с Земли. Сначала они приходили спустя часы, потом сутки, наконец, недели…
Неделями нужно было лететь электромагнитным волнам, чтобы догнать звездолет!
А желанная «Земля», единственный звездолет, способный помочь, еще не вернулся из своего рейса на Гею.
И если он вернется вовремя, то… И Арсений высчитывал, через сколько лет он сможет увидеть Вилену, Она раньше его прилетит обратно на Землю… и будет снова ждать его? Сколько?
И наконец пришла желанная радиограмма, радиограмма с корабля «Земля», пустившегося в погоню за своим несовершенным собратом.
Радиосигналы летели через космос много дней, и они донесли радостную весть – звездолетчики не оставлены в беде. Помощь близится.
И все-таки, когда на экране радиолокатора «Жизни» появилось тело незнакомых очертаний и электронно-вычислительная машина на основе топологического анализа его размеров и конфигурации вынесла решение, что это искусственное тело, Туча скомандовал:
– Лады! Где микрофон? Передавай, Арсений, на меняющейся частоте, чтобы непременно меня услышали.
И он стал повторять один и тот же вопрос:
– Кто вы? Кто вы? Мой корабль неуправляем, он не имеет горючего.
Каспарян перевел этот вопрос на шестьдесят земных языков и на линкос и без тени улыбки стал повторять перевод обращения Тучи перед микрофоном, хотя было ясно, что этого вовсе не требуется.
Франсуа Лейе сказал о Каспаряне:
– Я никогда не подозревал, что в нем столько юмора!
Педантичный Карл Шварц посоветовал Каспаряну для надежности передать встречному кораблю цифры «три», «четыре» и «пять».
– Это соответствует сторонам прямоугольного треугольника. Три в квадрате плюс четыре в квадрате равно пяти в квадрате. Теорема Пифагора! Знакома всем разумянам, – заключил профессор.
И вдруг в радиорубке звездолета послышался такой знакомый Арсению озорной голос Кости Званцева:
– Что вы нам голову морочите, словно мы тарелки какие-то? Я еще давно обещал, что догоню кого-нибудь в космосе. Сейчас подхлестнем свою кобылку и догоним понесшего вас скакуна. Вы только держитесь в седле! Как там Арсений? Поднимает ли гири?
Разумеется, это послание Званцева довольно долго летело в космосе, пока, наконец, настигло звездолет «Жизнь».
Связь между звездолетами установилась. Разрывы между радиорепликами постепенно сокращались.
На «Жизни» узнали, что диковинный звездолет «Земля», использующий вакуумную энергию космоса, управляется всего тремя звездолетчиками: астронавигатором Костей Званцевым, командиром корабля Каратуном и Евой Курдвановской. Все они побывали на Гее, разведывали новую родину дочернего человечества.
– Твоему отцу, Арсений, не разрешили лететь за тобой, как он хотел. Ему поручена подготовка Великого рейса. К Гее полетит космическая армада, может быть, миллион человек. Чуешь! И нам с тобой дело найдется.
– Я полагаю, что первоначально необходимо вернуться на Землю, – многозначительно вставил немецкий профессор. – А на это потребуется… – и он углубился в вычисления.
– На Землю? Пожалуйста. Сейчас мы к вам причалим, и перебирайтесь! На нашей «Земле» места хватает, громадина несусветная!
– Как Вилена? – спрашивал по радио Арсений.
– Думаю, что не мы ее, а она нас встречать будет, если, конечно, и за ней не придется по космосу гоняться.
По дорожке к веранде, где стояла Вилена, бодро шла, закинув голову, словно рассматривая что-то вверху, девушка с косами. За нею едва поспевал молодой человек.
– Ой! Да ведь это же ты, Авеноль! Из прошлого! – воскликнула Вилена.
Старая Авеноль улыбнулась.
Ее внучка легко взбежала на веранду.
– Это Питер, или просто Петя, – сказала Виленоль Вилене, чмокнув бабушку в щеку.
– Питер? Неужели тен-Кате? – вглядывалась в гостя Вилена. – Инженер? Внук инженера?
– Нет, не внук, а сын. Он внук психиатра.
– Потому я и догадалась, милая моя Виленоль. Я их знала обоих.
– Но его вы еще не могли знать. Петя, подойди, – шутливо приказала Виленоль. – Дай тете ручку.
Молодой человек рассмеялся и протянул руку. Вилена изучала его лицо с крутым, выпуклым лбом. Нет, он не походил на тех, кого она знала.
– Как же вы зоветесь, Петя? Питер тен-Кате-младший? В мое время так звали вашего папу.
– Теперь он старший, а дед… он давно умер. В этом году Всемирная академия наук отметила сто двадцать пять лет со дня его рождения.
Они вошли в домик. Вилена провела гостей в зал.
– Ой, рояль! – воскликнула девушка. – Вы нам сыграете, тетя?
Вилена отрицательно покачала головой:
– Мне еще надо войти в форму. Не знаю, к чему вернуться – к физике или к музыке.
– Каждый человек должен быть артистичным, – решительно заявила девушка. – Это так же, как занятия спортом. Заниматься должен каждый.
– Каждый? – спросила Вилена. – Но ведь каждый не достигнет вершин мастерства, не поставит спортивный рекорд.
– Рекорд? А зачем?
– Чтобы выявить предельные возможности человеческого организма, – объяснила Вилена.
– Спорт для всех – это понятно. Нужно нагружать мускулы. Ваши сообщения о протостарцах заставят задуматься многих. Но зачем профессионализация? – с наивной уверенностью говорила девушка.
Вилена нахмурилась, а может быть, задумалась. С интересом приглядывалась к представительнице нового молодого поколения. Сколько в Виленоль живости и юной непосредственности!
Виленоль, вероятно, что-то почувствовала:
– Но ведь вы не только пианистка, тетя. Вы физик! И стали звездолетчицей. В наше время каждый должен быть универсальным, как вы…
– Универсальность? – изумилась Вилена. – А растущая информация, которую нужно усвоить? Надо ожидать скорее узкую специализацию, чем универсальность.
Девушка досадливо вздохнула и обратилась к своему другу за помощью.
– Виленоль имела в виду под универсальностью обширные интересы каждого. Но в области, где человек отдает свои основные силы… – начал Петя тен-Кате.
– Три-четыре часа в день, – подсказала Вилена.
– Да, три-четыре часа в день… Но если увлечешься, то они могут превратиться в двадцать четыре часа в сутки. Никто не осудит.
– Двадцать четыре часа в сутки! – тихо повторила Вилена, вспоминая, как ей не хватало их для учебы.
