— Полюбил, — глухо ответил Паша. — Я не умею слова всякие говорить… Но тебе готов хоть всю ночь…
— Не надо, — Света улыбнулась. — Я все вижу. Поэтому я с тобой.
— Давай поженимся, — вдруг вырвалось у Паши.
Света снова отстранилась и на секунду заглянула ему в глаза.
— Что, вот так сразу? После двух дней знакомства?
— Ну, — Жутиков покраснел от смущения. — Раз мы сразу почувствовали… друг к другу… эту… симпатию… и не нашли причин, чтобы ее сдерживать, чего тянуть? Будет все как у людей. Семья, дом, дети… красивые, как ты, и умные… тоже, как ты.
Света улыбнулась счастливо, хотя и немного растерянно. Было видно, что предложение Жутикова пришлось ей по вкусу. Однако ответить она не успела.
— Как устроились?
Знакомый Паше голос раздался откуда-то сзади и справа. Жутиков обернулся и обнаружил, что на невысокий заборчик, отделяющий их со Светой участок от соседнего — с пока незанятым домиком, — облокотился Глюков.
— Вы наш сосед? — удивился Паша.
— Нет, просто зашел. Подбираю жилье. На прежнем месте соседи были не слишком приветливы, вот я и отправился на поиски, пока новички не заняли все дома.
— Вы же вроде бы в Главном жили.
— Я? Нет… Хотя там я тоже бываю. Но все больше по гостиницам. Вместе с туристами. Это же моя работа, помните? Вы, кстати, напрасно отказались туда поехать. Там гораздо веселее и платят больше.
— И машины дают? — Жутиков недоверчиво усмехнулся.
— Дают, — Сан Саныч кивнул. — Это в порядке вещей. Или Фил преподнес все, как будто это подарок за особые заслуги? Лукавит ваш мелкопоместный диктатор.
— А вы сама искренность? — вмешалась Светлана. — Пахнет не от вас?
— Я помылся! — Глюков понюхал свой рукав. — Нет, не от меня. Это просто ветер сменился. Со стороны болота дует. А в Главном болот нет. Там повсюду парфюмом пахнет и вкусностями всякими. И вообще, там хорошо, красиво. Столица! Хотите, я вам тур выходного дня организую? Съездите, развеетесь.
— Без вас управимся, если захотим, — отмахнулся Жутиков. — На машине скатаемся.
— На машине опасно. Дорожное движение на основных трассах знаете какое? Летают как бешеные. Особенно грузовики.
— Справимся, — уверенно заявил Паша. — У меня стаж десять лет — и ни одной аварии. А уж летал я не медленнее любого грузовика.
— Да? — Глюков загадочно ухмыльнулся.
То, что случилось дальше, с точки зрения Жутикова, было невероятно и необъяснимо. Он вдруг очутился за рулем несущейся на предельной скорости машины. Рядом, растерянно хлопая глазами, сидела Света, а на заднем сиденье хихикал Глюков. Трасса была ровной и прямой, как стрела (или натянутый нерв — почему-то мелькнуло в голове у Паши), но множество примыкающих второстепенных дорог и плотный поток транспорта делали ее такой же опасной, как узкий горный серпантин. Водители других машин вели себя исключительно по-свински. Они то и дело «подрезали», бросались из ряда в ряд, обгоняли и слева, и по обочине, поджимали сзади и, что хуже всего, норовили вытолкнуть на встречную полосу. Паша судорожно вцепился в баранку и попытался сбросить скорость, но машина не послушалась.
— Это что?! — заорал Жутиков, мельком взглянув через зеркало на Сан Саныча. — Глюков, как мы сюда попали?!
— Вы же были уверены, что справитесь, молодой человек, — с сарказмом сказал Глюков. — Вот и справляйтесь.
— Прекратите немедленно! — крикнула Света. — Верните нас обратно!
— А вы поедете со мной в Главный город?
— Мы тебя просто придушим! — пообещал Жутиков. — Или Филу сдадим!
— В таком случае, придется нам начать все заново. В следующий раз. До свидания.
Паша зло взглянул в зеркало, но отражения ухмыляющейся физиономии Глюкова в нем не обнаружил. Тогда Жутиков обернулся. На заднем сиденье было пусто.
В эту минуту справа с машиной поравнялся здоровенный черный автомобиль. Несколько секунд он держался рядом, а затем продвинулся немного вперед и вильнул влево, выталкивая Пашино авто навстречу огромному грузовику…
Паша с трудом разлепил веки и уставился на Раздражаева.
— Ты кто?
— Э-э… — биолог развел руками. — Я.
— Понятно, — Жутиков обвел взглядом помещение. — Это что, больница? Мы все-таки столкнулись?
— С чем? — удивился Раздражаев.
— Ну, с тем грузовиком? — Паша обеспокоенно повертел головой. — А где Света?
— Здесь я, — слабым голосом произнесла девушка. — Мы не столкнулись. Это было видение из ступора. Так, Раздражаев?
— Наверное, да, — согласился биолог. — А что вы видели?
— Долго рассказывать, — Светлана вяло шевельнула рукой. — Все тело ломит, голова болит, и нос заложило…
— Кризис миновал, но лихорадка отняла у вас много сил, — торопливо пояснил патриот. — Вам что-то снилось?
— Более того, — Света попыталась встать, но это ей не удалось. — Мы видели один сон на двоих. А быть может, и на большее количество народа. Мы жили в счастливом мире. У нас был очаровательный домик на берегу Переднего Нижнего притока Отводящей реки…
— На берегу Правого Бокового притока, — негромко исправил Павел.
— Переднего, — Света улыбнулась. — Не спорь, я провела, любуясь алыми волнами, гораздо больше времени… Паша работал в клинике, а я в отделе кадров речного порта… я была Паше…
Она взглянула на Раздражаева немного смущенно.
— Кем? — заинтересовался появившийся из шлюзового отсека Совковский.
— Не важно, — Света покосилась на Жутикова. — Предложение в силе?
— А? — его взгляд забегал. — Я не понимаю, куда мы попали?
— Мы вернулись, Паша, — в голосе Светланы звучали укоризненные нотки. — Ты хочешь сделать вид, что ничего не помнишь?
— Я помню Землю, свою клинику, нас, — поспешно исправился Жутиков. — Но это не моя больница… это… «Колонист-9»?!
Он крепко зажмурился.
— Правильно, коллега, вы приходите в себя, — ободрил его Раздражаев.
— Не хотелось бы, — процедил сквозь зубы Паша. — Не надо было нас лечить, Михал Михалыч. Там было лучше.
— Где? На Земле? — уточнил Совковский.
— Именно так, — согласился санитар. — Там я был доктором в солидной клинике, у меня была… почти уже была… семья и спокойная, обеспеченная жизнь. А здесь…
— Я с тобой, — Света взяла его за руку.
— Единственное утешение, — пробормотал Паша.
— Подлец, — слабо возмутилась девушка. — Надо же — «единственное утешение»!
— Я хотел сказать… — Жутиков замялся. — Ну… не то я хотел… в смысле что…
— Ладно, я поняла, — смилостивилась Света. — Раздражаев, сколько мы зависали?
