- Камберлендская больница, какое вам отделение?
- Можно поговорить с мистером Бэрком? Четыреста вторая палата. Пожалуйста.
Наступила необычная пауза, и Бен уже собрался поинтересоваться, не сменилась ли палата, но тот же голос спросил:
- Простите, кто говорит?
- Бенджамен Мирс. - Неожиданно в мозгу Бена выросла длинная тень вдруг Мэтт умер? Неужели? Конечно, нет - это было бы слишком. - С ним все в порядке?
- Вы родственник?
- Нет, близкий друг. Он не...
- Мистер Мирс, сегодня днем мистер Бэрк скончался. В 3:О7. Если хотите, погодите минутку, я посмотрю, не пришел ли доктор Коди. Может быть, он мог бы...
Голос еще что-то говорил, но Бен перестал его слышать, хотя трубка по-прежнему была приклеена к уху. Он вдруг понял, как сильно зависел от Мэтта, который должен был провести их через остаток этого кошмарного дня, и это сознание внедрилось в него, вломилось всем весом, вызвав дурноту. Мэтт умер. Сердце не выдержало. Естественные причины. Словно сам Господь отвернул от них Свой лик.
Теперь только мы с Марком.
Сьюзан, Джимми, отец Каллахэн, Мэтт. Никого не осталось.
Он молча боролся с охватившей его паникой.
Бездумно повесив трубку на рычаг, обрубив на середине какой-то вопрос, Бен снова вышел наружу. Было десять минут шестого. На западе в тучах появилась промоина.
- Ровно на три доллара, - жизнерадостно сообщил Сынок. - Тачка доктора Коди, да? Как вижу "Д.М." на номере, так каждый раз вспоминаю одно кино про шайку воров - там один мужик все крал тачки с "Д.М." на номере, потому что...
Бен дал ему три долларовых купюры.
- Мне надо сваливать, Сынок. Прости. Неприятности.
Сынок сморщился.
- Вот жалость-то, мистер Мирс. Плохие новости от издателя?
- Наверное, можно и так сказать. - Бен сел за руль, захлопнул дверцу и отъехал, оставив одетого в желтый плащ Сынка глядеть им вслед.
- Мэтт умер, да? - спросил Марк, приглядываясь к нему.
- Да. Сердечный приступ. Откуда ты знаешь?
- Ваше лицо. Увидел ваше лицо.
Было 5:15.
Паркинс Джиллеспи, дымя сигаретой, стоял под навесом на крылечке здания муниципалитета, разглядывал небо на западе и внимание на Бена с Марком переключил неохотно. Лицо констебля казалось пожилым и грустным, как стакан с водой из дешевой забегаловки.
- Как дела, констебль? - спросил Бен.
- Терпимо, - соизволил ответить Паркинс. Он рассматривал заусенец на полукруглом валике огрубевшей кожи, который окаймлял ноготь большого пальца. - Видел, как вы катались взад-назад. Кажись, в последний заход пацан катил от Рэйлроуд-стрит один. Так?
- Да, - сознался Марк.
- Чуть не поцеловался с мужиком, который ехал навстречу. Разошлись впритирочку.
- Констебль, - сказал Бен, - мы хотим рассказать вам, что здесь творится.
Паркинс Джиллеспи, не снимая руки с перил крылечка, выплюнул окурок. Не глядя на них, он спокойно объявил:
- И слышать не хочу.
Они ошеломленно посмотрели на него.
- Нолли сегодня не явился, - сказал Паркинс прежним спокойным общительным тоном. - Чтой-то мне сдается, что уже и не придет. Вчера поздно вечером он заскочил сюда сказать, что на Дип-Кат-роуд видел машину Хомера Маккаслина... по-моему, он сказал, на Дип-Кат. Да так и не возвращался. - Медленно, грустно, как человек под водой, Паркинс полез в карман рубахи и вытянул очередную сигарету, которую машинально размял между большим и указательным пальцами. - Сведет меня в могилу эта хренотень, так ее разэдак.
