А теперь он встретил почти что соотечественников. Из какого века они прибыли, не имело значения. Их эпохи находились достаточно близко, так как язык все еще сохранил общие черты, но все же достаточно далеко, так как в его времена неамериканский мир вовсе не был варварским, да и язык назывался английским…
Кенлон уже собрался ответить незнакомке, но прежде чем он успел что-то сказать, молодая женщина вновь заговорила:
— Меня зовут Дорилея. Я лейтенант гвардии джоанн, сопровождающих Сессу Клен к ее брачному ложу. Могу я взойти на борт вашего судна?
Кенлон смутно уловил смысл последней фразы. Он попытался сосредоточиться на том, что она сказала, и не сразу понял, что странные слова, которые она употребила, не имеют значения для понимания сути дела. Перед ним были женщины-солдаты, которые сопровождали другую женщину, очевидно важную персону, к месту ее свадьбы. Первый помощник еще не избавился от этих мыслей, когда вник наконец в смысл последней фразы женщины. Одновременно он понял, что она не ожидает его ответа, а восприняла его молчание как знак согласия.
Амазонка легко спрыгнула на мостик, и оказалось, что она ростом с Кенлона. Широко улыбнувшись, женщина продемонстрировала свое дружелюбие. У нее были светло-карие глаза, твердо очерченные губы и лицо слишком длинное, но с приятными чертами.
— Мы узнали о вас больше недели назад. Нам кажется, что только ваш корабль отвечает требованиям крылатых людей.
Она с любопытством оглядела палубу, затем заглянула в люк:
— Так значит, это настоящая подводная лодка. Я видела такую только один раз в музее великого города Клен и…
Несмотря на неподдельный интерес к ее словам, Кенлон вынужден был ее перебить:
— Что вы только что сказали… Вы знаете о нас уже неделю?
Женщина наградила Кенлона пренебрежительным взглядом. Казалось, она мгновенно поняла, что он имеет в виду:
— У вас на борту крылатый человек, не так ли?
— Да.
— Он связывался… — женщина-офицер остановилась, подбирая слова, — …с помощью кедлед-волн со своим начальством в течение месяца, но только к концу прошлой недели я смогла понять важность того, о чем они говорили. — Помолчав, она добавила: — Мы нашли подобный кедлед-прибор у крылатого человека, который находился на нашем корабле. Он был спрятан в его одежде.
«Неммо, хитрый дьявол… Но это уже не имеет значения», — подумал Кенлон в следующий момент.
— Могу я спуститься вниз? — спросила женщина. Кенлон даже не задумывался над ответом.
— Нет, — отчеканил он.
Женщина, казалось, не обиделась, получив отказ.
— Тогда мы будем рады принять вас на нашем корабле, — объявила она. — Может быть, позже вы позволите нам посетить ваш.
Кенлон про себя усомнился — пускать незнакомцев на свой корабль было бы неразумно. Но приглашение — если это было приглашение — никак не укладывалось у него в голове. Волнение затуманило его мозг. Он непонимающе уставился на женщину.
— Сейчас?
— Конечно, сейчас! — подтвердила лейтенант. — Сесса Клен желает говорить с вами.
Кенлон попытался представить, что его ждет на чужом корабле, но его разум не мог справиться с этой непосильной задачей. Впрочем, приглашение хотя и прозвучало неожиданно, не вызвало у первого помощника неприятного чувства. Кенлон смутно осознавал, что не вправе отказываться.
Наконец он решился.
Чем скорее он разберется в ситуации, тем лучше.
Он повернулся к Бенджамену и объявил:
— Лейтенант, вы принимаете командование, пока меня не будет. Ни под каким предлогом никого не пускайте на борт.
— Боже мой, сэр, вы пойдете один?.. Прошу прощения, капитан.
— Все в порядке, — отмахнулся Кенлон. Он подошел ближе к Бенджамену и убедительно проговорил: — Двое будут в большей опасности, чем один, не так ли?
— Вы правы, сэр, но почему бы не послать кого-нибудь другого?
Предположение, что вместо него может пойти кто-то другой, ошеломило Кенлона. Нет, он никому не уступит возможность встретиться с людьми из других эпох! Тем не менее он постарался подвести к этому рациональный довод.
— Лейтенант, — продолжал он, — вы знаете, что мне предстоит принять решение?
— Не понимаю, к чему вы клоните, сэр, — признался тот.
— А для того чтобы принять правильное решение, необходимо верно оценить ситуацию, правильно?
— Понимаю.
— Вот именно, лейтенант. Поэтому мне самому необходимо побывать на корабле этих дам, а если вы узнаете, что со мной что-то случилось, командование ляжет на вас. Я буду держать с вами связь.
— Ну… — с сомнением протянул Бенджамен.
Кенлону этого было достаточно.
— Я иду, — громко заявил он. — Это решено. Вы поняли, что никого нельзя пускать на борт?
— Да, капитан.
Кенлон еще раз повысил голос, чтобы его могла слышать и женщина:
— Если кто-нибудь попытается шантажировать вас, предлагая сделать что-то в обмен на мою жизнь, говорите однозначно — нет. Не торгуйтесь. Ясно?
Бенджамен отдал честь.
— Конечно, — сказал он. По его тону было ясно, что он все понял.
Кенлон обратился к женщине:
— Вам придется подождать здесь несколько минут, пока я приготовлюсь.
Спустившись вниз, первый помощник быстро собрал вещи: личное оружие, маленький двухканальный передатчик и компас. Затем вымыл лицо и руки, захватил бритвенный прибор и поднялся наверх. Через минуту он уже поднимался на борт воздушного судна.
Кенлон почувствовал напряжение, но это было лишь доказательством того, что они тронулись с места. Он оглянулся. Между челноком и подводной лодкой полоса воды увеличивалась все больше.
Минут через двадцать Кенлон заметил, что женщина-лейтенант тревожно смотрит куда-то влево. Она перехватила взгляд первого помощника.
— Тот корабль, — пояснила она, — движется в нашем направлении. Думаю, они собираются перехватить нас.
Кенлон повернулся. Он увидел судно с двумя металлическими сооружениями на палубе, высота которых совершенно не соответствовала длине корабля. Оно направлялось к ним со скоростью, которая могла сравниться, как определил Кенлон наметанным взглядом, со скоростью эскадренного миноносца.
Судно должно было столкнутся с воздушном челноком примерно через четверть мили.
Кенлон посмотрел на предводительницу джоанн. Указав на приближающийся корабль, он предложил:
— Поднимитесь выше.
Женщина, следившая за кораблем сосредоточенным взглядом, покачала головой.
— У нас возможности очень невелики, — объяснила она, — поэтому мы никогда никому не пытались причинить вред. Мы можем подняться только на сотню футов.
