— Ступайте прочь, милорд Логир! — вне себя от ярости воскликнул Бром. — Ступайте прочь, или я прогоню вас!
Взгляд герцога медленно скользнул вниз.
— Прогонишь? О да, гнать — это твое ремесло! Ты ведь — цепной пес нашей милостивой королевы! — Логир вновь поднял глаза к Катарине. — Леди, леди, — укоризненно проговорил он. — А я надеялся служить вам, как верный пес-грейхаунд, до самой смерти.
Катарина опустилась на трон и гордо вскинула голову:
— У меня теперь есть пес пострашнее — мастиф, милорд, и пусть мои враги трепещут в страхе!
Старик медленно кивнул, не спуская с королевы печального взгляда:
— Так теперь вы зовете меня врагом…
Катарина выше вздернула подбородок.
Глаза Логира из печальных стали суровыми и гордыми.
Он развернулся на каблуках и направился к выходу. Толпа расступалась, давая ему дорогу. Стражники встали по обе стороны от двери, распахнули створки.
Герцог остановился на пороге, повернулся и бросил прощальный взгляд на Катарину. В последний раз прогремел под сводами зала его надтреснутый старческий баритон:
— И все же прими от меня скромный дар, Катарина, которую я некогда звал своей племянницей: покуда я жив, ни один волос не упадет с твоей головы. Можешь не опасаться войска Логира.
Мгновение он не шевелился, не отрывая глаз от королевы.
А потом он развернулся — качнулись перья на его шляпе — и вышел из зала.
Три секунды в зале стояла тишина, а потом все одиннадцать Великих лордов поднялись со своих мест и вслед за герцогом Логиром прошествовали по образовавшемуся посреди толпы проходу — они удалялись, как и старик, в изгнание.
— Ну а как же она решила тяжбу двоих крестьян? — поинтересовался Веке.
Род ехал верхом на своем коне-роботе по склону холма за пределами замка — решил «дать коняге немного размяться», — по крайней мере так он сказал мальчишке-груму. На самом же деле ему до зарезу были необходимы советы Векса по массе вопросов.
— О, — ответил он, — она утвердила вердикт приходского священника и сочла, что самым подходящим наказанием для парня будет женитьба. Старику это не очень-то пришлось по душе, однако у Катарины в рукаве был припрятан козырь: она повелела сыну проявить заботу о престарелом отце. Тут старик разулыбался, а у парня, когда уходил, видок был такой, словно он сильно сомневается в том, в его ли пользу решилось дело.
— Блестящее решение, — проворковал Веке. — Пожалуй, этой юной леди стоило бы попытать счастья на поприще юриспруденции.
— Да на каком угодно, лишь бы подальше от политики… Слушай, до чего же прекрасны закаты на этой планете!
Они ехали в сторону заката. Угасающее светило раскрасило небо в пурпур и золото по линии горизонта и вверх, почти до зенита.
— Да, — не стал спорить робот. — Красота закатов объясняется плотностью атмосферы, которая равна почти одной целой и пяти десятым от плотности атмосферы Терры. Однако на данной широте, в связи с наклоном оси планеты, который равняется…
— Да-да, я все это записал в бортжурнале, когда мы совершили посадку. Будь так добр, помолчи… Лучи солнца стали почти кроваво-алыми…
— Очень точное определение оттенка цвета, — отметил Веке.
— Да… Кстати, о крови… Что ты там мне болтал насчет очередного убийства?
— Не убийства, Род. Насчет покушения.
— Ладно, пусть будет покушение. Прости меня за неточности и давай выкладывай все по пунктам.
Веке пару мгновений молчал — искал в памяти заранее подготовленный отчет.
— Политическая ситуация на острове Грамерай характеризуется наличием трех отчетливо выделяющихся партий, одна из которых — роялистского толка, а две — антироялистского. Роялистская партия состоит из королевы, ее главного советника — некоего Брома О’Берина, духовенства, королевского войска, королевской гвардии и группы эсперов, бытующей под местным наименованием «ведьмы».
— А как же судьи?
— Я как раз собирался сказать, что к роялистской партии можно было бы отнести и гражданских служащих, за исключением тех чиновников, которые погрязли в коррупции и потому противятся реформам королевы.
— Гм-м-м. Да, об этой мелочи я как-то подзабыл. Еще кто-нибудь есть на стороне дома Плантагенетов?
— Да. Подвид homo sapiens, характеризующийся крайне малым ростом и обозначаемым местным термином «эльфы».
— Ну, эти-то точно не против королевы, — пробормотал Род.
— Антироялистские партии явно не объединены своим общим противостоянием престолу. Первой из этих партий является аристократия, возглавляемая двенадцатью герцогами и графами, которых, в свою очередь, возглавляет герцог Логир. Следует заметить, что аристократы единодушны в своей оппозиции к королеве. Подобное единодушие дворян в феодальном обществе — явление беспрецедентное, и потому его следует рассматривать как аномалию.
— И откуда же он взялся, этот странный объединенный фронт?
— Вышеупомянутое единодушие можно объяснить наличием группы, обозначенной термином «советники», каждый из членов которой служит в качестве консультанта при каждом из двенадцати Великих лордов. Физическое единообразие этой группы указывает на…
Род прервал любование красотой заката и уставился на уши своего скакуна.
— Кстати, а это как понимать?
— В данном случае единообразие проявляется в нарушении осанки, выраженной худобой, редким волосяным покровом головы, бледностью кожных покровов и общим габитусом, свойственным старческому возрасту.
Род поджал губы.
— Оч-чень интересно! А я этому особого значения не придал.
— Подобная внешность характерна для цивилизации с высоким уровнем развития техники, где решены проблемы увеличения продолжительности жизни, регулирования обмена веществ и воздействия ультрафиолета.
— Современная медицина и баротерапия, — кивнул Род. — А вот как ты при этом объяснишь сгорбленные спины?
— Мы можем предположить, что она является частью маскировки, предпринимаемой этой группой. Этот внешний признак проявляется настолько ярко, что кажется неестественным для вышеупомянутых людей.
— Закон Финагля. Заключение от обратного, — кивнул Род. — Давай дальше.
— Цель роялистского движения состоит в том, чтобы усилить могущество централизованной власти. Цель же советников, судя по всему, состоит в ликвидации централизованного правления, что в итоге приведет к созданию формы политической организации, в которой правят так называемые полководцы.
— А это, — заключил Род, — своего рода анархия.
— Вот именно, и, следовательно, мы не должны исключать вероятности того, что советники могут стремиться к тому, чтобы перейти от этапа феодальной раздробленности к междоусобице, за которой последует полная анархия.