Бен предпринял еще одну попытку.
- Человек, которому достался дом Марстена, Джиллеспи. Его зовут Барлоу. Сейчас он находится в подвале пансиона Евы Миллер.
- Вон как? - без особого удивления отозвался Паркинс. - Вампир, что ль? Ишь ты, прямо как в комиксах, что печатали лет двадцать назад!
Бен промолчал. Он все сильнее ощущал себя затерянным в огромном скрежещущем кошмаре, где под самой поверхностью происходящего бесконечно раскручивается невидимая заводная пружина.
- Я уезжаю из города, - сказал Паркинс. - Все барахло собрал - вон, в багажнике лежит. Ствол, рацию и значок оставил на полке. Хватит мне законничать. Сыт по горло. Махну повидать сестру в Киттери, так вот. Сдается мне, Киттери достаточно далеко, чтоб не бояться.
Бен услышал собственный далекий голос:
- Дерьмо трусливое. Что, кишка тонка, придурок? Город еще жив, а ты смываешься?
- Хрен-то ваш город жив, - сказал Паркинс, прикуривая от спички. Потому он и заявился сюда. Удел лет двадцать, а то и больше, такой же мертвый, как он сам. Вся страна катится туда же. Пару недель назад мы с Нолли были в Фолмуте - как раз перед тем, как киношку закрыли до следующего сезона. В первом ихнем вестерне я нагляделся на кровь да убийства больше, чем за оба года в Корее. А пацанва лопала кукурузу и орала "давай-давай!" - Он неопределенно махнул в сторону города, неестественно вызолоченного сломанными лучами клонящегося к закату солнца - ни дать ни взять, поселок мечты. - Может, им быть вампирами по вкусу. А мне - нет. Нолли ночью приходил за мной. Я уезжаю.
Бен беспомощно смотрел на него.
- Давайте-ка вы, ребята, оба в машину и валите отсюда, - посоветовал Паркинс. - Этот город обойдется без нас... какое-то время. А потом будет все равно.
"Д а, - подумал Бен. - Почему мы не уезжаем?"
Причину за обоих высказал Марк.
- Потому, что он плохой, мистер. Взаправду плохой. Вот и все.
- Вон оно что? - протянул Паркинс. Он кивнул и пыхнул сигаретой. Ну, ладно. - Он поглядел на Объединенную среднюю школу. - Офигенно мало нынче народу... во всяком случае, уделовских. Автобусы опаздывают, детишки не идут - приболели, канцелярия обзванивает дома и никто ей не отвечает. Ко мне тут забегал завуч, я его чуток успокоил. Занятный лысый типчик думает, будто знает, чего делает. Да ладно, так ли, эдак ли, а учителя на месте. Живут-то в основном за городом. Вот смогут поучить друг дружку.
Думая про Мэтта, Бен сказал:
- Не все живут за городом.
- Один черт, - отозвался Паркинс. Ему на глаза попались колья за ремнем у Бена. - Собрались укокошить этого хмыря такой вот штукой?
- Да.
- Хотите, дак возьмите мою пушку. Нолли об ней мечтал. Да-а, любил Нолли ходить при оружии, только ему и понадеяться нельзя было, что кто-нибудь банк грабанет - банка-то в Уделе нету. Правда, вампир из Нолли выйдет хороший - коли парень вникнет в это дело.
Марк смотрел на Паркинса с нарастающим ужасом, и Бен понял, что мальчика надо увозить. Это было хуже всего.
- Пошли, - сказал он Марку. - Он конченый человек.
- Кажись, так оно и есть, - согласился Паркинс. Блеклые глаза, окруженные сеткой морщинок, осмотрели город. - Что тихо, то тихо. Я тут видел Мэйбл Уэртс с биноклем... а чего нынче высматривать? Вот ночью, похоже, будет, чего.
